Я подошел к торговке, наклонился над ворохом сверкающих тканей, касаясь их.
- Господин для любимой выбирает? – торговка с морщинистой кожей и скрюченным дряхлыми пальцами коснулась ткани. – Вот эта прекрасная бледно розовая… - женщина очень долго и нудно расписывала состав тканей и красоту шелков, их оттенки…
- Всё! Женщина! Хватит пустой болтовни! – поднял ладонь. По приказу старуха умолкла. – Мне для семи женщин….
- Подарки выбираешь? – слева появился Ярин и перегнулся через плечо, поглядывая на то, что выбирал. – Какой внимательный господин! Я своим монет даю, пусть сами решают, очень уж привередливые.
- Старуха… мне по три каждой. Выбирай на свое усмотрение и побыстрее. Сколько мы будем перекрывать базар?
- Да, господин! – сразу хлопнула громко в ладоши, с разных сторон набежали мальчишки и девочки бегая, суетясь, обрезая ткани и готовя подарки к удобному перемещению. Одновременно я подозвал слугу, чтобы расплатился и уладил вопросы. Едва раздал указания, подошел вновь к коню, готовый к отправке во дворец. Оставались считанные метры до дворца, золотистый купол на его крыше был виден отсюда с базара.
Очнулся, тряхнул головой, услышав что-то инородное. Ощущение, словно стоишь в прекрасном саду среди сотен цветов, и вдруг видишь мерзкий сорняк. Или наоборот звуки в голове все одинаковые, а этот выбивается. Не подходит, слишком громкий или слишком резкий. Чуждый.
Я убрал руку от коня и повернул шею влево. Вовремя, чтобы увидеть, как на белоснежном коне Ярина сидят двое. Зверек спереди, а за ним, почти его обнимая, раненный друг. Их тела неприлично близко повторяют контуры друг друга.
И самое главное - я слышал смех зверька. Вот этот звук насторожил. Какой-то смех…странный у зверька. В ушах противно зажужжал, и я продолжил смотреть как двое, прежде занятые разговором друг с другом, внезапно поняли, что процессия остановилась и им следовало бы спуститься с коня. Первым спрыгнул тот раненный, будто и не было раны на его ноге. Ловкий парень, а вторым начал спрыгивать зверек. Но он не спрыгнул, как его друг, только перекинул ногу через седло, уселся боком на коне и хотел спрыгнуть. Его раненный друг внезапно поднял руки и на полпути подхватил зверька за талию. Медленно…аккуратно поставил… на песок и не спешил опускать рук. Его ладони лежали на спине зверька, а отродье в свою очередь ладони положил на грудь друга и тоже не спешил отходить. Они о чем-то явно разговаривали с улыбками, а я оперся рукой о коня и смотрел по неизвестной причине на рабов.
Картина, как зверек падал в чужие объятия, отчетливо сохранилась в памяти и несколько раз повторилась, пока я смотрел на парочку.
- Артур, погляди. Ты видишь тоже, что и я? – я вновь попытался скинуть наваждение, тряхнул головой. Когда они отцепятся друг от друга? Что за картина? Что такое странное при взгляде на них во мне появляется?
Еще проклятая муха пролетела перед лицом!
Ударил со всего маха сзади по шее, с удовольствием убив жужжащую, раздражающую тварь!
Ярин вновь подошел ко мне и, вытянув руки вперед, кончики пальцев соединил, изображая что-то вроде сердца и поместил в это сердце – картину с лицами обнимающегося зверька и его друга.
- Что ты здесь видишь? – спросил братец. – Смотри, добавь немного фантазии. И в это сердце рядом с головами зверька и его друга мысленно нарисуй сердечки и птичек.
Ярин вдруг прикрыл рот и даже убрал пальцы в форме сердца и произнес задумчивый, продолжительный звук:
- Хммм.
У меня что-то настойчиво трещало в голове. А этот замедленный момент, как зверек падал в объятия друга никак не исчезал. Память его неизменно повторяла. Я как наяву видел, руки, что гладят зверька по спине и…бедрам…они мне не померещились. Была секунда, когда руки этого «друга» коснулись ягодиц зверька.
- Ох, какой я глупый! Я знаю! Я знаю! – Ярин пальцем показал на зверька. – Я понял! Вот же глупый чурбан! Артур…Артур!
Какого Дьявола, я перекрестил руки под грудью и стоял смотрел на зверька с его другом и не садился на коня? Ведь скоро попаду во дворец и забуду о зверье, а он пусть остается в деревне, кто-нибудь добрый приютит. - Артур! Я знаю! – Ярин наклонился к моему уху и тихо шепнул:
- Они - голубки!
Будто только что злой дух появился рядом со мной и заговорил. Настолько яркое и сильное удивление, что я перестал смотреть на пару и отошел от глупца-брата:
- Какой вздор и ересь! Такого не бывает.
- Артур, ты слишком консервативен, и я бы даже сказал «отстал». Извини, - едва увидел, как моя рука дернулась к мечу принес извинения и попытался объяснить. – «Не отстал», а слишком консервативен. Да. Все же в первый раз было точно подобрано слово. Надо быть посовременнее. Однополая любовь давно не преступление, в наших борделях предлагают свои услуги и молодые мальчики.
Я не выдержал потока гнева. От глупого разговора и картины, преследующей в мыслях, выхватил меч и направил вновь брату в горло, пресекая глупую болтовню:
- Я здесь не причем. Мы же не отсталые варвары, надо принимать народ таким, каков он есть. Я обыкновенный, если ты этого испугался. Я с женщинами. А вот они - явно нет! – брат приподнял бровь и опустил. Следом выразительно кивнул на пару, которая только сейчас медленно отошла друг от друга.
- Это омерзительно! Кощунство! Издевательство над мужской природой! – я почувствовал вихрь гнева внутри, и он срывался вместе с моими восклицаниями. Убить ведь брата я не мог, а дать ярости выйти было необходимо. – Они развращают мне нацию! – отнял кончик меча от горла братца и указал в их сторону.
Мелкие рабы–голубки. Как же это омерзительно. Только представить омерзительно. Зверек и правда с этим человечком занимается чем-то. Он же совсем мал.
Беру свои слова обратно. Не было ничего хорошего в зверьке, он омерзителен. Ужасен. Глаза бы мои не видели. Я и отвернулся от них, убрал меч и запрыгнул на коня. Пришпорив и сорвавшись с места. Прочь из гадюшника.
***
POV Лиля
Оставшиеся две недели прошли хорошо, Антуан путешествовал на лошади. А Ярин озлобленно посматривал на него и первое время я боялась, как бы не убил друга, но со временем принц успокоился и шел почти нормально. Правда много болтал во время путешествия. Рассказывал о достопримечательностях девятнадцатой земли: красивый серебристый водопад, огненное море из лавы.
В последние дни перехода я неудачно упала, и вывихнула ногу. Первое время упорно шла прихрамывая на одну ногу, но Ярин сжалился и позволил выйти из колонны. Освободил запястья от пут и посадил на коня вместе с Антуаном. Невероятное облегчение. А Клара нам завидовала, ей-то приходилось идти пешком, ноги загрубели, кожа загорела. Принцесса прежде берегла кожу, а сейчас изнывала от боли.
Военная процессия закончила путешествие перед стенами, ведущими в оазис, а дальше проход только для элитных воинов и высших чинов, живших во дворце.
