—Что?!
Какие еще новости сейчас на меня выльются… И почему все так стремятся полить грязью Мирона? По факту он это ни разу не заслужил!
—Красильников получает то, что хочет — поясняет супруг,— и вот он захотел тебя. Я по глупости обратился к нему за донорством. Думал, друг от души собрался помочь! Мне было страшно связываться с чужими людьми, а так малыш был бы почти моим племянником. Но Мирон как раз и задумал сделать из тебя инкубатор.
—И ты радостно отдал меня ему за деньги!
Во мне вспыхивает огонь обиды. Муж сопит.
—Он надавил на слабое место. Ну ничего! Ничего. Ладк… Я вернул ему ту сумму. Еще нашел юриста, который за процент дожмет дело с наследством. Там не все потеряно! Ну прости, котенок.
Глава 12
От последней фразы у меня глаза лезут на лоб. А муженек пытается обнять меня за талию и прижаться. Хорошо, на мне плотный свитер! Если бы почувствовала телом его пальцы, меня бы, наверное, стошнило.
—Не неси бред, Иван! Между нами кончено!
Даже не думала, что придется говорить такую очевидную вещь.
—Прости меня, Лада! Вы должны быть со мной!
Выворачиваюсь, но теперь Иван жмется ко мне сзади. Пытается губами достать до шеи. Господи!
—Ты идиот?!— я уже забываю о конспирации и повышаю тон.— Проваливай! Ты продал меня! Я сама делала тест ДНК, а потом дала согласие, чтобы Мирон переписал на себя Матюшку! Ты больше не имеешь к нему отношения!
Из глаз прыскают слезы, задыхаюсь. Я хотела высказать все мужу в лицо, но не думала, что сделаю это при таких обстоятельствах. Вот наглец!
—Как это переписал?— Иван даже отпускает меня.— Без суда?
Моргаю соленые капли. Я не знаю всех юридических тонкостей, ведь Мирон задействовал связи.
—Какая разница?— зло смотрю на мужа.— Он родной отец, а родная мать ребенка полностью согласна.
Иван замирает. Его глаза и губы становятся узкими. Вся слащавость пропадает из выражения лица.
—То, что сделал Красильников, незаконно! Он — просто донор. Сына планировал я, он родился в моем браке и жил в моем доме. И пожалуй, лучше ему будет вернуться ко мне.
—Ты продал его!
Муж усмехается.
—Я пошутил. Да, брал в долг у друга и отдал. Кто ж знал, что тот сразу пустится незаконно переписывать на себя моего ребенка. А ты, Лада? Ну не была же ты раньше такая тупая. С чем ты там согласна? Как только перестанешь быть дойной коровой, он вышвырнет тебя от ребенка к чертям!
Иван озвучивает то, чего бы я больше всего боялась. Но это не значит, что я тут же кинусь в его объятья.
—Ты предатель и не получишь Матвея. Ты вообще не имеешь к нему отношения. Вызывай такси и проваливай!
—Ну, Лада.
Еще одна попытка объятий, я со всей дури толкаю мужа ладонями в грудь. Но получается так, что отпружиниваю от него и лечу в траву. Ваня только противно смеется, уходит. Меня снова душат слезы.
Слава богу, никто не идет искать меня в сад. Стараюсь как можно быстрее прийти в себя, справиться со слезами и головокружением. Я еще кормлю, в организме кипят гормоны. Не лучшая форма для разборок и драк. Но скоро мой организм снова ждут испытания.
Проходит не больше пяти минут, когда я возвращаюсь к дому. Но Иван уже провернул очередную подлость…
—Ваня поехал с Матвейкой, как ты и просила,— сообщает мне Юлечка.
Она со всеми детьми у главного входа в дом.
—Что?! Куда?!
Юля хмурится.
—Ну ты же сказала Ивану, что у маленького все вещи и памперсы закончились. Ты впопыхах схватила не ту сумку. Вот они и поехали домой, пока малыш не устроил веселье. Да и с кожей же у вас проблемы. Потом больше бед от такого праздника…
Господи, у меня зуб не попадает на зуб.
—А где Мирон?!
Юля ведет плечами.
—Он, кстати, тоже тут же подорвался. Как будто вспомнил что-то. То ли сам их увез, то ли поехал за ними. Да все так быстро получилось… Я говорила маме, дождитесь Ладу. Но ты же знаешь ее. Иван сказал — значит закон. Так бы папу слушалась.
Юля ворчит в сторону свекрови, а мои ноги становятся ватными. Теперь надежда только на Мирона.
Я тоже не могу находиться на месте. Забываю обо всем на свете — родителях, что выскочила без куртки. Ноги сами несут меня за ворота.
—Лада, ты куда?— кричит мне в спину жена брата.
Торможу лишь на секунду.
—Мне тоже надо… уйти.
Нет ни времени, ни сил объяснять. Оказываюсь на улице, она широкая с частыми домами вдоль. Минутах в десяти по прямой остановка. Шарю в кармане, смартфон со мной. Слава технике, им я если что смогу расплатиться за проезд. И главное — позвонить. Ведь я понятия не имею, куда податься.
Иду к остановке и молюсь всем богам за своего малыша.
Больше Иван и близко не подойдет к моему ребенку! Я сделаю для этого все, что угодно. Родителям тоже надо будет открыть правду, хоть видит бог, я желала их сберечь. Мама мне, к слову, звонит, но я не беру трубку.
Загружаюсь в маршрутку вместе с довольными пенсионерками и унылыми молодыми людьми. Не знаю, почему, но ехать я решила в особняк Мирона. Сам он не отвечает на вызовы и мне не перезванивает. А так я хотя бы буду ближе к его людям и связи с ним. В голове все время прокручиваю его успокаивающие слова и держусь за них, как за соломинку.
Путь без авто не так прост, мне нужно пересесть на электричку. Не знаю, почему я задерживаюсь на выложенной серой плиткой площади. Решаю в двадцатый, наверное, раз нажать на контакт Мирона. Хорошо, что он вообще заставил меня сохранить его номер…
—Лада, ты где?
Чуть сознание не теряю от его голоса.
—На станции! Мирон, что с Матюшкой?!— люди оборачиваются на мой громкий крик.
—Сын со мной.
Это самая счастливая новость в моей жизни.
—С ним все хорошо?!— уточняю с надеждой.
—Да, маленький в полном порядке.— Мирон не испытывает мои нервы,— где ты конкретно? Мне кажется, мы сможем тебя подхватить.
Диктую координаты дрожащим голосом. Конечно, больше всего на свете я хочу дождаться их и прижать к себе малыша. И только сейчас понимаю, как замерзла. Или напряжение отходит, заставляя стучать зубы.
—Я буду в зале ожидания… Сразу позвони, Мирон.
Мужчина слушается. И уже минут через тридцать я вприпрыжку бегу к его машине. Той самой, на которой нас когда-то забрали из дома Ивана. Господи, даже думать тошно об этом мерзавце!
—Тише, Лада, не напугай его…
Бордовое авто стоит с краю платной парковки, в относительно тихом месте. Мирон при виде меня сразу выходит из него с Матюшкой на руках. Я бросаюсь к сыну.
