– Пр-лавда? – внимательно изучает Тимура, будто сканирует его детектором лжи.
Одно неверное слово – и малыш раскусит обманчиво сурового взрослого. Владик распознает ложь на уровне интуиции. Наверное, поэтому он всегда держался на расстоянии от бабушки, а родного отца называл чудищем. Но Вулканов искренен в своих словах и поступках, и Владик это чувствует. Он привязался к совершенно постороннему мужчине, ведь раньше меня увидел, какой чуткий человек скрывается под ледяным панцирем.
– Разве я лгал тебе когда-то? – по-прежнему серьезно произносит Тимур. И сын верит. Его невозмутимому тону, его осторожным, будто дружеским, похлопываниям по плечу, его потеплевшему взгляду.
Украдкой посматриваю на двух мужчин, сидящих рядом друг с другом на больничной кушетке. Младший ерзает на скользкой поверхности и болтает ножками, а старший придерживает и страхует его, чтобы не упал. Они выглядят такими уравновешенными, расслабленными, словно просто общаются где-нибудь в гостиной, а не находятся в клинике после уколов, анализов и пролитых Владиком слез.
Если бы не Тимур, мы бы сидели сейчас с сыном в обнимку, тряслись и ревели в унисон. Я слишком жалею ребенка и не могу держать себя в руках, поддаваясь материнским эмоциям. Вулканов действует иначе – прячет тревогу под маской непоколебимости. В том, что он волнуется, я не сомневаюсь. Иначе не привез бы нас сюда лично.
– Я выписала вам лекарства, указала, сколько и как принимать, – врач протягивает рецепт, который тут же перехватывает Тимур. Я и руки поднять не успеваю. – Температура упала, пик прошел, теперь вам нужно следить за его состоянием и вовремя давать жаропонижающее. На случай, если отказывается от сиропа, я назначила вам свечи. И самое главное – пусть пьет как можно больше воды.
– Да, конечно, – Вулканов не позволяет мне и слова вставить.
Поднимается, берет за руку Владика, помогает ему надеть курточку. Он действует как… настоящий папа. Ураганчик наслаждается этой игрой и не скрывает довольной, ликующей улыбки. Вот только, что будет, когда все закончится, а малышу придется сказать правду…
– Если что, звоните мне в любое время суток, – продолжает доктор, провожая нас к выходу. – Ах, да, – спохватившись, достает блокнот из нагрудного кармана и быстро пишет что-то на листочке. – Это для повышения иммунитета. У парнишки ослаблен организм, вот и цепляет всяких микробов, – шутливо произносит и подмигивает Владику.
– Спасибо огромное, – успеваю вклиниться в беседу, прежде чем Тимур опять заберет инициативу.
– И обеспечьте ребенку благоприятный эмоциональный фон, – неожиданно добавляет. – У вас недавно были какие-то кардинальные изменения в жизни? Смена окружения? Переезды?
– Были, – опускаю голову, а Вулканов замедляет шаг, настороженно прислушиваясь к нам.
– Пока привыкаете к новой обстановке, вы можете болеть чаще, чем обычно. Так бывает, – улыбается доктор по-доброму. – Так что, папочка, обеспечьте своим родным комфорт на новом месте, – подводит неожиданный итог.
– Обязательно, – отзывается тот как ни в чем не бывало.
По пути домой тишину заполняет Владик. Пересказывает свои «приключения» в клинике, во время которых мы и так присутствовали. Но малышу надо выговориться, чтобы «переварить» произошедшее и погасить пережитый стресс. Зато он вместо меня отвлекает Тимура, прогоняя его внутренних демонов.
В какой-то момент «детская батарейка» все-таки садится – Владик засыпает, уронив голову на боковушку автокресла. А машина резко начинает ускоряться.
– Тимур? – шепотом окликаю его, но он не оборачивается, лишь сильнее вжимает педаль газа в пол. Собирается обогнать единственный автомобиль на пустой дороге.
Взволнованно осматриваюсь, узнаю район. Мы уже в элитном коттеджном поселке, прямо сейчас приближаемся к тому месту, где впервые встретил меня Вулканов. Невдалеке – поворот, на котором мы с Владиком сидели на чемодане в ожидании такси.
Устремляю взгляд на Тимура, не сразу осознав, чем вызвана его реакция. Пройдясь по лобовому стеклу, впиваюсь в номера впереди идущей машины. Шумно вбираю носом воздух, а затем… замечаю, что, кроме водителя, в салоне есть кто-то еще. Темная макушка покачивается слишком активно, будто ее обладательница щебечет что-то и даже смеется, запрокинув голову. Наклоняется к водителю, подается ближе… И все это на полной скорости.
– Тимур, ты едешь слишком быстро, – сглотнув нервный ком в горле, пытаюсь говорить смело и невозмутимо. – Мне плевать, с кем он, – не называю имя при сыне. Вдруг услышит сквозь дрему, что я упоминаю… его отца. – Сейчас меня волнует только Владик. И ты, – лепечу сдавленно. – И наша безопасность.
Вулканов кивает, слушается. А уже в следующую секунду снижает скорость. Наблюдаю, как прямо перед нами поворачивает автомобиль Игоря. И на мгновение улавливаю его довольное лицо, а также профиль какой-то девицы. Черты ее рассмотреть сложно. Да и меня это не касается. Не хочу знать, кого тащит в некогда наше общее семейное гнездышко мой бывший муж.
– Не теряет время зря, – выдыхаю рвано и бережно убираю волосы со лба Владика. По привычке касаюсь кожи – жара нет.
– Он просто урод, – чеканит Тимур, словно выносит приговор. При этом его тон отдает таким холодом, что мне становится страшно. – Так, а это еще кто…
Останавливается, не доехав до ворот, потому что дорогу перегородило такси. Выходит из машины, чтобы разобраться, в чем дело. А я аккуратно приоткрываю окно.
– Тимур Викторович, – вылетает навстречу Андрей и мчится к пассажирской двери. – Я не мог вам дозвониться. И не знал, что делать, – ныряет в салон, борется там с кем-то, а при этом продолжает тараторить: – Она кинула СМС, чтобы я ее из клуба забрал. Понятия не имею, как там оказалась. На такси за ней сразу помчался... Дай мне руку, блин! – рявкает на кого-то.
– Андрей, какого черта? – Тимур хмурится, убирая ладони в карманы.
Обхожу машину, чтобы достать Владика из автокресла. Но замираю, когда Андрей, наконец-то, побеждает в неравной схватке с пассажиркой такси – и рывком вытягивает ее из салона.
– Я не знал, куда ее везти. К Владу Аркадьевичу побоялся. Обвинит меня невесть в чем… В общем, вот, – дергает на себя девушку.
Она едва стоит на ногах. С большим трудом мне удается узнать в этой растрепанной, разукрашенной куколке родственницу Тимура, которая когда-то упала в обморок при виде меня.
Сейчас она вновь скользит по мне ошеломленным взглядом. Прищуривается и обиженно поджимает губы.
– Каролина? Кхм, – надрывно кашляет Вулканов. Он удивлен не меньше меня.
– Ты… – девчонка обиженно тычет в Тимура рукой. – С ней, – переводит палец на меня. Покачивается на каблуках, и ее тут же приобнимает Андрей. – А она… – икает, размазывает пьяные слезы по румяным щекам.
– Каролина, что происходит? – строго осекает ее Вулканов.
Красивые глаза округляются и поблескивают в свете уличных фонарей. С длинных ресниц друг за другом срываются капли. А писклявый голосок дрожит:
