Он моё тело постоянно трогал, а я не касалась. Таким образом выказывала своё не желание спать с ним. Не знаю, понимал он это или нет.
А вот сейчас мне кажется, что понимал и поэтому проверял на прочность моё терпение и послушание. Должно быть удивился, но я прекратила вырывать руку и тогда он довольно расслабился.
Дьявол, так и быть коснусь тебя.
Под взглядом Артура высунула кончик языка и слизала запах его кожи. Неподалеку от раны. На языке и во рту сразу появился привкус масел. В отличие от моей собственной его кожа пахла приятно. Ароматно. Тело вкусное и очень горячее. Будто от моего языка загорелось внутренним огнем, который грозился сжечь всё вокруг.
Неосторожно бросила взгляд вниз и заметила его штаны, где под тканью четко проступал возбужденный член. Меня будто сожгло от этой картины и внезапного понимания, куда вела наша первая встреча после попытки убить друг друга.
Я совершенно точно не собиралась возбуждать мужчину. Как только вернула взгляд на уровень его груди поняла, что поймана за подглядыванием. Артур всё время наблюдал за мои лицом с высоты своего роста и увидел, что я посмотрела на его член. Самодовольно хмыкнул над обнаружением того факта, что я посматривала на его мужское достоинство, после чего пальцами взял мой подбородок и вынудил посмотреть в глаза.
—Запомни, больше не будет поблажек. Как только вернёмся — поселишься в гареме и будешь развлекать меня пока не надоест, а затем решу твою судьбу. Возможно, если родишь мне наследника твоя участь немного улучшится. Изменится не только моё отношение к тебе, но и отношение моего народа, который ты предала и навела на них чужаков.
—Это не я привела…
Я не выдержала не справедливости, ведь целый народ уверен, что я наслала на них завоевателей, а это не очень приятно. Я бы не стала убивать обычных людей. Слова оправдания сами сорвались, но Артур пресек, сжав мои щеки с обеих сторон, тем самым не дал пошевелить челюстями и произнести хоть слово.
—Не надо оправданий. Выглядит смешно. Ты нарушила своё слово и это всё, что мне необходимо знать.
После очередных обвинений отпустил мое лицо, но только для того, чтобы вытянуть мою рубаху из-под резинки штанов. Как будто приготовился снять с меня рубаху совсем. Мне это не понравилось. И его обвинения и его прощение, которое мне не нужно, и очевидное темное желание в его горящем взгляде. Всё это мне не нужно.
Едва потянул руки к пуговицам моей рубахи, я не выдержала покорности, обвинений и сжала поплотнее ткань возле груди, чтобы не расстегнул и не оставил обнаженной. Послушную куклу изобразила, но идти дальше… ни за что. Больше никогда не позволю взять меня. Достаточно взял, когда я не хотела отдаваться.
—Мое тело ужасно выглядит после падения с лестницы…— как можно покорнее попыталась заболтать. Никогда не подпущу к себе. Никогда. Никогда. Пусть трахает кого пожелает, но не меня.
Если у принца были сомнения по поводу дальнейших действий, то теперь исчезли. Каждое мое действие- сопротивление или действие — согласие лишь сильнее заряжали мужчину азартом и вели ко мне. Хоть притворяюсь куклой, хоть воюю — одинаково воздействую на него.
—Не глупи!
Он резко рванул концы моей рубашки, отчего пуговицы посыпались по полу и распахнул ее, рассматривая мое пострадавшее тело. На ребрах обнаружил синяк, а рядом с соском на левой груди — красные полосы-порезы. Огромной рукой почти полностью обхватил мою талию. Двумя руками бы точно сжал и раздавил. Но сегодня он не сдавливал, а довольно аккуратно потрогал порезы. Несомненно обратил внимание на грудь рядом с царапиной и в особенности на сосок, который от дуновения ветра сжался и затвердел.
Порезы не долго занимали его внимание, а моя грудь с чувствительными сосками гораздо интереснее. Поэтому положил ладонь на одну и слегка сдавил, как свою собственность. После чего получив во владение мою грудь, большим пальцем аккуратно повел вокруг соска, вынуждая меня задержать дыхание пока не наиграется. Но он не наигрался быстро. Наоборот продолжил дразнить чувствительный сосок и время от времени задевать его подушечкой большого пальца… Каждый раз от прикосновений к груди лава неслась по венам и меня передергивало под ненавистным взглядом Артура. И стоять ровно, когла дразнят грудь, я не смогла, а неуклюже переступала с ноги на ногу.
Артур рванул меня за талию, вынуждая встать на цыпочки и плотно прижаться голыми сосками к его груди. Почувствовать его гладкую кожу. Но я все равно из последних сил увела бедра назад, и ладонями уперлась в сильные плечи, чтобы поменьше контактировать обнаженными телом. Его тело оказалось горячим, заженным внутренним огнем.
Почувствовав мое не желание оказаться в объятиях, Артур положил ладони мне на поясницу и забрался под резинку штанов. Двумя ладонями крепко ухватил за ягодицы и сжал с силой, а после грубо толкнул мои бедра на себя, заставив удариться об него. Моё дыхание выбило при столкновении наших тел и в особенности от ощущения члена рядом с животом.
Крепкие руки приподняли мои ягодицы, а наглые пальцы тут же направились ниже и глубже, при этом неизменно трогали мои ягодицы и уже начали их раздвигать, чтобы коснуться нежной плоти. Дерзкие пальцы почти добрались до цели, на что я заерзала в знак протеста. Вновь передвинулась с ноги на ногу, не давая добраться до себя и до того, чего принц желал. Не хотела давать себя там трогать. Больше никогда.Но в результате сопротивлением лишь еще больше животом и лобком потерлась об его член, а его пальцам и вовсе удалось скользнуть между ягодиц и коснуться моего тепла и нежной плоти. На что Артур тихо проговорил на ухо:
—Хороша, сууучка! Только где сегодня дерзкий язычок? Я как будто трогаю бревно.
Ты и будешь трогать бревно. Скучное и унылое!
Я вырвалась как будто меня наотмашь несколько раз больно ударили по щекам и отшатнулась. Попятилась назад на выход из палатки, одновременно поглядела на принца со жгучей ненавистью. Должно быть рассекретила себя, но мысленно собралась и отвела взгляд в сторону, вынуждая собственное лицо расслабиться и не искривляться от эмоций.
—Будут еще какие-то указания? Простите, но у меня нет сил долго бодрствовать…
Но Артур отмахнулся от намека и продолжил напирать телом, делать шаги в мою сторону, чем меня заставлял отступать. Ему не нравились мои очевидные попытки избежать близости:
—Когда последний раз ты спала с Рафаэлем? Или с кем-то другим? Мне не хочется гадать от меня ли ты беременна или нет.
Всего двумя вопросами ему удалось окончательно втоптать меня в грязь, оскорбить и забить насмерть ногами мою гордость. Для него я вечная потаскуха, которая не гнушается воспользоваться своим телом для достижения результата. Может быть я действительно падшая женщина, но никто не смеет меня называть потаскухой, кроме меня самой.
—Последний секс был в ночь перед свадьбой, мой господин!— твердо и четко ответила. Не дрогнула, солгав в лицо мужчине. Каждый гость в день свадьбы обсуждал, как невеста ночевала в комнате жениха и в особенности наше милое отсутствие выдержки до брачной ночи.
