- Отдайте ее мне. Станет моей потаскухой. Ей не понравилась роль вашей жены — самой великой, богатой и любимой женщины одной из земель. Так станет ублажать бедного слугу, жить в бараке или в том, чем смогу обеспечить, ходить в отрепьях и мыть ночные горшки в знатных домах. Это ли не самое большое унижение для прекрасной драгоценности тринадцатой земли?
Едва заметно уголок губ мужчины поднялся в насмешке, но тут же исчез, а меч прекратил поднимать подбородок:
- Мне нраааавится. Но только сможешь ли обуздать эту девицу? Ты недостаточно мужественен, слишком молод. Ее надо воспитывать, выбивать дурь и эгоизм, вдруг начнешь петь ей песни и сочинять стихи?
Каким образом я должна доказать свою мужественность и влияние на Клариссу? Этот вопрос долго звучал в мыслях и был без ответа пока я поднималась с колен и пока смотрела на воинов, опустивших обнаженную девушку на холодный кафель.
Я нашла ответ только, когда подошла к подруге поближе.
- Немедленно вставай! - приказала ей. Та, услышав знакомый, хоть и грубый голос, недоверчиво подняла заплаканные красные глаза. - Быстрее!
Клара тяжело поднялась, несколько раз почти упала на трясущихся ногах, но я намеренно не помогала. Я должна быть строгой и невозмутимой. Когда та поднялась, прикрывая груди кистями рук, я сделал резкий шаг. Как будто ныряла в ледяную воду озера ночью, задержала на миг дыхание, взяла ее за волосы на затылке, натянула как вожжи, заставляя покорно задрать голову и приоткрыть рот.
- Я научу тебя, шлюха, как повиноваться мужчине! - нависла над ней, прислонилась грудью к ее обнаженному мокрому телу и поцеловала. Просто прислонила губы. Не знаю, достаточно ли повелительно смотрелось со стороны, и сколько такой поцелуй должен длиться? Даже прикрыла веки, чтобы не видеть лица опешевшей Клары. Артур так меня целовал, только еще язык просунул в рот и игрался им, но Кларе я не смогла этого сделать. Будет перебор.
Выждала столько, сколько показалось достаточным для заверения в моей мужественности, и прекратила поцелуй. Увидела, как Клара залилась красками стыда, понадеялась, что хотя бы я не покраснела, как девчонка. По-прежнему держа пленницу за волосы на затылке, развернула нагую девушку к присутствующим, показывая, что имею над ней власть.
Артур удовлетворенно кивнул.
7. Южные ночи
POV Лиля
Перед отправкой мне позволили собраться: потуже затянула корсет на груди; одела рейтузы и привычную серую широкую рубаху, прикрывающую бедра; накинула капюшон с повязкой на лицо, оставляя заметными только глаза. Захватила специальные черные очки, которые требовалось одевать ночью, если человек передвигался по пустыне. Днем - пески желтые, а ночью, нагретые солнцем, они излучали красное сияние, опасное для сетчатки глаза. Наши пески губительны, поэтому лишь в оазисах, коих слишком мало в южных землях, группировались люди. Изредка среди пустынь встречались деревни, которые теперь были уничтожены воинами Артура. На месте домов пепелище и горы трупов. Проходя мимо деревень, я пыталась не смотреть, но память услужливо показывала на этих местах базары, заполненные веселыми добродушными людьми, торгующими фруктами или одеждой. А сейчас унылый дымок поднимался из сердца деревень.
Артур, его брат и остальные приближенные к нему воины передвигались на лошадях, остальная армия шла стройными рядами, а позади подгоняемые, как скот, пленные мужчины и женщины. Не больше сотни от всего населения тринадцатой земли. Не известно с какой целью Бонифаций оставил их в живых? Возможно, не хотел полностью истреблять народ, ведь в каждой земле свои особенности, к примеру, преобладает какой-то определенный разрез глаз, форма головы и даже цвет волос. У нас женщины очень похожи на северянок — белокожие, не смотря на знойное солнце, и светловолосые, как Клара. Насколько помню, у девятнадцатой земли женщины более смуглые и пышнотелые.
Замыкали колону изможденные рабы, привязанные веревками к стволу массивного дерева и несшие его на плече. Таким образом, пленные не могли сбежать. Клара была там же вместе с Антуаном. Я заметила его, когда в первый день похода направлялись с Артуром во главе армии. С трудом сдержалась, чтобы не ахнуть или не подбежать к другу с перебинтованной ногой. Во всяком случае успокаивало, что друг жив.
Все путешествие я передвигалась пешком со связанными руками рядом с лошадью Артура. Когда начинала медлить или уставать, Бонифаций мечом подталкивал в спину.
Изверг! Тиран! Убийца! Многочисленные проклятия я проглатывала и упорно не разговаривала с мужчиной. Совсем! Будто немая. Возможно, мужчина это понял и на третий день нашего путешествия заметил:
- Ты откусил свой дерзкий язык, отродье?
Я промолчала на вопрос, лишь намеренно ускорилась. Прочь от его вонючей лошади, которая пропахла кровью и потом. От нее ужасно смердело, как и от ее хозяина. Конечно, я передвигалась далеко от Артура, не могла учуять мужской запах и точно заверить в этом факте. Но все равно... его руки провоняли кровью нашей земли.
Артур не дал далеко уйти, подогнал коня в один шаг со мной, с намеком о бесполезности бегства.
По ночам у меня было особенное место в отличие от остальных рабов. Похоже, соплеменники тайно завидовали, ведь я спала в палатке Артура в самом углу на полу. Но, по крайней мере, в темноте, в некоей уединенности, не считая самого Бонифация, не страшась ослепнуть, и в своеобразном комфорте.
***
Чувствовался запах солнца (оно особенно пахнет - теплом) и свежей травы. На лице игрался лучик света, в волосах путались мошки. А вокруг порхали разноцветные бабочки, одна из них - белоснежная села на черную гриву моего любимого коня.
Мне было чуть больше восьми лет, и я готовилась к первой в своей жизни самостоятельной поездке. Взялась за поводья, готовая поскакать, но услышала напутствие отца:
- Не бойся, Лилия, вперёд! Я мысленно с тобой!
Он стоял неподалеку под тенью плакучих ив, а рядом с ним - его товарищи по военному делу.
Отец махал рукой и провожал меня в добрый первый путь на коне. Девушкам запрещено кататься без седла...правда, девушкам также запрещено ходить в мужской одежде и уметь защищать себя! Отец многому научил, всегда поддерживал, очень редко ругал. Хоть привил мне много мужских качеств, но не оставлял надежды найти мне господина.
Я натянула поводья, конь встал на дыбы, взвился как ошалелый, в тот же момент отец схватился за грудь и бросился вперёд, готовый придти на подмогу.
Но тут же белая бабочка на гриве коня привлекла мое внимание, она красиво вспорхнула, и стало заметно, что она больше не белая, а красная. Ее крылья горели и лопались от жара. Красным угольком падали на зелёную траву и, как спичка, зажигали каждую травинку. Змеями-дорожками ползли вперед и добрались до отца. Воздух стал красно-огненным! И отец больше не стоял с друзьями, а лежал в луже крови. В его груди застрял меч, смутно похожий на тот, который давал Артур поиграть нищенке Розе. Вокруг одна кровь...
