Я вышел из хранилища.
«Прибыл товар. Сбор у склада».
Вряд ли у Олегыча за всю его прошлую жизнь столько раз было такое удивленное лицо, как за несколько дней знакомства с нами.
Он смотрел на кучу легендарных артефактов и книг, и долго не мог выговорить ни слова.
Саныч в этом был проще.
— Нормально, — произнес он. — Я убираю?
— Не убираешь, а раздаешь, — хриплым голосом поправил его Олегыч, а потом повернулся ко мне. — Что из этого нам?
— Думаю, все, — пожал плечами я. — Составьте список, может пару заклинаний возьмем и еще чего по мелочи. А так задача сделать несколько мощных групп для диверсий против орков, ну и для дальнейших спецопераций.
— Сделаем! Саныч, приступай!
— Так точно!
— Вы к оркам? — Олегыч вновь повернулся ко мне.
— Да. Как раз пока дойдем, они уже будут знать, получилось чего или нет. А вы продолжайте выменивать и выбивать из разных мудаков зелья. Без них, — я указал на артефакты, которые таскали на склад. — Вот этого всего не будет.
— Эту связь я уже уловил.
Сразу выйти у нас не получилось. Мы уже были почти готовы, когда от внешнего пропускного пункта с донесением прибежал молодой боец.
— Ярослав! Там женщины из Видного. Говорят, члены клана, но эмблемы нет.
— Пойдем!
— Яр! — Марина бросилась мне на шею. — Там орки!
— Напали на портал?
— Нет! Строят базу рядом! Михаил пропал!
— Мы в курсе! — я отодвинул девушку и успел краем глаза заметить, что Полина подошла и встала совсем рядом. — Активно над этим работаем. Виталик где?
— Мы его спрятали в подвале почти на пределе десятикилометровой зоны от портала.
— Молодцы! Остальные с тобой?
— Да! Все пришли.
— Хорошо! Боец! — я повернулся к стоящему рядом военному. — Отведи всех, кто с этой девушкой к штабу. Их там встретят.
— Так точно!
Личное сообщение для Саныч Ждановский: «Там сейчас наших людей из Видного приведут. Размести их и можешь начинать использовать».
Личное сообщение от Саныч Ждановский: «Так точно!»
Стемнело. У орков наверняка были крутые следопыты, и поэтому в этот раз мы пошли другой дорогой.
— На стройке очень большая активность! — Докладывал Костя, уже научившийся следить за соколом на ходу. — Народу больше, чем в прошлый раз.
Это могло говорить о двух вещах. При хороших раскладах — они обеспокоены тем, что новые орки из родного мира не приходят, и стягивают войска на базу. При плохих наоборот — атака провалилась, но они поняли, что на Земле просто им не будет, и активно усиливаются.
Нужно как можно быстрее это выяснить.
Когда до базы врагов осталось пятнадцать километров, мы зашли в один из брошенных домов. У Кости как раз откатился сокол, и он снова послал его на разведку.
— Ни хрена, — через двадцать минут сообщил он. — Патрулей много, но все они не дальше, чем в пяти км от их центра, и, очевидно, дальше идти не планируют.
— Это, скорее, говорит о провале, — мрачно предположил Колян. — Им сообщили с их планеты, как мы умеем, и они теперь ссутся отходить.
— Не обязательно, — отмахнулся я и уселся на ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж. — И вообще не каркай.
— Что делать будем? — спросил облокотившийся на стену Влад.
— Пока перекус и отдых.
И пока ребята полезли в рюкзаки и зашелестели бумагой и целлофаном, в которые была завернута еда, я попробовал проанализировать ситуацию.
Мда. Критично не хватает информации. Если бы, например, знать, что орки еще три дня просидят у своей базы, можно было бы спокойно косить всяких уродов в Москве и собирать зелья и черные коробки. За это время офилийки одели бы половину нашей армии.
Вот только гарантировать этого никто не мог, более того, враги наверняка сложили два плюс два и связали Михаила и наш клан с атакой. А значит, они знают, где мы находимся, и первым делом должны ударить по базе Ждановских.
Поэтому уходить без как минимум одного языка нельзя.
Хорошо бы незаметно подобраться к одной из их застав и неожиданно напасть... Но это нереально. Кроме того, что они видят невидимок, окрестности наверняка палит как минимум несколько соколов вроде Костиного.
Значит, остается только червоточина. До нее три часа, и за это время как раз можно подойти поближе, а точнее вплотную.
— В общем, придется нападать из червоточины.
Повисла пауза.
— Ярослав, — Сергей посмотрел на меня. — Тут же мало того нужно очень близко подобраться, так надо еще, чтобы не заметили. Иначе на выходе встретят, а ту четверку, что в червоточину не попадет, так еще и до того убьют или захватят.
— А никто не говорил, что будет легко, — я тоже залез в рюкзак и достал яблочный напиток, прибавляющий интеллект.
Через двадцать минут план был готов. Он не был совершенным, точнее он был дырявым как картонный домик бомжа, но другого мы не придумали.
Я выдал две наши последние книги с очками особенностей, и Костя еще сильнее прокачал своего сокола. Теперь он летал сорок минут с получасовым интервалом. Причем быстрее, и при этом лучше видел.
План был простым. Десять минут на разведку пути, потом тридцать стремительного спринта. И дальше полчаса отдыха в укромном месте и ожидания, пока сокол восстановится.
Мы хотели обойти базу врага и подойти к ней с противоположной стороны относительно того, где нас по идее должны были ждать.
Сказано — сделано.
Так быстро и так много я не бегал никогда. Да и не мог, так как раньше выносливость, ловкость и скорость были на-а-амного меньше.
По прямой-то тут было совсем недалеко, но это же Подмосковье, там где через сугробы было с километр, по нормальным дорогам иногда выходило по три-четыре.
К тому же мы с удивлением узнали, что тут протекает немало речушек, и пересекать их по мостам было опасно — на месте врагов я бы контролировал именно их. Поэтому несколько раз мы переправлялись прямо по льду, любезно укрепленному или созданному для нас Полиной.
Наконец, мы приблизились, насколько смогли, и зашли в очередной дом.
— Через восемь минут сокол исчезнет, — сообщил Костя.
— Пятьдесят до червоточины, — произнес я, сверившись с меню. — Так что не торопимся. До ближайшей заставы километр. Весь путь через участки. Как сокол откатится, выдвигаемся, задача подойти максимально близко. Дальше будем идти под невидимостью. Сначала перелезаем через заборы, потом Сергей будет делать в них дыры. Идем почти до конца, если спалят — сваливаем. Если нет, убеждаемся, что точно не спалили, и четверка уходит. Остальные ждут и, если что, валят.
