—Учись, пока я жив,— бросая на снег полушубки, ответил Коган и, опустившись рядом с первым трупом на корточки, начал обыскивать его.
Составив на всякий случай портретные описания убитых, оперативники двинулись дальше, оставив тела на снегу. Наверняка лисы обглодают лица, потом личности устанавливать будет сложнее. Но иного выхода не было. Теперь нужно как можно скорее сообщить Шелестову о ситуации и двух убитых диверсантах, которые что-то делали в тайге юго-западнее Хабаровска.
Они прошли около полутора часов, когда Коган остановился и повел своим большим носом. Буторин тоже принюхался. Где-то горел костер, попахивало дымком, а это значит — поблизости люди. Ветер не был встречным, значит, люди очень близко. Оперативники медленно сняли с плеч автоматы, прислушиваясь, и тут раздался приветливый голос.
—Эй, товарищи! Что за стрельба была? Это не ваши там стреляли? Военные маневры, что ли?
Буторин увидел мужчину в ватных штанах, в телогрейке и валенках. Тот стоял с топором в одной руке и несколькими толстыми ветками в другой. Безмятежная улыбка этого человека вызывала по меньшей мере раздражение. В тайге диверсанты бродят, а этот тут как на курорте. Дрова для костра собирает. И наверняка он не один. Кого же это власти не успели предупредить, чтобы не совались в тайгу? Ну, не турист же это, не похож он на туриста.
—Кто вы такой?— подходя вплотную к незнакомцу, осведомился Буторин.
—А вы-то кто?— так же весело, но с твердыми нотками в голосе отозвался мужчина, тем не менее бросив взгляд вокруг.— В тайге принято все взаимно делать. И помогать, и спрашивать, и отвечать.
—НКВД,— коротко ответил Буторин и показал свое удостоверение.— Надеюсь, этого достаточно для того, чтобы задавать вам вопросы и не отвечать на ваши? Даже в тайге.
—Тем более в тайге,— добавил Коган, стоя в двух шагах справа, как и положено, на случай неожиданного нападения как незнакомца, так и его возможных сообщников.
—А-а, ну тогда вопросов нет,— кивнул мужчина и перестал улыбаться.— Служба, понимаю. А мы геологи, геологоразведочная партия.
—Зимой?— недоверчиво уставился на него Буторин.
—И зимой случается,— пожал мужчина плечами.— Пойдемте-ка в наш лагерь, горячего выпьете или поедите. А зимой приходится работать, потому что такие места есть, куда летом не доберешься. Болота. А зимой они промерзают. Конечно, труднее зимой, но работа есть работа. Стране нужны полезные ископаемые. Война же.
Лагерь состоял из небольшой палатки на несколько человек, пары больших санок, видимо для перевозки имущества геологов, и костра, обложенного камнями, над которым висел котелок. Вокруг костра на обрубках стволов деревьев сидели пять мужчин. Одеты все примерно одинаково: в ватную теплую одежду, меховые шапки. У кого валенки, у кого летные унты. Все небритые, а то и бородатые, явно геологи находились в тайге не один день и не неделю. Коган обратил внимание на два охотничьих ружья, стоявших возле палатки, а на коленях одного из геологов лежал охотничий карабин. Один из геологов с угрюмым видом подкладывал в костер дрова, он даже не поднял на гостей глаза. Зато другой, плечистый, с кобурой «нагана» на ремне, поднялся навстречу. Наличие оружия не удивило Буторина. Он прекрасно знал, что геологи в тайгу без оружия не ходят. Хищники, голодно им зимой. Тем более что в этих местах встречаются и тигры.
—Это товарищи из НКВД,— сообщил геолог, который привел оперативников.— Знакомьтесь, а это наш руководитель, Матвеев.
Плечистый мужчина расплылся в улыбке и, протянув широкую ладонь, крепко пожал гостям руки.
—Иван Иванович меня зовут. Да вы к костру идите, к костру. Чайку? У нас как раз поспел.
—Давно вы в тайге?— спросил Коган, усаживаясь на свободное бревно лицом к геологам.
—Да третью неделю уж,— ответил Иван Иванович.— Заканчиваем уж. Дня через четыре двинемся назад.
—Значит, вы предупреждений не получали,— покачал Буторин головой.— Вы бы сворачивали свой лагерь, товарищи. В тайге объявились бандиты. Очень опасно здесь находиться.
—Получали, отчего же.— Матвеев кивнул на палатку.— У нас же рация с собой. Регулярно выходим в эфир, с начальством общаемся. С этим делом у нас строго, тайга!
—Рация?— обрадовался Буторин.— Слушайте, Иван Иванович, а нельзя нам вашей связью воспользоваться?
Матвеев с готовностью кивнул. Видимо, очень хотел помочь товарищам из органов. А может, беспокоился, что ему не поверят, что они геологи. Арестуют сейчас, и вся работа за три недели насмарку. Кивнув своим помощникам, Матвеев пошел в палатку. С ним поднялся тот самый угрюмый геолог и еще один молчаливый мужчина. Рация работала на дежурной волне. Когда геолог связался со своим отрядом и сказал, что сейчас будет говорить товарищ из НКВД, связист в отряде откровенно удивился.
—Товарищ,— нацепив на голову наушники и взяв микрофон, заговорил Буторин,— прошу вас позвонить по телефону, который я вам сейчас назову, и передать слово в слово мое сообщение. Так что вы его лучше запишите прямо сейчас. Готовы?
Виктор продиктовал сообщение, умышленно назвав в нем диверсантов «ранее разыскиваемыми бандитами» и указав квадрат и ориентиры на местности, где оставлены два трупа. Было очень неудобно из-за того, что остались лишь трупы. Трупы — это плохо выполненная работа, и никого не интересуют нюансы.
—Во время боестолкновения,— уточнил Буторин,— повторите еще раз, что ранее разыскиваемые бандиты обнаружены и убиты в результате боестолкновения. Это важно. Тела нужно забрать как можно скорее. Мы продолжаем прочесывание местности всеми имеющимися у нас силами. Все.
Сняв наушники, Виктор передал их вместе с микрофоном тому самому угрюмому геологу. Радист с базы продолжил говорить, и это хорошо было слышно в сильных головных телефонах, пока их не надел на голову геолог.
—Ливанчук, тебе передали, что жена родила благополучно. Не волнуйся, слышишь, Захар!
—Да, слышу, Сашка,— ответил геолог.— Спасибо, передай, что через неделю будем…
Глава 3
Железнодорожный тоннель издалека был не виден, он скрывался в поросших соснами скалах, среди припорошенного снегом ландшафта. Сопки, кроны деревьев, снова поросшие деревьями сопки, тайга, тайга. Мотодрезина, на которой ехал Шелестов с лейтенантом НКВД и одним автоматчиком, вдруг чихнула и встала на рельсах как вкопанная. Это была обычная платформа с мотоциклетным мотором, предназначенная для осмотра путей и перевозки маленькой бригады и инструмента.
—Черт, свечу опять залило,— проворчал моторист в промасленной фуфайке.
—Далеко еще?— спросил Шелестов.
—Может, километр не доехали,— ответил лейтенант, недовольно глядя на моториста, снимающего кожух с мотора.— Долго будешь возиться, Петро?
—С полчасика проколупаюсь,— вздохнул железнодорожник.
Шелестов достал из планшета карту и стал рассматривать местность. Судя по карте, дорога здесь, перед самым тоннелем, делала приличный изгиб. Поезда сбрасывали скорость и входили в тоннель на минимальной скорости. Видимо, по железной дороге и правда ехать что-то около километра. А если напрямик? Торчать тут, пока механик починит свой «примус», или осмотреться на местности перед тоннелем.
