Решит отомстить? Будет опять строить козни?
Моя семья окажется в безопасности, лишь когда этот ублюдок попадет за решетку.
Проклятье. Моя семья.
Тут я наконец понял, что упустил нечто реально важное и серьезное. Ключевое. Бросился это исправлять.
– Рустам, щекотно, – пробормотала Аня, когда я закрыл ей глаза ладонями и потерся щетиной о шею. – Ты что делаешь?
– Сама посмотри.
Я убрал руки в сторону, и моя девочка увидела то, что находилось на столе. Коробку с обручальным кольцом. Я потратил все новые накопления, полученные за счет акций, на эту самую покупку. Хватило лишь на скромное золотое кольцо. Простой вариант, без бриллиантов. Но ничего, мои миллиарды вернулись, совсем скоро я закажу реально шикарное кольцо у лучшей ювелирной компании, а пока я не хотел ждать, нужно было действовать быстро.
– Рустам, – выдохнула Аня и обернулась ко мне.
– Ты согласна стать моей женой? – спросил я.
И встал перед ней на колени, накрыл ее ладони своими, переплел наши пальцы воедино и крепко сжал.
– Ты будешь моей навсегда?
– Да! – выпалила она. – Конечно, Рустам.
– Люблю тебя, моя девочка.
Я надел на нее это простенькое кольцо, а она заплакала, но ее ясные глаза буквально искрились от радости, она смотрела на мой скромный подарок как на самое грандиозное сокровище в мире.
Аня. Моя родная.
Я подхватил ее на руки и закружил.
– Мама, папа, а что это вы делаете? – спросил Артем, забегая в комнату.
– Карусель, – усмехнулся я. – Хочешь и тебя покружу?
– Конечно! – заявил сын.
Я поднял его и кружил до тех пор, пока он не засмеялся. Аня тоже смеялась, глядя на нас. Такая красивая. Моя любимая. Единственная.
Теперь я понял, вот оно, реальное богатство. То самое, которое ни за какие деньги получить нельзя.
ГЛАВА 28
Жизнь возвращалась в прежнее русло, наши проблемы постепенно решались. Я была рада, что Рустам сумел вернуть весь свой капитал. Конечно, для меня не играло никакого значения, сколько у моего мужчины денег. Миллиард или пара тысяч или вообще ничего. Я счастлива, ведь он рядом, вместе со мной и с нашим сыночком.
Но я понимала, для Рустама это все очень важно. Сам статус в обществе. Все, чего он добился. Было бы попросту глупо терять вещи, полученные честным трудом. Хотя я видела его деловую хватку. Он бы опять сумел подняться с нуля, не отчаялся и не сломался, если бы его постигло банкротство.
Каримов обладал несгибаемой волей, и это всякий раз восхищало меня. Его сила и властность завораживали. Он больше не был Рустамом «Тирановичем». Он стал моим Рустамом. Любимым. Единственным. Я каждый день ощущала его заботу и любовь. Даже в мелочах. А самым главным оказалось доверие. Я понимала, этот мужчина больше никогда не поверит глупым и унизительным сплетням обо мне. Мы прошли столько испытаний и заслужили счастье.
– Мама! Папа! Смотрите, я сам постороил! – кричал наш малыш и показывал на домик, который выложил из разноцветных кубиков. – Это крепость. Наша крепость. Как вам?
– Отлично, Артем, – заключил Рустам и подхватил сына на руки. – Ты молодец. Я вижу, у тебя талант. Будешь архитектором.
– Архи… – малыш нахмурился, несколько раз попробовал проговорить слово, но запнулся и выдал: – Это значит строить много красивых домиков?
– Да, – кивнул Рустам.
– Тогда я согласен, – с серьезным видом заявил сыночек.
Мы рассмеялись. Радость переполняла каждый момент. Пусть и я, и Рустам много времени уделяли работе, нам все равно удавалось проводить значительную часть дня вместе с Артемкой. Создавалось ощущение, будто мы неразлучны. Совместные завтраки, обеды и ужины. Постоянные прогулки. Хотелось наверстать все годы нашей разлуки.
Страшно осознавать, как одна незначительная мелочь может разрушить абсолютно любую жизнь. Казалось, чего стоило бы нам тогда поговорить? Просто обсудить все. Однако Рустам был слишком гордым, чтобы выяснять подробности происшедшего, поверил чужим словам и доказательствам, которые вопили о моей вине. Я тоже тогда не стала задерживаться, не расспрашивала его.
Но судьба все равно свела нас вместе. Дала второй шанс, и мы использовали его по полной, наконец, обрели друг друга в полной мере.
Вот только исчезновение Гросса все же бросало тень на мирную жизнь. Пока Юрген на свободе, нельзя было выдохнуть и расслабиться в полной мере. Мы с Рустамом почти не обсуждали этот вопрос, но я понимала, он подключил все ресурсы, чтобы найти мнимого друга, который так жестоко и вероломно его подставил.
Но поиски затягивались.
К нам приезжал Градов, не знаю, о чем именно он общался с Рустамом, но полагаю, именно о деле Юргена. Правоохранительные органы искали Гросса по всему миру, однако ему мастерски удавалось вводить их в заблуждение и всякий раз ускользать в последний момент.
Криминальный талант помогал Юргену скрываться, лишь только на его след выходили и могли прижать.
Я надеялась лишь на то, что Гросс слишком занят побегом, поэтому никак не сумеет заняться планами мести, но четкой уверенности быть не могло. От этого психа можно было ожидать любой подлости.
Я понимала, что буду спокойна только в тот момент, когда этот циничный тип наконец окажется за решеткой.
Когда генерал Градов впервые посетил наш дом, то после беседы с Рустамом обратился ко мне.
– Могу ли я переговорить с вами наедине, Анна? – спросил мужчина. – Это не займет много времени.
– Конечно, – кивнула я.
Рустам был занят рабочим звонком, а мы отошли в сторону от его кабинета.
– Я повел себя как ублюдок, – заявил Градов. – Принял вас за ту, кем вы не являетесь. Я редко совершаю ошибки, но здесь я сказал то, чего не должен был. Сейчас я сам не понимаю, как мог выдать те фразы по отношению к вам.
Он просил прощения. Сперва я замерла от удивления, не ожидала, что такой мрачный и хмурый человек будет выражаться подобным образом.
– Сильные люди всегда готовы признать ошибки, – ответила я.
Мы поняли друг друга без лишних пояснений.
– Я надеюсь, вы сможете поймать Гросса.
– Я сделаю все, что в моих силах, – отчеканил Градов. – Такой моральный урод не должен остаться безнаказанным.
Но время шло, а ситуация никак не менялась. Я бы могла успокоиться, постараться обо всем забыть, но однажды утром обнаружила на кухне записку. Прочитав строки, похолодела изнутри.
“Смотри в оба за теми, кто тебе дорог”.
Похожее послание мы уже получали прежде. Если раньше можно было принять его за предупреждение, то теперь в каждом слове мне виделась открытая угроза. Опасность ощущалась физически.
