Это приказ. Прямой приказ к действию.
Его пальцы медленно скользили по овалу моего лица, но они настолько холодны, словно ледяное лезвие ножа грозило порезать. Тонкий намек, каковы будут последствия, если не стану любить его. Почему Артур так сильно добивался моего слепого обожания? Возможно потому что привык получать от женщин любовь и раболепство, а во мне сомневался.
Чувствовалось, насколько Артур насторожен после обмана с мальчиком.
И мы стояли вдвоем в его комнате. Здесь нет Клары или его наложниц, нет моей земли, нет его. Только я и он. Вдвоем возле шахматной доски, друг напротив друга, расставляли фигуры для будущей финальной игры и обдумывали тактику.
Показав предупреждение, Артур убрал руки от моего лица и горла и очень крепко обнял, как нечто важное, принадлежащее ему, сложил руки в замок на моем животе, вызвав небольшую слабость, невесомость в теле и желание немного отодвинуться от его прижатого тела. В конце концов его член, прижатый к моей пояснице, неизвестно на кого среагировал, то ли остаточное явление после Клары, то ли на меня. Я мягко заерзала, пытаясь выбраться из его крепких объятий, но перестала едва услышала на ушко:
- Я иногда задумываюсь, что бы было, скажи ты при первой встрече, что девочка? Я тебя не видел на смотринах невест. Уверен, мой выбор пал бы на тебя.
- Ооо! - нервно засмеялась. - Уверяю, я бы не согласилась стать твоей невес...!
И только на последнем слове прикусила кончик языка, коря свою вспыльчивость. Надо было такое сказать в глаза Артуру.
- Отчего же ты не согласилась бы стать моей женой? – его руки на моем животе сильно сдавили, на что я невольно вскрикнула и тут же почувствовала, что захват ослаб, позволяя мне дышать нормально. Этим жестом Артур дал понять, что мои слова не пришлись по душе и насторожили.
Думаю, действительно, если бы Артур поставил цель взять меня в жены, вряд ли бы скромное мнение дочери военачальника имело вес.
- Я бы тебе не понравилась. Слишком поздно расцвела.
Мой ответ Артура удовлетворил. Его руки огромные - одна ладонь полностью смогла накрыть мой живот. Затем обе руки медленно заскользили по прозрачному материалу-сетке между бюстом и трусиками, после чего полностью обхватили груди. Сжали, любовно поиграли и не забыли задеть соски под тканью черного бюстгальтера. А его язык влажно скользнул по тому месту, где остался засос, ранее насыщенный бордовый, сейчас же бледно-желтый. Пришлось прикрыть веки и отстраниться от обстановки.
Пытаясь его отвлечь, я нервно сглотнула и предложила:
- Клара здесь неподалеку. Можешь ее вернуть для приятного времяпрепровождения? - пальцем указала в сторону выхода и оплеванных мною стражников.
Вместо того, чтобы пойти к Кларе или хотя бы отпустить меня, большие ладони отогнули чашечки лифчика и высвободили мою грудь.
- Мне нельзя из-за пирсинга. Тиль сказала, чтобы я не смела две недели ходить к тебе в комнату.
- Дьявол! - заорал на всю комнату. От его рокота, пронесшегося по стенам комнаты и устремившегося в пустой коридор, я всполошилась, навострилась, ожидая опасности. - Я забыл! Тиль слишком много на себя берет. Я велел заботиться о тебе, а не приказывать! Иди отсюда, не раздражай!
В миг настроение у принца стало мрачным, и я перестала для него существовать, гораздо интереснее ему показалось окно и видневшиеся огромные копья-листья пальм.
- Великолепно! – фыркнула, грудь обратно спрятала и молча развернулась, злая на Артура, на Клару, на всех.
26. Деспот
POV Лиля
Когда меня загоняли в угол, я начинала шипеть и брыкаться. А сейчас наступили именно эти дни, когда я в ловушке со всех сторон, запертая на ключ. С одной стороны - Артур, которого надо расположить к себе, а я не могу или боюсь. С другой - чуждый замок давит на меня. Одиночество не добавляет мне веры и надежды в лучшее. Агрессия со стороны Тиль, повстанцы, а еще значок, который подарил слепой незнакомец на базаре. Вещицу пришлось хранить под матрасом, потому что некуда ее выбросить. Не в кусты ведь, там могут найти, и тогда быть беде.
Одного я добилась - Артур, переживающий кому отца, больше не запирался в зале и прекратил жестоко наказывать людей. Как-то раз забежав на кухню, я подслушала разговор добротной женщины –поварихи и стражника.
- Я разбила драгоценный кубок его величества, инструктированный драгоценным камнями. О, великие пески, думала при виде разбитых осколков его величество немедля казнит, а он лишь велел срочно убрать мусор! - рассказывала повариха, платком вытирая полноватое лицо, покрытое каплями пота. После чего обмахивалась сырым платком и выдыхала раскаленный, душный воздух. – Как же я перепугалась! – вздыхала она возле стола, в то время как конюх попивал из чашки прохладную водицу и слушал последние сплетни.
- Повезло. А моего друга неделю назад за то, что не вычистил жеребца, принц изгнал обратно в деревню бедствовать…
Мужчина осекся, едва увидев меня, зашедшую на кухню. Оба заулыбались, предлагая услуги и любую помощь «любимице» принца. Какие глупые слухи ходят по замку. Я? Я – любимица принца? Я бы не сказала. Конечно, я замечала пристальное внимание принца, куда бы ни шла, его взгляд был повсюду, следовал, как намагниченный.
Видно, раздосадованный запретом на интимные отношения, деспот впал в ярость и отдавал глупые приказы.
- Его высочество запрещает смотреть на вас! - при этом конюх демонстративно разглядывал стол и бокал, но объяснял мне. А потом, вдруг чего-то испугавшись, неожиданно отставил бокал и выбежал из кухни.
- Мужчинам запрещено разговаривать с вами! - повариха не скрыла улыбки и предложила накормить.
Следующий нелепый приказ я услышала от принца, когда встретила его в коридоре, как и положено склонила голову при его приближении:
- Носи повязку и капюшон! - без каких-либо приветствий Артур отдал приказ и последовал дальше по коридору.
А мне оставалось злиться и недовольно испепелять взглядом спину деспота, но покорно выполнять глупые приказы. Мою красоту он хранил для себя, никому не дозволялось смотреть на меня.
Я чувствовала себя прокаженной, будто стала пустым местом, зато взгляд Артура неизменно следил и подмечал каждое мое движение. Каждый раз дерзко оглядывал грудь и ноги, затем кивком головы довольно отмечал, что волосы и лицо прикрыты. В этих вещах было слишком жарко, неудобно ходить. Его наложницы в замке ходили с непокрытой головой, в конце концов, половина мужчин – евнухи, чем же я провинилась?
Еще через несколько дней я обнаружила за собой слежку, за мной попятам ходил охранник. А последний приказ оказался последней каплей в море моего недовольства и ощущения, что я вещь без прав и возможности ходить, куда захочу.
Стражник преградил выход из замка.
– Вам не разрешено покидать пределы дворца!
