Ну, а пока Мирон пишет «люблю тебя» в смс. В командировке он тотально занят, чтобы вернуться пораньше. Мы поговорили лишь, когда он прилетел. А теперь обмениваемся сообщениями о делах и Матюшке.
Насчет папы я пока сама ничего не понимаю, так что просто жду новый день. Иван больше не писал, я тоже не даю ему никаких ответов. Мама молчит.
Интересно, хоть когда-нибудь ее настрой поменяется? Я всегда была любимой и беспроблемной дочкой, мы не ссорились. Теперь так тяжело принимать, что защита и опора, в которой я была уверена, рухнула.
Впрочем, у меня остались мои мужчины — Мирон, Матвейка и папа, конечно. К обеду он на такси приезжает к нам за город.
—Отличный особняк,— кивает он на дом, когда я встречаю его на территории,— видно просторный, но и не дворец. А то бы шагнуть было страшно.
Красильников и пафосный замок — вещи несовместимые. Но я пока не знаю, какое слово сказать. Стою как будто не на дорожке, а на минном поле.
—Пойдем внутрь, пап. После обеда можно пройтись по поселку.
Надеюсь, мы будем в состоянии.
—Да, интересно будет погулять.
Папа в отличном расположении духа. А я все больше удивляюсь.
—Как ты доехал? Как чувствуешь себя?
Отец отвечает, что все нормально. Входим внутрь, он моет руки, и я веду его к Матюшке. Любимый внук занимает внимание папы на добрых полчаса. Я не вмешиваюсь, размышляю — как завести разговор. Однако беседа начинается внезапно.
Папа с маленьким на руках подходит к окну. На лице довольная улыбка.
—Хорошее место для дома выбрал Мирон,— буднично рассуждает он,— соседние постройки не так близко. Хотя, наверное, все зависело от цены. У него и у соседей приличные участки.
Из меня вырывается нечленораздельный звук.
—Ты в курсе, что это особняк Мирона?
Папа поворачивается, смотрит со снисходительной улыбкой.
—А ты думала, я ехал, сам не зная куда? Жаль. Мирона нет дома. Но я получал от него приглашение, так что заявился не как беспардонный тесть.
Я прижимаю ладошки к щекам. Папа знает, что мы вместе! Но постойте-ка…
—Мирон тебе рассказал?
Отец сразу машет головой.
—Нет. Я узнал из телефонной болтовни твоей матери. У нее же привычка кричать в трубку. С Мироном мы общались позже. Я попросил его пока тебе не говорить.
Ну молодцы, ничего не скажешь!
—Ты не расстроился?..— бормочу.
Папа покачивает внука.
—Дочь, ну это твоя жизнь. Ваня оказался человеком на букву г… Но прошлого не вернешь и выходить за него тебе не запретишь. Слава богу, Мирон не оставил вас без присмотра.
Широко улыбаюсь.
—Пап, не представляешь, как я счастлива!
Глава 20
Любимый дедуля проводит с нами весь день — мы обедаем, гуляем, разговариваем. Немного касаемся прошлого. Хотя папа, как многие мужчины, не любитель говорить по душам. Он только уверяет, что плохого о Мироне никогда не думал.
Еще обещает разобраться с мамой. Сначала он хотел сам переварить новости и поговорить со мной. Я прошу его беречь себя, не нервничать. С мамой все равно тяжелый случай…
Но несмотря ни на что, после отъезда гостя остаюсь с легким сердцем. Набираю смс на номер бывшего, что он может засунуть себе куда подальше свои ультиматумы. Пишу коротко и ответа не жду, кидаю абонента в бан. Потом открываю диалог с Мироном…
«Оказывается, мой папа знает о нас».
Красильников читает мое сообщение только минут через десять. Сразу отвечает.
«Я в курсе, малышка. Прости, не сказал сразу по его же просьбе. Не хотел создавать волнительную ситуацию».
От нежного обращения я просто улыбаюсь несколько секунд… Так, о чем мы там говорили.
«Да, дело было щекотливое. Но теперь все позади. Только мама еще против. А Иван пытался угрожать мне здоровьем отца…»
«Почему ты не сказала?»
Мы друг друга стоим.
«Была в шоке. Но теперь я сразу буду говорить всё».
«Вот и хорошо. Люблю тебя. Как там сын?»
Перекидываемся милыми смсками о Матвейке. Мне кажется, бабочки защекотят меня дотла. Но дальше настрой диалога меняется.
«Я уже изнываю, как хочу скорее обнять тебя».
Ух!
«И я хочу прижаться к тебе».
Мирон набирает.
«Знаешь, всегда считал — у меня хорошая выдержка. Плюс спорт, дела, усталость. Сейчас чувствую себя студентом. Мысли к вечеру только об одном».
Грызу губу. В студенчестве у меня была спокойная личная жизнь. А вот сейчас внутри все скручивается.
«Я тоже думала… А теперь буду еще больше».
«И что же ты думала? Расскажи мне».
«Вспоминала, как увидела тебя в первый раз без…»
Никогда не считала себя игривой, но Мирон утягивает меня во все более и более откровенную переписку. Пересказываю ему мысли, от которых теплеет лицо. Он в ответ шлет свои, и дрожь проходит по всему моему телу. Скорей бы закончилась чертова командировка!
* * *
Но несмотря на то, что я безумно скучаю по Мирону, мое настроение в следующие дни хорошее. С плеч свалился груз по поводу папы. Наш дедушка теперь все знает, счастлив за меня и Матвейку. Хорошо относится к Мирону. Как может греть простая мысль, что близкие считают хорошим твоего любимого человека! Я раньше и не подозревала.
Да, к Ивану они питали именно такие чувства. Мама до сих пор не может от него отступиться. Вот только я понимаю, что не любила этого человека. Считала подходящим, была рада отношениям и свадьбе. Но в сердце он не проник.
А вот Мирон врос в него очень крепко. Для меня уже стало родным все, что связано с ним. Я захожу в его кабинет и просто смотрю на вещи. Не трогаю, ну почти. Могу взять со стола ручку, повертеть в пальцах. Или погладить кофту на спинке кресла. Мне сразу становится хорошо и тепло.
Пару месяцев назад я так не хотела ехать в этот дом. А теперь открываю глаза утром и сразу радуюсь, что я здесь. Мне хочется бродить по коридорам, смотреть на вид из окна. Я прошу Марину уступить мне кухню и репетирую приготовление блюд, которыми хочу позже удивить Мирона. В общем, уют новой жизни накрывает меня с головой.
Мне нравится не только сам особняк, но и поселок. Чужие дома, конечно, интересуют мало, а вот общая территория стала родной. С удовольствием выкатываю коляску с сыном на аллейку между сосен. На улице уже совсем тепло, на пороге лето. Но зноя пока нет. Так что мы много гуляем.
Пока Мирона нет. к нам несколько раз приезжала Агриппина. Я уже привыкла к ней, даже привязалась. Она не ведет себя как бабушка Матвейки, наверное, сказывается отсутствие своих детей. Но на малыша смотрит с таким добром, как будто она и его крестная. Иногда берет на руки и смешно разговаривает с ним как со взрослым. Рассуждает, на какие кружки советовала бы его отдать.
