Мой путь вел меня далеко от оазиса Артура, туда, где я больше никогда не увижу Зверя и забуду обо всем, что произошло.
***
Рафаэль поселил нас с Кларой в уютных комнатах на втором этаже собственного дворца. Это было прекрасное ощущение- просто сидеть на подоконнике раскрытого окна, вытянуть руки в разные стороны подобно птице и чувствовать жестокие порывы огненного ветра, который бил по щекам и лицу.
Вот она моя свобода, о которой мечтала. Несколько дней я оживала после бешенной скачки и страха быть пойманной, ведь я подставила Артура и бросила там. Я сделала свой выбор. Теперь на всегда мне закрыта к нему дорога. Если когда-либо представится возможность встретиться вновь, то это будет последняя наша с ним встреча. Такое не простить и не забыть.
Я не выходила из комнаты и наслаждалась наконец одиночеством. По вечерам Рафаэль водил меня купаться на их водопад неподалеку от дворца и все также помогал мыться, а я была настолько без сил и равнодушна к событиям, что лишь слушала его веселые глупые рассказы, которые имели целью поднять мне настроение и заставить улыбнуться. С людьми из оазиса поначалу старалась не общаться, но вскоре Рафаэль заставил выйти в свет. Странное дело, но отец лишь пару раз по вечерам заходил ко мне в комнату, будто я для него сейчас не очень важна, а Рафаэль исправно развлекал меня.
Через месяц после дня Бонифациев Вацлав позвал меня на важный совет, хотя по сути кто я такая, чтобы присутствовать на нем.
Как и ожидалось, при моем появлении мужские голоса стихли, ведь действительно удивительно, как женщина могла появиться на обсуждении важных политических вопросов, я уже развернулась, намереваясь покинуть это место снобов, но Рафаэль взял за руку и приостановил мой побег. После представил меня, как свою невесту, а также принцессу погибшей тринадцатой земли.
Всем стала сразу любопытна слепая девушка. По периметру помещения, должно быть, располагались удобные подушки для сидения, где восседали члены совета. На этих подушках мы с Рафаэлем удобно устроились.
Темой дня, как и в прошедшие тридцать дней, была война между Бонифацием и нами. После того дня началась жестокая война, и собравшиеся здесь обсуждали план действий. Мой отец и оставшиеся жители нашей земли вернуться в тринадцатую землю пока что не могли, поскольку их численность чрезвычайно мала. Первым же делом Артур перебьет их. Поэтому временно мы нашли пристанище на земле Вацлава.
Они обсудили много вариантов развития событий, но путного ничего не выходило. Мужчины не рассчитывали, что столько воинов умрет в оазисе Бонифация, и теперь их ряды значительно сократились. Но мой отец был напорист и хотел все новых и новых столкновений с Артуром. Еще не отомстил ему за наши страдания, поэтому заставлял членов совета думать над тем, как сравнять с песком землю Артура.
- Эта тварь в людском обличии убила сотни моих воинов, вы хоть представляете, уважаемый Барсек, какого это видеть родные земли, затопленные в крови? Я хочу, чтобы он умер. Чтобы он страдал. А еще эта тварь имела наглости надругаться над моей дочерью. Он запер ее в казематах, а потом бил ее и насиловал! Мою плоть и кровь, моего маленького ребенка эта тварь насиловала и обращалась, как с рабыней. Я хочу мести! Хочу убить Зверя Красных Песков!
- Папа, все не так страшно!
На мое восклицание сразу послышалось вынужденное молчание. Чем больше я слушала отца, тем страшнее становилось, поскольку я не узнавала своего родителя. В нем клокотала живая, настоящая ярость, она пропитала полностью его голос.
- Он не насиловал меня, не бил…по своему был иногда…немного добр. Более того, он сохранил мне жизнь! Мы все сделали ошибки. Вы тоже убили его людей. Это бесконечная война не закончится. Мы вечно будем ненавидеть друг друга…
Я почувствовала, как пол задрожал от стремительных шагов, но не придала значения и продолжала объяснять жестоким мстительным мужчинам, что круговорот ненависти нас всех убьет. А потом резко заткнулась от удара по щеке.
- Она спятила! Потеряла рассудок! Не слушайте ее бред! Она больна!
- Я здорова, как никогда. И отчетливо вижу, что вы друг друга достойны. Вы –правители все такие…- щеку вновь обожгло отрезвляющей пощечиной, от которой голова дернулась в бок.
- Заткнись! Она бредит! У нее, должно быть, жар! – отец шел на меня, наверное, чтобы вновь слепую ударить, а я отползала от него по полу, цепляясь пальцами в холодный бетонный пол.
- Я здорова! – продолжала ползти назад, опасаясь гнева отца. Боюсь, в этом состоянии он готов меня убить.
- Это Зверь свел ее с ума. Я знаю, и Рафаэль это знает. Стыдно, но это случилось, и уже не исправишь. Зверь держал мою дочь в своих казематах, а я знаю, насколько моя дочь строптивая, и по этой причине он кнутом выбивал из нее послушание. Зверь много раз насиловал ее, и, должно быть, она с ума сошла от отчаяния. Мне стыдно видеть, что с моей дочерью сделал Зверь. Он осквернил ее! – отец оправдывался перед советниками и своими приближенными людьми. А потом обратился напоследок ко мне. Я ощутила, как он встал надо мной, и сразу же прикрыла лицо и голову.
- Клянусь, если ты понесла от Зверя Красных Песков, я вырежу его ублюдка из твоего чрева! – Рефлекторно руки с головы я перенесла на живот.
Над ухом полоснул кнут, которым обычно погоняют животных, и я приготовилась к удару по лицу. Думаю, отец для начала хотел изуродовать мое лицо, чтобы больше никто на него не смог посмотреть без отвращения, но расслышала только вздох удивленной толпы. Кто-то остановил удар. Кнут обвился вокруг чьей-то руки, и, должно быть, оставил вечные следы –шрамы на ней.
- Это дворец моего отца, а также и мой. Если отец не желает вмешиваться, то я вмешаюсь. Не смейте трогать мою будущую жену. Она с этого дня под моей защитой. Не смейте подходить к ней и на метр. Если кто-либо выкажет ей неуважение, то будет иметь дело со мной. Пусть мы часто ссоримся и не всегда находим компромисс, но я уважаю Лилю, и, надеюсь, со временем она примет меня, а я уже давно привык считать ее своей невестой. То, что она выдержала, не каждый взрослый умудренный опытом мужчина выдержит. Она ни разу не выказала страха Зверю, чем не каждый воин может похвастаться. Не правда ли? Сотня воинов бежала только при виде его и его черного коня! Еще тысяча бежала, увидев его меч!
После того, как замолчал Рафаэль, я, наконец, ответила то, что хотела. Пылая точно такой же яростью, как и все люди:
- Эта война убьет нас!
В голове возникла одна картина, которую я будучи зрячей однажды нарисовала во дворце Артура. Красное море меска и трупы животных с распоротым брюхом. Все живое умрет.
И самое главное, что я понимала - Зверь в первую очередь придет мстить мне!
