Леди Мэри Сазерленд. Отрывок из трактата «Об инкубах».
У меня, наверное, что-то случилось со зрением.
Потому что блеск бессчётных свечей в огромных люстрах казался тусклым, а позолота блеклой, просторный холл оперного театра, через который я шла – узким и давящим, будто стены сошлись ближе, грозя меня раздавить.
Он был ещё совсем пустым – публика оставалась, по-видимому, на местах, и ждала окончания спектакля. Уже понятно было, что премьера имеет грандиозный успех.
Но скоро занавес.
Всё всегда заканчивается рано или поздно.
Если не хочу столкнуться с толпой, лучше поспешить.
Когда я кое-как отыскала нашу карету среди множества других подле театра, разбудила дремлющего кучера и распахнула дверцу… увидела внутри Лили.
Она сидела у окна, глядя в него невидящими глазами. Дорожки слёз блестели в свете фонарей. От изящной причёски не осталось и следа. Она куталась в чёрную меховую накидку, как нахохлившийся воробей. Бросила на меня один короткий взгляд, и глаза её расширились.
- Только не говорите ничего! Умоляю, молчите. Я сейчас не выдержу вашего осуждения. Не выдержу, если скажете «я же предупреждала»… - прошептала она и закусила припухшую губу. У неё был взгляд растерянного, затравленного зверька.
Я молча влезла в карету и села рядом с ней. Так же молча обняла.
Она положила голову мне на плечо и тихо ревела всю дорогу. Наверное, это было к лучшему – её страдания хоть как-то отвлекали меня от собственных, я не имела права раскисать. Если на тебя кто-то опирается, ты уже не можешь себе позволить стать мягким и гнущимся.
Когда приехали, я без единого слова отправила Лили наверх, спать. Она уже оправилась от первого шока и кажется, стыдилась того, что плакала при мне. Есть такие люди, которым неприятно видеть тех, кто был свидетелем их позорных моментов. Я поняла, что в этом доме мне больше не жить.
Рано утром постучалась к мистеру Льюису в кабинет и решительно потребовала расчёта. Мне нужно было уехать. Не важно, куда. Подальше от столицы, подальше от прошлого, подальше от невыносимых воспоминаний. Как будто от них можно было убежать.
Собрав волю в кулак, потребовала ещё и хороших рекомендаций. Мистер Льюис с раздражением выслушал мои аргументы, что моя подопечная уже, как-никак, сосватана, а значит, моя миссия выполнена. Но всё же с ними согласился.
Учитывая, сколько боли принесло мне это семейство, я решила, что не будет большой подлости в том, чтобы покинуть их до того, как грянет буря. А что она рано или поздно грянет, учитывая, что Лили потеряла невинность вовсе не с инкубом, я не сомневалась. Хорошо бы в момент, когда это выясниться, оказаться уже далеко отсюда. Желательно, с рекомендациями и обещанным жалованием в кармане.
Правда, дополнительных денег жадина Льюис мне, конечно же, не выплатил. Спасибо хоть, написал половину листка скупого отзыва о том, что я исполнительная, начитанная и достаточно серьёзная особа, и к моей работе в качестве гувернантки у него претензий не имеется.
Где-нибудь в провинции сойдёт и так.
Уже на постоялом дворе, на следующий день, когда я ждала дилижанса, чтобы отправиться в туманноесеверноеграфство Норберри, меня настигла весть о скандале. Его обсуждали все, кому не лень, от управляющего до последней прачки. С удовольствием смакуя подробности. Люди любят подобные сплетни.
Вы слышали?! Некий баронет отказался от женитьбой на некоей юной барышне – ах, имена упоминать не будем, но если хотите знать по секрету…
Почему? Так ведь из-за того, что девушка оказалась с червоточинкой, гулящая!Да, вот такие нынче нравы! Юные леди совершенно не желают следить за своим добрым именем и задирают юбки перед кем попало. Ну кто захочет связываться с подобной профурсеткой, а тем более заиметь от неё наследников! Это ж и не твои наследники потом окажутся, тут уж знамо дело, к гадалке не ходи.
А, что? Нет, за хвост никого не ловил. Умудрённый опытом - и к слову, убелённый сединами, ахах - жених устроил невесте проверку. И правильно сделал, как выяснилось! Сказался больным, да и отправил девицу одну вечером – то ли на бал, то ли в театры, то ли на променад… в общем, на мероприятие какое-то светское, куда там богачи ходят, у которых денег много, а свободного времени на безделье ещё больше. Ну а слуги-то его внимательно следили, что барышня станет поделывать, оставшись без чинно-благородного присмотра со стороны своего будущего супруга.
Да, там говорят, ещё гувернантка была к развратнице приставлена, так та небось и вовсе покрывала разврат! То-то её, говорят, и след простыл – а разъярённый жених уж как хотел негоднице счёт выставить за её попустительство!..
Ну так вот значит, и узнали бдительные слуги, проследив за невестой, что она наставила рога будущему мужу, даже не дожидаясь свадьбы! Добро б ещё с инкубом, это ещё куда ни шло, это даже пикантно… хотя жених тот из старой гвардии, нашёл бы способ даже в эдаком случае помолвку расторгнуть под благовидным предлогом. Так ведь нет! Виновником разврата оказался случайный знакомый и обыкновенный похотливый лоботряс, которого барышня и видела-то впервые в жизни.
Вот же у некоторых чешется в неподобающих местах, чтоб такую петрушку провернуть!
Скандаль, скандаль…
Выслушивая тщательно смакуемые подробности скабрезной истории, которые передавались из уст в уста со всех сторон, я совершенно безучастно покончила с ужином, отложила вилку и нож, аккуратно промокнула губы, оплатила по счетам хозяину таверны и вышла прочь. Унося с собойскромный саквояж, в которым был весь нажитый мною скарб.
Почему-то это всё больше не трогало.
Как и дальнейшая судьба Лили, которая вряд ли будет радужной. Свет ей этого ни за что не простит. Счастье, если примут хотя бы родители.
Но я сделала всё, что могла, чтобы этому помешать.
А теперь единственное, что мне остаётся – это в который раз поднимать свою жизнь из руин, заново. Правда, в этот раз что-то совсем уж мелкие осколки. Даже не знаю, чем и как склеивать.
В Норберри мне долго не везло. В столице графства, приземистом унылом городишке, который кутался в туманы, как старушка в тёплую шаль, не было даже своей газеты. И где мне было искать объявления о найме прислуги?
После недельного проживания в очередной таверне, в которой мне на ночь приходилось подпирать дверь стулом и всей имеющейся мебелью, я уже почти отчаялась. И сотни раз пожалела, что поддалась эмоциям сбежать «на край света».
Кто ж знал, что край окажется настолько крайним.
В конце концов мне в голову пришла светлая мысль, начать дежурить у единственной в городе лавки сладостей. Тут-то мне и улыбнулась удача.
Десятая по счету опрошенная мною пара покупателей – нет, не решила нанять меня гувернанткой, а любезно сообщила адрес имения, в котором молодая хозяйка совершенно точно испытывала такую необходимость. Потому что практически в одиночку пыталась справиться с двумя близнецами годовалого возраста. Гувернантку, а точнее сказать, няньку, найти пока не успели. Правда, меня предупредили, что поместье с неоригинальным названием «Туманы» вряд ли приносит много дохода и на большое жалование лучше не рассчитывать.
