Сама камера меня не пугала, вопросами по бизнесу тоже было кому заняться в мое отсутствие, но вот то, что придется оставить семью на чертовы две недели…
Стоп!
Я сказал семью?
Да, я именно так и сказал. Теперь она у меня есть.
Окунувшись в свои размышления я не сразу заметил, что татуированный бык поднялся и, вытирая полотенцем взмыленную шею, уставился прямо на меня.
– Ты мешаешь мне заниматься, – отрезал он и кивнул себе за спину, намекая мне перебраться на продавленную шконку.
Чего?!
Не трогай разъяренного тигра, а этот тип именно это и делал. Нарывался.
– Я буду сидеть там, где хочу.
– Уверен?
– Более чем.
Бык закатил глаза и, размяв шею наклонив голову вправо-влево, подошел ближе.
– Освобождай.
– Ты оглох? Я буду сидеть здесь.
"Сосед" шумно выдохнул и сделал то, чего я не ожидал – поднял край лавки, в попытке сбросить меня на пол.
А вот так мы не договаривались, ублюдок.
Меня и так все бесило с самого утра, и так хотелось еще разок заехать кому-то по роже, что этот бык оказался здесь как никогда кстати. Нет ничего лучше, чем спарринг с достойным противником.
Я только успел подумать, что, кажется, где-то видел его лицо, как бритый замахнулся и едва не попал мне в челюсть. Едва – потому что я вовремя увернулся и пудовый кулак угодил в стену. А вот мой угодил четко ему в табло.
Кажется, Брюс Ли не ожидал такого: неторопливо провел рукой под носом, размазывая брызнувшую кровь, посмотрел на меня исподлобья и… четким хуком выбил из моих легких весь воздух.
На звуки ударов и отборного мата, сбежался, кажется, весь участок. Нас кое-как разняли, буквально силой растащив по разным углам тесной камеры. Я ощущал во рту вкус крови и адреналина, мне было мало, но нарисовавшийся Жданов с тампонами в распухшем носу лишил меня удовольствия.
– Вы какого черта здесь утроили? Может, где-то там вы некоронованные божки, но здесь все живут по моим правилам, – смерил нас по очереди комично-свирепым взглядом, после чего дал знак остальным отпустить нас и выйти из камеры.
Он мог бы развести нас по разным камерам, но не стал. Потому что ему доставляло наблюдать за происходящим. Ублюдок.
Тяжело дыша, я смачно сплюнул на пол кровавую слюну и посмотрел на достойного, надо сказать, противника. Кажется, он думал о том же самом – что достаточно с майора шоу на сегодня.
– Демьян, – он протянул руку, и я пожал огромную как ковш экскаватора ладонь.
– Рустам.
ГЛАВА 23
– То есть как это – оставили на четырнадцать суток! За что? Он же поехал в участок просто дать показания!
Адвокат Рустама на том конце трубки что-то посопел, надавил на клаксон, коротко выругался и вернулся, наконец, в сути нашего разговора:
– Он ударил полицейского.
– Полицейского? Господи, за что?
– Признаться, тот сам его спровоцировал, но увы, сути дела это не меняет. Согласно закону, нанесение побоев полицейскому – любых – уголовное преступление, в большинстве случаев возбуждают дело.
Я ощутила, как побледнела. Только этого не хватало!
– И что ему грозит?
– Чаще всего это штраф, принудительные работы. В худшем случае лишение свободы.
– Но Рустам…
– Да, Рустам Тигранович не совсем рядовой гражданин, мы все это понимаем. И это в худшем случае, Анна, надеюсь, до этого дело не дойдет и я смогу вытащить его под залог в кратчайшие сроки.
– А что по делу Залмаева?
– Криминалисты еще не закончили работу в его квартире, выводы делать рано, – сухо отрезал он и крякнул что-то: "у меня вторая линия" и отключился.
Я тоже вырубила телефон и заметалась по просторной гостиной словно раненый зверь. Рустам, ну зачем. Ситуация и так патовая, еще это избиение должностного лица. Ну почему ты не можешь держать свои кулаки под контролем!
А если об этом прознают проныры-журналисты…
Я отодвинула занавеску и выглянула в окно, двор был, конечно, пуст, но я знала, что стервятники уже окружили территорию. Понятия не имею, кто слил им информацию об убийстве, может, соседи Залмаева или вообще кто-то из из участка, сути дела это не меняло – они сидели и ждали, как бы сделать кадр погорячее.
Дело уже получило широкий общественный резонанс, хотя даже суток не прошло, Рустама еще ни в чем не обвинили, просто допросили. Но СМИ раздуло несколько десятков статей, одна нелепее другой. А тут эта история с полицейским… Теперь как пить дать его окрестят агрессивным, неуравновешенным, злым. Если он почесал кулаки о того майора, что приходил к нам – осуждать его сложно.
Оставалось надеяться, что Прохоров сделает все как надо.
Когда зазвонил телефон и я увидела последние цифры номера адвоката, то решила, что он уже все сделал. Настроение моментально поднялось. Но ненадолго.
– У нас проблемы.
– Что на этот раз? Не получилось внести залог?
– Нет, Рустам Тигранович и его сосед по камере устроили драку. В общем, пока вопрос с залогом придется немного перенести. На более удобный момент. Хотя бы на завтра.
Час от часу не легче. Да что там творится такое!
Я не могла больше сидеть и просто ждать, узнавая новости от немногословного адвоката. Я решила поехать в участок сама, и узнать все из первых рук.
– Пустите меня, мне нужно с ним поговорить, пожалуйста!
Но Жданов был непреклонен. Единственный, до кого мне удалось добраться всеми правдами и неправдами был он.
Сидел в своем кабинете, откинувшись на спинку вращающегося кресла. Выглядел он так себе: нос распух, под глазами уже явственно наметились два фонаря, которые завтра засияют словно кремлевская елка в главную ночь года.
Может, так нехорошо, но я мысленно позлорадствовала. Ну очень уж этот тип был неприятным.
– Не положено.
– Всего лишь пять минут. Просто поговорить.
– Это следственный изолятор, а не дом свиданий! Знаете, какое преступление он совершил?
– Никого он не убивал!
– А я не об этом. Там пока работают криминалисты. Он напал на полицейского! – оскорбленно задрал подбородок. – Такое не спускается с рук, даже таким, как он.
Вот черт, до чего же он противный!
Я понятия не имела, как стоит вести себя в подобных случаях, что говорить.
Может, стоит предложить ему денег? В кино это работает.
Я отвернулась и, осмотрев кабинет на наличие камер, достала из сумочки небольшую сумму. Снова развернулась к майору и быстро сунула купюры между папками-скоросшивателями, что кривой стопкой стояли на краю его стола.
