Леди Хаттон, сидевшая рядом с мужем на диване, взяла его за руку и с улыбкой проговорила:
– Иногда мне кажется, что Ричард думает, будто Господь Бог создал английскую погоду с единственной целью – выращивать розы.
Гости, собравшиеся в гостиной Хаттонов, дружно рассмеялись. Как Лилит догадалась еще при первой встрече с Элисон, у Хаттонов было довольно много друзей и добрых знакомых, причем все они оказались любезными и дружелюбными; И все же тетя Юджиния хмурилась, пока не появилась графиня Эштон – лишь после этого она, к облегчению племянницы, оживилась. Лилит же очень нравилось у Хаттонов, и она не спешила уезжать.
– Возможно, розам здесь хорошо, а мне чертовски холодно, – с улыбкой заметил Питер Уилтен, передавая для малышки Беатрис еще один подарок в яркой упаковке.
– Питер, не ворчи, – сказала Габриэлла Уилтен, и все снова рассмеялись.
Малышка Беатрис Хаттон сидела на полу, окруженная множеством подарков. Даже в свои четыре года девочка казалась красавицей – у нее были темные, как у матери, вьющиеся волосы и серые, как у отца, глаза. Поглядывая на Лилит, Беатрис улыбалась – ее подарок, судя по всему, очень понравился малышке.
Тетя Юджиния то и дело смеялась, и Лилит, покосившись на нее, увидела, что она беседует с графиней Эштон и матерью лорда Хаттона, которая также была знакома с Дюпонами из Шропшира. Племянники и племянницы Ричарда сидели на полу и помогали своей кузине развязывать подарочные упаковки.
– Мисс Бентон, сколько же различных сортов вы разводите? – спросил лорд Хаттон, поглаживая по волосам Беатрис, уже забравшуюся к нему на колени.
Лилит подняла голову и увидела, что стала центром внимания.
– Здесь у меня пятнадцать кустов, и еще тридцать или около этого – в поместье. Многие одного сорта, так что наберется, вероятно, видов тридцать пять.
– О… великолепно! Знаете, я искал «Мадам Харди». Моя погибла во время обрезки. – Лорд Хаттон с добродушной усмешкой взглянул на дочь, рассматривавшую очередной подарок.
– У меня есть «Мадам Харди», – ответила Лилит. – Я буду рада поделиться с вами.
– О, я был бы очень благо…
– Где моя Крошка Би?! – раздался красивый мужской голос.
Беатрис радостно взвизгнула и, соскочив с коленей отца, помчалась к двери. Лилит повернула голову – и замерла в изумлении, увидев, как маркиз Дансбери, вошедший в комнату, подхватил Беатрис и закружил ее в воздухе.
Засмеявшись, он поцеловал девочку в щечку и опустил на пол. Малышка сразу же потянулась к его карманам.
– Что такое? – улыбнулся Джек. – Что ты ищешь, малышка?
Беатрис хихикнула:
– Мой подарок на день рождения.
– Ты ведь мне говорила, чего тебе хочется, помнишь?
– Да, дядя Джек.
– Ты думаешь, он мог поместиться в моем кармане?
Девочка развела руками:
– Так где же он?
Маркиз оглянулся. В комнату вошел слуга со щенком сеттера на руках. Беатрис радостно засмеялась. Маркиз взял щенка и присел рядом с девочкой.
– Би, она меньше тебя, и ты должна быть добра к ней. Поняла?
Беатрис протянула руку и осторожно погладила щенка по спинке.
– Да, поняла, – кивнула она.
– Вот и хорошо, малышка. Бери своего щенка. С днем рождения.
Маркиз опустил щенка на пол, и тот сразу же подскочил к Беатрис и лизнул ее в лицо. Ее кузины и кузены восторженно приветствовали четвероногого приятеля. Маркиз поднялся на ноги и направился к дивану. Заметив Лилит, он на мгновение остановился – было очевидно, что он не ожидал увидеть ее здесь. Она мысленно усмехнулась: ей было приятно, что хотя бы на этот раз Дансбери не сумел все предугадать.
– Прости, я опоздал. – Маркиз улыбнулся и, наклонившись, поцеловал Элисон в щеку. Кивнув Ричарду, спросил: – Мне остаться?
– Конечно, – ответила Элисон. – Садись рядом со мной. Значит, она сказала тебе, что хочет щенка?
– Малышка точно знала, что ей надо. Она хотела рыжего щенка.
Теперь, увидев их рядом, Лилит удивилась, как она раньше не сообразила, что Джек Фаради и Элисон Хаттон были братом и сестрой. У обоих были темные волнистые волосы и карие глаза, хотя черты Элисон казались мягче, чем у худощавого маркиза. Элисон говорила, что у нее есть брат, и Лилит ненавидела себя за то, что только сейчас поняла, кто он.
Дансбери протянул Ричарду руку, и мужчины обменялись рукопожатием. Причем Лилит показалось, что барон решился на это после некоторого колебания.
– Ты все еще занят целыми днями, Ричард? – спросил Джек, принимая у горничной бокал вина.
Барон кивнул:
– Премьер-министр до сих пор не уверен, что мы очистили Англию от всех шпионов Бони.
– Не понимаю, какое это теперь имеет значение. – Маркиз пожал плечами. – Бонапарт же умер. Им некому писать донесения.
Лорд Хаттон усмехнулся:
– Попробуй объяснить это лорду Ливерпулю.
Маркиз с удивлением взглянул на собеседника:
– Насколько я помню, я…
– Джек, ты знаком с мисс Бентон? – неожиданно вмешалась Элисон. – Лилит, это мой брат, маркиз Дансбери.
Джек встал и поднес к губам руку Лилит.
– Я в восторге от новой встречи с вами, мисс Бентон.
– Вы очень любезны, милорд, – пробормотала Лилит, пытаясь высвободить свою руку.
Дансбери вежливо кивнул и отвернулся, чтобы поговорить с другими гостями. Лилит внимательно наблюдала за ним. Необыкновенно обаятельный и красивый, он казался… пантерой среди домашних кошек. Когда же он снова присел рядом с сестрой, чтобы поговорить о чем-то, на лице его внезапно появилась ласковая улыбка, и Лилит поняла, что опять увидела настоящего Джека Фаради.
Минуту спустя он взглянул на нее, и она в смущении опустила глаза. Маркиз почти тотчас же поднялся и сел рядом с ней. Лилит сделала глоток чая и проговорила:
– Я думала, сегодня вы где-то в другом месте, милорд.
– Я решил предоставить вашего брата самому себе на этот вечер. Вы, должно быть, довольны, не так ли?
Она подняла глаза и увидела, что Дансбери любуется своей племянницей и ее рыжим щенком.
– Все еще пытаетесь растопить Снежную королеву? – тихо спросила она.
Он повернулся к ней и улыбнулся:
– Вы уже убедительно доказали, что у вас гораздо больше общего с действующим вулканом.
– И потребовался лишь один удар по голове, чтобы убедить вас в этом?
– Нет, потребовался лишь один поцелуй.
– Вы дьявол, милорд, – проговорила Лилит сквозь зубы.
Маркиз рассмеялся:
