- Артууууур! - в ухо дунул умственно-отсталый брат, а я среагировал. Острое лезвие прислонил к его шее, заставив немедленно заткнуться и отойти на безопасное расстояние. Другой рукой поднял маску на нос и рот, готовый к выходу на жгучее солнце.
- Я понял! - Ярин сделал еще один неровный шаг назад. Затем второй. Перестал щериться и раздражать. Нервно сглотнул, отчего мой меч, направленный в его шею, опустился и вновь поднялся вместе с кадыком. - Кто-то сегодня очень плохо спал или встал не с той ноги!
Не поняв предупреждения, он повторно и окончательно заткнулся только после второй угрозы - а именно после того, как получил рассечение мочки уха.
Я, вообще, не спал. После инцидента не смог заснуть и гадал, ослепнет ли стервец с неуемной гордыней и смелостью, граничащей с безрассудством, или нет?
Я, наконец, решил спросить глупого брата:
- Тебя снятся женщины? Испытываешь какие-то неудобства в связи с отсутствием женщины?
Обычно кровь и убийства напрочь убивали во мне другие мужские инстинкты. И я не в столь юном возрасте, чтобы предаваться постоянным мечтам о женских телах.
- Неожиданный вопрос! У тебя какие-то проблемы со зверьком? - захохотал братец, да так надсадно, громко, во весь открытый рот. Мне пришлось сделать еще один порез ему над ухом, пачкая меч новой кровью.
- Заткни свой длинный язык!
После этого опустил свой меч и вышел резко из палатки. Нет у меня проблем со зверьком! Нет! Какие могут возникнуть проблемы от костлявого, вонючего мелкого паренька - раба, в зеленых глазах которого плещется постоянный вызов, и заметны мазки ненависти?
***
POV Лиля
Сегодня Артур был особенно молчалив. Если обычно мечом подталкивал в лопатку или шею, но мог сказать несколько слов, к примеру:
«Пошевеливайся, отродье!» «Всевышний посмеялся над тобой, когда создал мужчиной. Ты — слабак!» Много «доброго» я обычно слышала о своей костлявости и характере. Как бы, наверное, посмеялся, увидев мое почти полное отсутствие груди из-за голода.
Но сегодня Артур больше не разговаривал со мной, пока лагерь готовился к выходу. Сегодня он не просто связал мои запястья, как будто я особо опасна, но и вел за кончик веревки, иногда мстительно дергал, заставляя сбиваться с шага и падать. Понятное дело, я его оскорбила намеком, что нравлюсь ему. Но у меня не было выхода, как только оскорбить.
Его злость была обращена именно на меня. С братом вел беседы спокойно, а на мне срывался.
От меня зависело состояние Клары, а также сильно беспокоила рана Антуана, только поэтому я терпела ненависть Артура и покорно лежала, пока он велел лежать лицом в песке, а когда приказывал подниматься - с трудом из последних сил вставала. Сжимая зубы, словно желая их раскрошить. В результате перехода пот грязными разводами стекал по лицу и намочил повязку и рубаху.
А Артур каждый раз с садистским удовольствием тянул за веревку и смотрел, как поднимаюсь с колен. Грязная, уставшая. Ему нравилось не ронять меня на песок, а именно наблюдать, как встаю. Сколько бы раз не падала, но вставала.
- Отродье, не спать!
Намеренно останавливал целый отряд воинов, рабов и заставлял людей смотреть, как встаю. А больше всего, думаю, приносило удовольствие прислонять меч к моему горлу и под угрозой лишить головы заставлять вставать. Смотреть мне в глаза и видеть мою ненависть и тысячи проклятий, которые не могла произнести вслух, но мысленно много раз обрушивала на его голову. Он не слепец, должен видеть ураган эмоций, изображенных на лице послушного зверька. - Давай, отродье, вставай! Целая колона ждет! - и я в мыле, с прилипшей рубахой к телу, поднималась, чувствуя сухость во рту и непосильную усталость. Заодно подмечала внимание людей: рабов, благодарных за передышку; и, наоборот, воинов, раздосадованных остановкой.
В середине дня, когда слепящий круг на небе достиг максимальной высоты и сильно сжег незакрытые плененные руки, я кулем рухнула на песок и больше не вставала. Было все равно на то, что Артур продолжил тащить.
- Вставай!
Прошептала тихо песку „не могу“, хватая его ртом и отплевываясь.
- Вставай!
Гори под красными песками! Больше не могу! Можешь убить.
Верчение остановилась, я положила лицо на песок, желая одного - снааааа! Прекрасного, долгого сна без кошмаров.
Артур спешился с коня. Его ноги мелькнули перед лицом, а потом, как плешивого зверька Бонифаций взял за затылок, где нащупал волосы, заплетенные в косы, и дернул за них. Поставил меня на ослабевшие ноги.
- Слышишь меня, отродье?
Спааать. Хочу спаааать. Навеки заснуть.
Артур опустил нос к моей щеке, и я почувствовала щекотное дыхание на ухо:
- Если не встанешь, то я отдам тебя воинам, среди них есть те, кто любит развлекаться с мальчиками.
После этого отпустил, удостоверившись в моей способности стоять, и вновь залез на коня.
Сил хватило еще на пять минут ходьбы, и я в последний раз упала. На грани сна расслышала голос светловолосого Ярина. Кажется, его руки ко мне прикоснулись, не такие сильные и твердые, как у Артура. Они более нежно подняли мое тело? Эта мысль не давала окончательно упасть в обморок или заснуть. Я вспорхнула в воздух, поднятая Ярином. Солнечные лучи тут же заблестели в его волосах и ослепили мои глаза.
- Ярин, руки прочь от моего зверька. Конечно, если не жаждешь лишиться пальцев. Вероятно, их выросло слишком много?
Зверь! Чудовище!
***
Пробуждение, на удивление, было легкое. Подо мной что-то двигалось. Постепенно пришло озарение - лошадь. Я сидела на лошади, а спиной и головой лежала на твердом плече. Быть не может. Это сон. Я спала на груди Бонифация, а ягодицами опасно близко чувствовала его ноги, бедра. А его теплая ладонь придерживала за живот и не давала упасть с лошади во время ходьбы.
- Сильный малыш проснулся! - услышала насмешливое замечание Ярина. – Смотри, ты напускал слюни на Артура!
Что? Где? Я отняла щеку от сильной груди. Прислонила ладонь ко рту, хотела проверить, действительно ли обслюнявила во время поездки. Мало ли. Вот это будет позор! Мысленно сгорела до угольков и рассыпалась пеплом под копытами лошади.
Но пощупав рот, обнаружила повязку на лице. Какие слюни, если я в ней? Ярин громко захохотал над удавшейся шуткой.
- Идиот! - вздохнул Артур. Впервые согласна с ним. Едва заметно кивнула подбородком, соглашаясь с высказыванием.
Ехать во главе армии было очень странно. Волнительно ощущать Артура настолько близко. Я не могла расслабиться, поэтому спину держала постоянно ровно. Даже сгорбиться не могла, а то бы коснулась его груди и живота. А его рука не спешила покидать мой живот. Я немного поерзала, пытаясь скинуть ладонь, но та намертво пристала.
