Правда, такой приговор меня тоже пугает. Тимур будто присвоил нас. Правда, не знаю, зачем мы ему нужны…
– Но…
– Никаких «но», Ева, – отрезает резко. – И не стоит равнять всех со своим бывшим мужем. Тем более, если это подонок Игорь Меркунов. В конце концов, это оскорбительно, – опирается локтями о стол. – Ведь все, что мне донесли, правда? Вы – жена моего конкурента?
– Игорь действительно мой муж, – сглатываю тяжело. – Я не в курсе, что еще вам могли донести, поэтому с остальным соглашаться не буду, – упрямо вздергиваю подбородок. И в зеленых глазах Тимура вспыхивают искорки интереса. Будто ему по душе, когда я оказываю хотя бы малейшее сопротивление.
– На какой стадии ваш развод? – продолжает деловито.
Без злости и нервов. Говорит ровно, спокойно, словно не считает меня предательницей или хитрой лазутчицей. Словно… доверяет мне?
– Не знаю, – признаюсь честно, пожимая плечами. – Документами занимается Меркунов.
Чувствую себя, как на допросе. Надеюсь, Тимур учтет смягчающие обстоятельства. И явку с повинной.
– Хреново, – кидает ругательство и берет телефон, спешно набирая чей-то номер.
Я вся обращаюсь в слух. Выпрямляюсь до боли неестественно, будто сквозь меня проходит штырь. Пытаюсь заглушить гул сердца в груди, но он становится все громче. Кровь стучит в висках.
У меня нет привычки подслушивать чужие телефонные разговоры, но этот… касается меня. Нашего с Владиком будущего.
– Константин, помощь твоя нужна, – опустив приветствие, Тимур переходит сразу к теме. Судя по незамедлительному ответу, на том конце провода такой же человек дела, не приемлющий лишних слов и расшаркиваний. – Хм, нет, с риелтором твои люди уже разобрались, спасибо.
Спохватившись, будто вспомнив о чем-то, Вулканов запускает руку в ящик стола. И в следующую секунду на стол передо мной с характерным шлепком ложится конверт. Не решаюсь притронуться к нему, пока Тимур не кивает многозначительно, изогнув бровь.
– На этот раз меня интересует не столько твоя юридическая фирма, хотя у тебя там все профессионалы и работают на совесть, – продолжает говорить, наблюдая, как я двумя пальцами беру подозрительный конверт. – Мне потребуются конкретно твои… кхм… навыки, – произносит с особой интонацией. – Ты еще занимаешься бракоразводными процессами?
Во время короткой паузы бросает мне, прикрыв динамик ладонью: «Риелтор вернул деньги». Приоткрыв бумажный сверток, заглядываю внутрь. Пальцем быстро пролистываю внушительную стопку крупных купюр.
– Здесь больше. И они ваши, – упрямо кручу головой.
Возвращаю конверт на стол, аккуратно двигаю его к Тимуру. Но строгий взгляд заставляет меня растеряться.
– Надбавка за моральный ущерб, – отмахивается. – И я не понимаю, о чем вы. Возьмите деньги, – неожиданно накрывает мою руку своей, останавливая.
Не понимаю, что происходит, а последние мысли выветриваются из головы. Ведь все, о чем я могу думать в этот момент, – это обволакивающее тепло грубой мужской ладони. Тяжесть, которая парализует всю меня и не позволяет пошевелиться. Прикосновение жестких пальцев, что впиваются в мою кожу, обхватывая кисть.
– Да, отлично, – вздрагиваю от громкой фразы Тимура, адресованной собеседнику. Высвобождаю руку из его капкана, отвожу взгляд. – Нет, Константин, развод нужен не мне. Ты же в курсе моей ситуации. И я не собираюсь больше… – осекается, покосившись на меня.
Делаю вид, что не вникаю в их разговор, хотя суть поняла. Сопоставила факты, вспомнила все, что мне рассказывали о Тимуре – и самостоятельно сделала выводы. После гибели жены он не намерен больше вступать в брак. Поставил крест на себе, превратившись в волка-одиночку. Об этом буквально вопит все: его небрежный вид, пустой дом, острое желание избавиться от бизнеса. Редко встретишь такого патологически верного мужчину. И любящего… Но почему-то эта мысль неприятно царапает мою душу.
Наверное, всему виной зависть. Меня никто не любил так одержимо. Отца я не знала, мать умерла, когда мне было три года. Муж… Я пыталась найти в нем те чувства и эмоции, которых меня лишила судьба. Но ошиблась…
Впрочем, после предательства Игоря я тоже не вижу рядом с собой ни одного мужчину. И вряд ли смогу довериться кому-то. А тем более, поставить под удар Владика. Он привяжется, а потом уже новый «папочка» выставит нас за дверь? Не хочу, чтобы сын проходил через все это. Сама обеспечу его. Заменю обоих, зато никогда не предам.
– Есть один нюанс, Константин, – напряженным тоном уточняет Вулканов. И поглядывает на меня с сомнением. – Тебе придется защищать права… девушки, – подчеркивает так, будто это проблема. И мне становится не по себе от одного его вида, настороженного и мрачного. – Я в курсе твоих принципов и особенностей оказания услуг. Но здесь совершенно другой случай. Ты сам поймешь, когда узнаешь детали. А если нет… считай, что помогаешь лично мне. Для меня очень важен этот развод, – чеканит чуть ли не по слогам.
Очередная пауза выбивает меня из колеи. У меня нет полной картины и всей информации о загадочном Константине, но я чувствую Тимура. Подмечаю, как темнеет его взгляд, как меняется лицо, как напрягаются и без того мощные мышцы. И подсознательно ощущаю: что-то идет не так.
– Меркуновы… Игорь и Ева, – проговаривает, едва не скрипнув зубами. Пара секунд кажется вечностью. А следующая фраза становится смертельным выстрелом. – Он уже твой клиент? Я понял…
Глава 32
Вулканов бросает трубку первым. Тянет руку к покрытому щетиной подбородку, потирает нервно, проходится по щекам. И издает тяжелый вздох.
– Константин Воскресенский – владелец крупнейшей юридической фирмы в городе, – негромко поясняет мне Тимур, не прекращая гипнотизировать взглядом телефон. – На их счету ни одного проигранного дела. Кроме того, он сам – лучший специалист по бракоразводным делам, но занимается этим, так сказать, ради своего удовольствия. Можешь считать, что это хобби.
– Странное хобби – рушить семьи, – пожимаю плечами.
– Семьи рушат сами люди. Константин лишь делит имущество, – хмыкает задумчиво. – Воскресенский – ярый женоненавистник, и у него есть свои на это причины. Поэтому он отстаивает права исключительно обманутых, как он считает, мужей. Обдирает их жен до нитки и оставляет ни с чем. За этим к нему и идут, – хрипло откашливается. – Повторюсь, ни одного проигранного дела. И ваш развод Меркунов уже оформляет у Воскресенского. Понимаешь, что вас с сыном ждет? Он не оставит вам ни гроша.
– Мне не нужно ничего от Игоря, пусть подавится, – бросаю с обидой, а у самой слезы на глазах выступают.
Искренне не понимаю, почему муж поступает так со мной? Не скупится платить Воскресенскому – лишь бы ударить по мне как можно больнее. Наказать безжалостно. Но за что?
Смахиваю влагу со щек, прячусь от испытывающего взгляда Тимура. Нервы расшатаны. А новость от юриста окончательно подкосила меня.
