– Воскресенский, что ли? – вспоминаю, что говорил мне вчера Вулканов. Кажется, ему удалось созвониться с другом. И у того есть важные новости.
Тайком выглядываю из комнаты, вижу часть гостиной, где сидят двое мужчин. Слышу, как Тимур обращается к собеседнику по имени. Называет Костей.
И у меня останавливается сердце. Потому что я боюсь того, что мог принести Воскресенский. Оставляю их с Тимуром наедине, а сама не нахожу себе места.
Становится еще хуже, когда на телефон приходит входящее сообщение. Дрожащими руками открываю почту. Заношу палец над письмом из лаборатории.
– Боже, – едва не плачу.
Мне так нужен Тимур в этот момент, но он занят. И я не хочу отвлекать его от важного разговора. Собравшись с силами, открываю первый результат.
– Что там? Мультики? – устраивается рядом Владик. Заглядывает в телефон.
– Нет, – изучаю имена и цифры. – Доктор прислал бумажку, – объясняю как можно проще. – Здесь написано, что Влад Аркадьевич – твой дедушка. Родной, – улыбаюсь сквозь слезы. – И мой отец.
– Ур-ла! Дед! – подскакивает на ноги малыш. И начинает прыгать на кровати.
Матрас качается подо мной, пока я выбираю следующее сообщение. Разворачиваю на весь экран. Буквы плывут перед глазами, и я напрягаю зрение, чтобы прочитать результат анализа. Нашего с Владиком. Нахожу проценты, ни на что не надеясь.
И случайно выпускаю телефон из рук.
– Боже…
Глава 59
Тимур
– Тебя можно поздравить с новосельем? – переступив порог, Воскресенский окидывает оценивающим взглядом гостиную.
– Нас, – спокойно, но холодно поправляю его, покосившись в сторону второго этажа.
– Ну да, – улыбается слегка, одним уголком губ, отчего его лицо кажется хитрее. – Весьма неплохо, – меряет шагами пол, пока я захлопываю входную дверь. – Дом большой, район уютный, тихий. Хотя… предыдущее место тоже было отличным. Да и привык ты к нему, столько лет в четырех стенах просидел, как затворник. Не жалеешь, что пришлось переехать? – многозначительно прищурив черные глаза, теперь он изучает меня, как совсем недавно сканировал наше с Евой новое жилище.
– Провоцируешь? – ухмыльнувшись, выгибаю бровь.
– Выясняю, насколько ты влип в свою Еву, друг, – рассмеявшись, хлопает меня по плечу.
На громкий звук из кухни показывается Владик. И тут же прячется позади меня, обнимая за ногу и несмело выглядывая на незнакомого дядю.
– Полностью, – признаюсь честно и, опустив руку, треплю сына по макушке.
– Ясно, – смягчившись при виде ураганчика, Костя по-доброму подмигивает ему. Но Владик реагирует на него настороженно и с опаской, точно мини-Ева. Все-таки по характеру он очень похож на маму, несмотря на тесты.
– Ой, – сдавленно вскрикивает малыш, дергая меня за штанину. – К маме, – и взлетает вверх по лестнице так шустро, что я не успеваю отреагировать.
Проводив сына взглядом и убедившись, что он зашел в спальню к Еве, я насмешливо зыркаю на растерянного Воскресенского.
– Дожил, Костя, ребенка испугал, – подшучиваю над ним, зная его болевые точки. – А дети ведь чувствуют, кто хороший, а кто плохой.
– Да ладно тебе, хватит, – недовольно бурчит, бросая портфель на стол. – У нас просто неудачное первое знакомство. В следующий раз приеду с девочками. И твой парень не устоит, – хмыкает, падая в кресло.
– Как твои дочки, кстати? – опускаюсь на диван.
– Я из самолета сразу к тебе. Даже домой еще не успел. Только заехал в компанию за документами о разводе, – открывает портфель, достает папки. Одну из них протягивает мне. – Вот. Меркунов все подписал. Как я и обещал, половина совместно нажитого имущества отошла Еве. Кстати, Игорь несильно сопротивлялся, – добавляет задумчиво. – Даже неинтересно как-то. Я под шумок у него отжал часть акций фирмы. В качестве компенсации Еве за моральный ущерб, – победно смотрит на меня, но я укоризненно качаю головой. – Правда, львиная доля имущества оформлена на Меркунову. А этот… маменькин сынок. Но что смог, то я у него откусил. С остальным подожди немного, есть у меня парочка идей…
– Я же говорил, ни хрена нам от Меркуновых не надо. Лишь бы Игорь от Владика добровольно и без скандала отказался. И пусть валит на все четыре стороны, – отмахиваюсь зло.
– Обижаешь, Тим, о ребенке я позаботился в первую очередь. Полистай, – подбородком указывает на документы в моих руках. – Там и тест ДНК, и заявление Игоря, и решение суда. Все четко. Теперь ничто не мешает тебе усыновить сына, как бы странно это ни звучало, – проходит пальцами по щеке.
– Ты где так долго пропадал? – требовательно спрашиваю у Кости, и он подозрительно закашливается.
– Добывал для вас с Евой хорошие новости, – заходит издалека, будто оттягивая неизбежное, и опускает взгляд на портфель. – Только поклянись не убивать меня, когда я скажу, каким способом, – поднимает брови и с виноватой усмешкой смотрит на меня.
– Я же просил не лезть в клинику и не предавать дело огласке, – чуть ли не рычу, покосившись на лестницу. – Я не хочу, чтобы выплыла информация о том, что Ева не… – проглатываю окончание фразы, но Костя все понимает.
– Не торопись с выводами, – широко улыбается, демонстрируя почти голливудскую улыбку. Я никогда ни с кем не дрался, но другу готов врезать. – Технически… я свое обещание не нарушил. Клинику я не тронул, хотя следовало бы. Шарашкина контора какая-то, – цедит гневно. – Зато я нашел доктора Городецкого…
– Костя, – зову предупреждающе. Рука непроизвольно превращается в кулак, сминая бумаги. – Если ты расстроишь Еву…
– Если ты меня прикончишь сейчас, то мои дети останутся сиротами. Ты же этого не хочешь? – примирительно поднимает ладони. – Я, между прочим, впервые за долгое время дочек одних оставил. Мне же пришлось за вашим врачом заграницу лететь. Я черт знает сколько выяснял, на каких морях урод прохлаждается, пока мы тут последствия его манипуляций расхлебываем. Параллельно мои ребята искали на него компромат, чтобы я не с пустыми руками к нему заявился. Рисково, конечно, и не совсем законно и официально. Но я понимал, что он единственный, кто может дать ответы на все наши вопросы. И не ошибся. Правда, я сомневаюсь, как ты это воспримешь…
– Говори уже, что выяснил, – хрипло произношу. – Пока я еще держусь, – бросаю несерьезную угрозу.
– Начнем с конца, Тимур, как ты любишь? Чтобы не тянуть кота за все причинные места? – с огоньком в черных глазах уточняет Костя. Искрится, довольный собой. И ему явно не терпится озвучить итог проделанной работы.
Вздохнув, несколько раз киваю.
– Ну! – тороплю повелительно.
И обреченно откидываюсь на спинку дивана, не ожидая ничего сверхъестественного. Но тут же выпрямляюсь, словно мне в позвоночник штырь вбили, когда Воскресенский кидает короткую, хлесткую, но наполненную смыслом фразу:
