Собравшись с духом, Лилит выглянула из-за угла и снова увидела Дольфа – он постоял немного у соседней витрины, затем медленно двинулся в обратном направлении. Минуту спустя герцог начал переходить дорогу, и Лилит следовала за ним.
Держась от него на расстоянии, она почти час за ним следила. Лилит старалась не привлекать к себе внимание, но, очевидно, это не очень-то у нее получалось – несколько раз прохожие бросали на нее какие-то странные взгляды. Однако она по-прежнему следила за Дольфом, а он этого не замечал – так ей, во всяком случае, казалось. Несколько раз Лилит ловила себя на том, что улыбается; как ни странно, но ей нравилось следить за Дольфом – это было захватывающее занятие.
Герцог все дальше удалялся к югу от центра Лондона – он направлялся к Темзе. «Но что же ему понадобилось в этой части города?» – удивилась Лилит, она то и дело осматривалась в надежде увидеть Джека, но, конечно же, его на этих улицах не было.
Внезапно Дольф остановился, и Лилит прижалась к двери сапожной лавки. Сосчитав до десяти, она выглянула – и глазам своим не поверила. Герцог исчез, словно сквозь землю провалился. Лилит прибавила шагу. Теперь она шла, заглядывая в окна лавок, но Дольфа нигде не было.
Миновав узкий проулок, она вдруг почувствовала, что кто-то обнял ее одной рукой за плечи, а другой зажал ей рот. И тотчас же раздался голос Дольфа:
– Добрый день, моя дорогая. Что вы тут делаете одна? И почему оказались так далеко от дома?
В следующее мгновение он потащил ее в соседний переулок. Лилит пыталась закричать, но Дольф по-прежнему зажимал ей рот ладонью. Она, изловчившись, ударила его ногой и тут же ухватила за волосы. Он убрал руку, которой зажимал ей рот, однако она не успела закричать – Дольф с силой ударил ее по лицу.
– Прекрати, иначе я сверну тебе шею! – прорычал он, снова зажимая ей рот.
Лилит прикрыла глаза, от удара у нее кружилась голова.
И вдруг она поняла: Дольф вовсе не бродил бесцельно по улицам, он заметил ее и уводил в безлюдное место, туда, где никто не сможет ей помочь. Следовательно, он знал – или догадывался, – что Джек охотится за ним.
В конце переулка Дольф открыл заднюю дверь довольно ветхого двухэтажного особняка. Бросив девушку к подножию лестницы, он повернулся и запер за собой дверь. Лилит вскочила на ноги и побежала в переднюю часть дома. Герцог тотчас же бросился за ней, схватил ее за плечи и толкнул к стене. Лилит споткнулась и упала на пол.
– Отпустите меня! – закричала она, отбиваясь от герцога ногами.
Он рывком поставил ее на ноги и потащил к лестнице.
– Выходит, это ты следила за мной, – проговорил он. – Каким бы я был джентльменом, если бы позволил тебе бродить одной по этим улицам?
– Вы не джентльмен! – кричала Лилит, цепляясь за перила. – Вы чудовище!
Дольф затащил ее наверх и втолкнул в комнату, походившую на склад, – здесь хранились старые столы, стулья и шкафы, покрытые толстым слоем пыли, Солнечный свет едва проникал сюда через грязные окна.
Лилит содрогнулась, увидев, как герцог запирает дверь и опускает ключ в карман. Дольф же, скрестив на груди руки, с усмешкой проговорил:
– Ты считаешь меня чудовищем? По-твоему, это всего лишь совпадение, что сначала я заметил Дансбери, следившего за мной, а через десять минут – тебя? Не очень-то тонкая работа, дорогая моя. И вообще, очень глупо с твоей стороны. Ты ведь знаешь, что меня не надо сердить. Нрав у меня вспыльчивый.
Лилит взглянула на Дольфа и снова содрогнулась. Да, она действительно поступила в высшей степени неразумно. Но вероятно, впервые в жизни она не думала о последствиях своего поступка. Джеку требовалась помощь, и она сделала все возможное, чтобы помочь ему.
– Где мы? – спросила она, стараясь не показывать своего страха.
Герцог отошел от двери и приблизился к девушке.
– В конторе поверенного моего покойного дяди. Он мне не нравился, и я выгнал его. К счастью, дом принадлежит герцогу Уэнфорду. А герцог Уэнфорд – это я.
Лилит не понравился хищный блеск его глаз. Она отступила в угол между окнами.
– Поверенный обманывал вас? – спросила она, чтобы как-то отвлечь его. Она покосилась на окна. Оба были крепко заперты на щеколду.
Дольф пожал плечами и подошел к ней еще ближе.
– Да, мне он не нравился. А вот ты… Ты красивая, очень красивая. Не важно, если и глупая. – Он протянул руку и провел ладонью по ее щеке.
Лилит вздрогнула и прошептала:
– Не надо…
Герцог снова усмехнулся:
– Но почему? Мы ведь все равно обвенчаемся.
– Неужели вы говорите это серьезно? Неужели вы все еще собираетесь жениться на мне?
Он пожал плечами:
– А почему бы и нет? Дансбери сейчас не в том положении, чтобы на тебе жениться. А если из-за твоей привязанности к нему разразится скандал, что и случится, если ты мне откажешь, то тебя больше никто замуж не возьмет.
Герцог подошел к ней вплотную и схватил за плечи. Лилит не успела и ахнуть, как он наклонился и поцеловал се своими влажными губами. При этом он крепко прижал се к себе, чтобы она не могла сопротивляться. «Какие у него отвратительные слюнявые губы», – промелькнуло в голове у Лилит.
Когда он, наконец, отстранился, она оттолкнула его и бросилась к двери. Схватившись за дверную ручку, она в отчаянии дергала ее, но дверь, конечно же, не открывалась, ведь Дольф запер ее на ключ. Лилит обернулась, окинула взглядом комнату и увидела Джека, смотревшего сквозь оконное стекло. Через несколько секунд он исчез, и Лилит подумала: «Наверное, Я схожу с ума». Но тут Джек снова появился. В руке у него был пистолет, и он знаками показывал ей, чтобы она подальше отошла от Дольфа.
Если она отойдет, Джек убьет Уэнфорда. И тогда Джека наверняка повесят. Должен быть какой-то другой выход.
Шагнув к Дольфу, Лилит проговорила:
– Вы считаете, что мы должны обвенчаться? Тогда почему же вы ведете себя… таким непозволительным образом?
– Дорогая Лилит, к тебе неравнодушен маркиз Дансбери. Судя по твоему глупому поведению сегодня утром, ты отвечаешь на его чувства. Какая же невеста общается со злейшим врагом будущего мужа?
Желание снова посмотреть в окно становилось непреодолимым.
– Маркиз губительно влияет на моего брата, – сказала Лилит. – Я делаю все возможное, чтобы помешать этому.
Дольф рассмеялся и спросил:
– Ты утверждаешь, что твоя привязанность к Дансбери – это на самом деле преданность брату и семье?
Лилит кивнула:
– Да, ваша светлость. Отец и тетя не переживут гибели Уильяма. Когда маркиз понял, в какое сложное положение вы его поставили, он стал настаивать, чтобы я воспользовалась нашими отношениями и помогла ему, иначе он погубит моего брата.
