– Доешь, пап, – повторяет мамин жест и водит пальчиком чуть ли не перед моим носом.
Слушаюсь, осторожно откладывая недоеденный сырник на край контейнера. Показываю мальчику пустые ладони. И покорно накалываю вилкой макаронину.
– С вами не забалуешь, – бубню себе под нос. А в унисон звучит мелодичный смех Евы. Надо, чтобы она почаще улыбалась. Счастье ей к лицу.
– Хорошо, – «поощряет» меня Владик.
– Хорошо, – повторяю, многозначительно глядя на сияющую фею. Она теряется, споткнувшись о мой взгляд, переводит внимание на сына.
Секунда – и беседа вновь становится непринужденной. Благодаря неугомонному «ураганчику».
И что интересно… никого из нас больше не смущает все чаще звучащее в стенах автосервиса, по-детски наивное: «Папа».
Глава 37
Ева
– В этой папке документы от Влада Аркадьевича, – обхожу стол, чтобы стать по левую руку от Тимура. Наклоняюсь, случайно коснувшись кончиками волос его плеча, и убираю прядь за ухо. – Он просил лично тебе передать и сказал, что сам позвонит и объяснит все, – поджимаю губы, когда Вулканов поднимает на меня вопросительный взгляд.
– Хорошо, спасибо, я посмотрю, – сухо бросает, склонившись над бумагами.
– Если бы ты чаще бывал в офисе, то узнавал бы информацию из первых уст, – аккуратно укоряю его. – А не от меня, как через испорченный телефон.
– Меня более чем устраивает твой «телефон», – тепло произносит, не глядя на меня. Но по профилю вижу, что слегка улыбается при этом. И непроизвольно делаю то же самое. – И я бываю в офисе, – справедливо отмечает.
Босс действительно стал чаще заезжать в автосалон, где расположен его рабочий кабинет. И с каждым разом он проводит там больше времени, будто привыкает. Нелюдимый затворник делает первые шаги в цивилизованном мире. Точнее, возвращается после нескольких лет добровольного отшельничества. Это очень маленькая, но все же победа.
– Скорее всего, это досье на компанию Меркуновых, – комментирует, неторопливо перебирая документы. – Влад не зря все эти дни обхаживал твою свекровь…
– Бывшую, – фырчу импульсивно. Повернувшись, упираюсь бедрами в стол и прижимаю оставшиеся папки к груди. – Не слишком ли они… сблизились? – с опаской уточняю. – Елена Евгеньевна включает все свое очарование, когда ей что-нибудь нужно от партнера. И умеет быть очень убедительной.
– Нет, не думаю. Влад тоже не лыком шит. И женскую психологию отлично изучил. Знала бы ты, сколько у него было… – резко осекается Тимур, закашливается. Не хочет смущать меня, хотя я и так поняла подтекст.
Влад Аркадьевич у нас, значит, бабник. А Елена Евгеньевна – роковая леди, как она пытается себя презентовать. Посмотрим, кто кого.
– Так, а это что, – Вулканов достает из стопки один лист, вчитывается, потирая подбородок. Хмурится. Я невольно смотрю на образовавшуюся морщинку между его сведенными бровями, и мне хочется разгладить ее пальцем. Мысленно бью себя по рукам, впиваюсь ногтями в документы. – Меркуновы подали заявку на грант на расширение бизнеса, – сообщает мне и пробегает глазами условия. – Отлично, – неожиданно заключает, с громким хлопком припечатав бумагу рукой к столу.
– Чему ты радуешься? – искренне удивляюсь. – Если они выиграют, то мы получим еще более сильного конкурента, – сдуваю челку со лба и ловлю на себе горящий, хитрый взгляд Тимура. Немного теряюсь, потому что впервые вижу его таким. Воодушевленным и азартным. Логическая цепочка в моей голове окончательно рвется, рассыпаясь на звенья. Даже не догадываюсь, что задумал босс.
– Мы… – перекатывает это объединяющее слово на языке, – перебьем грант у Меркуновых. И ты сыграешь в этом ключевую роль, – обезоруживает меня внезапным решением. Указывает пальцем в мою сторону, а я прикрываюсь папками, будто от него самого прячусь. – Кстати, что у тебя еще? – кивает мои руки.
– Из автосервиса очередные отчеты, – протягиваю бумаги, разжимаю подрагивающие пальцы. – Но Вова с Кириллом, конечно, так все небрежно записывали. Я постаралась все систематизировать, но с трудом разобралась. Могла ошибиться в чем-то…
– Как раз на автосервис грант и попросим, – пролистывает одним движением, отбрасывает от себя папку и откидывается на спинку кресла, разворачиваясь ко мне.
– Точно проиграем, – качаю головой. – Прости, но там все запущено, – честно выдаю и хочу сложить руки на груди, но Тимур ловит мои запястья, заключает в кольцо своих пальцев, как в наручники, и притягивает к себе.
Я упустила момент, когда что-то перещелкнуло в наших отношениях. Еще вчера мы сторонились друг друга, чурались, как два дикаря, а сейчас он свободно держит меня за руки, поглаживая большими пальцами тыльную сторону ладоней. Разум вопит, что я обязана прекратить это, отстраниться, но его голос растворяется в шуме крови, что бьет прямо в грудь.
Прикосновения Тимура кажутся такими правильными, что я не хочу от них отказываться. Они не пошлые, не откровенные. Без грязных намеков. Нет. Ничего подобного.
Я чувствую только тепло, которое обжигает запястья, проникает под кожу, там, где бьется пульс, и разносится по венам.
– Там есть ты, – говорит Вулканов обычным тоном. Словно все так и должно быть. И от его голоса последние капли смущения испаряются. – Подготовим проект, ты его полностью возглавишь.
– Определенно без шансов, – перебиваю босса и получаю в ответ недовольный взгляд.
– Верь в себя, – по-особому произносит он, будто гипнотизирует. – Или верь мне, пока я буду верить в тебя.
– Ладно, что от меня нужно? – вздохнув, подчиняюсь.
– Исключительно твой талант. С техническими моментами я помогу, найму специалистов. Когда-то у меня было много полезных контактов, пора восстанавливать.
Мне совершенно не по душе предложение Тимура, потому что я терпеть не могу отвечать за что-то, особенно такое важное, как грант, от которого зависит будущее бизнеса. Но он настолько горит своей идеей, так стремительно оживает, строя планы, что я активно киваю, подписывая себе приговор.
– А упор сделаем на аэрографию, – наконец-то, проясняет мою задачу, и от этого становится чуть легче. – Если сможем поднять автосервис на достойный уровень, а мы сможем, то он полностью отойдет тебе. Будешь развивать.
На секунду я вспыхиваю и зажигаюсь, будто заражаюсь азартом босса. Но тут же становлюсь мрачной. Тимур не оставляет мыслей самоустраниться из бизнеса. А ведь это его детище. Его жизнь. Возможно, именно остатки дела все эти годы не позволяли ему окончательно потухнуть. Держали на плаву.
– И его благополучно отсудит Игорь, – бросаю намеренно грубо и прямолинейно. – Мы пока не в разводе, а твой Воскресенский упорно молчит.
– Хм, тебя легко можно будет обезопасить от поползновений Меркунова. Юридические вопросы я тоже беру на себя, – делает паузу, покосившись на телефон. Осознает, что в самых щепетильных моментах ему опять придется просить помощи у друга. А тот еще не решил, чьи интересы в суде будет защищать: Игоря или мои. Очень сомневаюсь, что чаша весов склонится в мою сторону.
