13-й закат.
— Полина! Если ты сядешь мне на грудь и задерешь футболку, мне будет гораздо проще, — Колян лежал на спине и скалился.
— Слышь, ты там не передергивай, — возмутился я.
— Да ладно тебе, Ужас, я вам в прямом смысле часть себя отдаю! Помнишь, я рассказывал, мне когда операцию без наркоза делали, я выл, и только когда женщина-врач меня зайчиком назвала, меня отпустило. Вы же мне руки будете держать, так что трогать не буду.
— Ярослав, если ты не возражаешь, — Полина смущенно посмотрела на меня. — Я не против.
— Пусть тогда снимает, меня это тоже успокоит, — влез Шизоид.
— Э, мля, что за сборище, — засмеялся я. — Два извращенца, одна эксгибиционистка, а из меня куколда сделать хотите?
— Деревня! Куколд — это когда…
— Я знаю, что это! Короче, чуток только приподними, если разглядит — молодец. Ты готов?
— Как пионер, мля!
— Затягивай жгут!
Влад резким движением затянул связанные между собой рубашки наших товарищей и перетянул ногу Молота сантиметров на пятнадцать выше колена.
— Полина, садись!
Девушка села коленями на правую руку Коляна спиной к предполагаемой операции. Я на правую лицом к ней. Влад на ноги.
— Давно хотел это сделать! — оскалился Шизоид и с размаху вонзил нож в ногу другу.
Молот дернулся и заорал.
Час с небольшим спустя.
— Давайте уже быстрее жарьте!
Молот очнулся минут двадцать назад и держался на удивление прилично, видимо, голод перебивал, или болевой шок еще не отошел. Культю его правой ноги мы прижгли и обмотали лишней одеждой.
Бледная Полина сидела в стороне, а мы с Владом готовили ужин.
15-й рассвет.
— Может, хоть до заката подождем? — насупился Влад.
— Ты посмотри, как он мучается, — напирала Полина. — И так выиграли сутки, а у него от жары воспаление пошло. Мы легко до тридцатого дня дотянем.
Коляну реально было плохо, и вряд ли бы он протянул еще хотя бы сутки. Он был весь горячим, бредил, стонал и кричал.
— Полина права, — я спрятал нож за спину и подошел к другу.
17-й рассвет.
— А чего ты запретил Полине грудь показывать? Ты у моей Катьки видел, и не раз.
— Я же не виноват, что вы двери постоянно не закрывали.
— Ей так нравилось, экстрима добавляло.
— А-а-а! — я повернулся к Полине. — А ты чего-нибудь расскажешь?
— Потом, — она многозначительно посмотрела на Влада.
— Писец, никогда бы не подумал, что мне придется умереть, чтобы двум голубкам удалось поворковать, — засмеялся Шизоид. — Потерпите, три дня осталось.
20-й полдень.
Мы остались вдвоем. Еды хватало, и часть ее мы по-прежнему хранили в резервуаре с соленой водой.
А еще у нас теперь было много воды, и в течение дня по мере накопления нам даже удалось кое-как помыться. Я рассматривал стройное тело Полины, ее узкую талию, красиво переходящую в бедра, длинные ноги. Молодую грудь с торчащими сосками… Когда уже сядет это проклятое солнце!
20-й закат.
— Первый раз заметила, как тут красиво.
Мы сидели, обнявшись, и смотрели на закат. Все лишнее мы выкинули, а кровь тщательно отмыли.
— Очень, — согласился я, с трудом удержавшись от шутки про погибших двойников друзей.
Вообще в черном юморе за последние две недели мы все классно поднаторели. Полина долго не понимала этого, но когда я объяснил, что это нормальная защитная реакция организма, смирилась и даже несколько раз пробовала шутить сама.
— Я ждала этого пять лет, — снова заговорила она.
— Попасть со мной на плот?
— Остаться с тобой наедине.
— Ну тогда твоя очередь рассказывать анекдот.
— Замолчи!
И, видимо, чтобы я точно замолчал, она впилась в мои губы. А еще через несколько минут ее рука юркнула мне в штаны.
Тремя часами позже.
— Если ты сможешь еще раз, Даша не поверит!
Я лежал на дне плота, а Полина, закинув на меня ножку, гладила мою грудь.
— С учетом этих дней у меня полтора месяца не было секса (эльфийки не в счет)… И, может, как-то без Даши? По крайней мере, без таких подробностей? — я засмеялся и чмокнул ее в лоб.
— Да все равно выпытает.
— Ну тогда придется ее удивить.
— Вот это дело!
Она поцеловала меня в губы, потом в шею, и стала медленно спускаться ниже.
23-й закат.
— Все! Солнце село — пора!
Полина быстро скинула одежду, и подняла ладонями свою грудь.
— Чую, следующие полтора месяца секс мне не понадобится.
— Вот и хорошо! Будем качаться!
Я засмеялся и притянул девушку к себе.
25-й рассвет.
— Мне страшно, — прошептала Полина.
Мы в обнимку лежали и смотрели на быстро светлеющее небо.
— Ну, во-первых, мы еще тридцать шесть часов будем вместе. Во-вторых, я сам все сделаю. В-третьих, тебе не нужно заготавливать много еды. В-четвертых, тебе не нужно долго здесь сидеть, как только выскочит сообщение системы, можешь заканчивать. Будет немного больно. А потом р-р-раз — и ты на Офилии вместе со мной и остальными.
От голода шевелиться было лень, но я сделал усилие и, приподнявшись, поцеловал ее.
— Последние дни были просто великолепны, — она чуть отстранилась и погладила ладонью меня по щеке.
— Да, ничего.
— Дурак! — она стукнула меня кулачком по голой груди и засмеялась.
26-й закат.
— Полина, вставай, — я наклонился и поцеловал девушку.
— М-м-м, — она ответила на поцелуй, но тут же резко отстранилась. — Нет! Давай до утра!
— Пора, моя радость. Ночью еда не так портится. И не тяни. Если не поешь, может начаться бред, ты вывалишься за борт, и мы умрем все ввосьмером. Обещаешь сразу заняться делом? Ради меня и нас?
— Обещаю, — ее губы задрожали, а из глаз полились слезы.
— Я верю в тебя! А теперь отвернись.
* * *
Слезы катились по щекам Полины.
Сзади послышался хлюпающий звук, а потом стук упавшего тела.
Девушка встала, вытерла рукавом слезы и обернулась.
— Это не он… Это всего лишь двойник! — шептала она будто мантру. — Вон даже лица под кровью не видно.
