Палатка Азамата не слишком далеко, но эти метры показались километрами.
По дороге стала свидетельницей, как трое мужчин вытащили изможденного, явно зараженного хворьюмужчину за шкирку из палатки и, не слыша его просьб о помиловании, вонзили мечвживот жертве. Без сожалений, без угрызений совести.
Закончив с одним зараженным, мужчиныразвернулись и встретились взглядами со мной, застывшей в одной позе.А я в этот момент не могла сдвинуться с места, искренне пораженная жестокостью и не в силах отвести жалостливого взгляда с убитого мужчины.
Люди решили расправиться со всеми заболевшими?
Мужчины сделали дружные шаги по направлению к следующей жертве (ко мне), а я, нервно сглотнув, и почувствовав себя предательницей и омерзительным существом, глядя на свежий труп мужчины, громко и четкопроизнесла:
- Смерть заразным!
Удовлетворенные моим предложением, один из мужчин по-дружески хлопнул меня по плечу, а затем все троепотеряли ко мне интерес и направились дальше. За очками, капюшоном и худобой они не разглядели ни мою половую принадлежность, ни мою личность, а ведьв их списке точнобудем мы с Азаматом.
Проводив их взглядом, я быстрее пошла к необходимой палатке, молясь об одном, чтобы Бонифациевне тронули ублюдки-предатели! Возле палатки Артура я попала в самое пекло -бой. Благо среди воиновобнаружила Ярина:
- Лиля, хвала пескам,якак раз шел за тобой, когда на нас напали!
Принц резко замолчал на полуслове и отошел от меня, уводя очередной удар врага от себя и меня.
- Артур там! - кивнул на палатку, вход которой он видимо охранял. Я была как в каком-то муравейнике. Три недели не видела лиц и не слышала людей, а теперь их слишком много и ощущение, что я оглохла ипотерялась в этом сумбуре.
Ярин, прикрыв меня от возможного нападения, помог мне дойтидо палатки и согромным облегчением войти в нее. Едва зашла, какдо моей шеи дотронулся кончик меча, а мой от неожиданности вывалился из рук и грохнулся под ноги. Почти сразу при свете восковой свечиперед собой я разглядела очертания Артура, направившего смертельное оружие. Узнав меня, шейхраздраженно цыкнул, убрав меч от моей шеи.
- Ты опять едва не сдохла! Когда-нибудь я точно тебя не намеренно, но грохну!
Его раздражение быстро исчезло, а вместо этого появилось тянущее молчание, которое я нарушила, просто по привычке оскалившись:
- Ни минуты не сомневалась, что если мне уготована в ближайшее время смерть, то только от тебя! - отвлекаясь на дерзкие фразы, я успела бегло осмотреть облик Артура, отметить его изможденное, словно похудевшее лицо. Мышцы и объемы тела свиду остались прежними, но лицо будто осунулось. Поймав точно такой же, как и мойпристальный изучающий взгляд на себе, я поспешила отвернуться, потому что моя внешность явновыглядела плачевно, хорошо, что мужская одежда хотя бычастичноскрывала мой потрепанный, поблекшийвид.
Артур запоздало увидел свой меч, лежащий на полу, ис озорным блеском в глазах поднял его в воздух, рассматриваясвоего любимца на предмет повреждений. Я же, спасаясь от пристального взгляда,обошла шейха и направилась вглубь палатки.
- Акт о ненападении? - донесся вопрос в спину.До меня не сразу дошел смысл слов, только когда, повернувшись обратно,увидела застывший вопрос в глазах шейха. Онинтересовался рамками нашихотношений? Предлагал отставить на время нашу вражду?А я тем временемв углу палатки увидела Азамата и бросилась к нему, ощущая, как слезы закрыли обзор. Уже, подхватив все также находящегося без сознания сына, сквозь боль в груди и жжение в глазах озвучила:
- Скорее временное перемирие с возможностью дальнейшего продления договора!
Прижала Азаматак себе, заставила ногами обхватитьмою талию и прижаться головой к моей груди. Он такой худенький. Его голова неосознанно покачнулась и завалилась в бок, вызвав у меня непрошенный стон.Пришлось подхватить его за затылок и покрепче прижать к груди, чтобы шея не болталась.Хоть сын до сих пор без сознания, но я по крайней мере ощущала его тепло и спокойное сердцебиение.
- Давай, очнись, пожалуйста, - попросила его, вдыхаядетский родной аромат, но малыш не услышал и промолчал на моипросьбы. Я заморгала, прогоняя отчаяние и панику при виде все такого же сына, каким он был в последний день нашей встречи.
- Думаю, онне заразен, можешь остаться с ним. Красные ожоги цветка уже сошли.
Мне его разрешения не требовалось, я бы все равно ни за какие монеты мира отсюда живой не ушла. Тем не менее послушно закивала, изображая покорность. Развернувшись с сыном на руках, кивнула в сторону выхода и гневно подсказала, вспоминая, как отвратительно ночные гости говорили о шейхе:
- Твои люди забыли, кто их повелитель.
Мятеж собственых людей его не беспокоил, а только раззадоривал, судя по тому факту, как он дерзко вздернул уголок губ в насмешке, посвещая ее мне и самодовольно хмыкая.
Он напомнил, кто являетсяповелителем.
Несмотря на явную слабость, усталость и тревоги, сказавшиеся на нем потерей веса, в Артуребоевого духа столько, что хватит на целую армию. Почему-то вернув его меч и увидев его целым и невредимым я уже знала, чем завершится мятеж.Спустя полчаса лязг меч прекратился и я, по-прежнему качая Азамата на себе, вышла вместе с ним понаблюдать за окончанием борьбы с красной хворью.
Самые главные и агрессивно захлебывающиеся слюнойзачинщикипоначалу будучи связанные еще пытались что-то кричать, но вскоре смиренно притихли. Особенно в тот момент, когда остальных напуганных людей выпустили из палаток, а их посадили на колени перед лицом народа.Артур дождался единодушного молчания, после чего,подставив меч к горлу первого зачинщика, напомнил присутствующим:
- Вы забываете, что я опаснее всех существующих болезней вместе взятых, потому что я не настолько милостив, чтобы оказать вам услугу и перед смертью дать попрощатьсясблизкими!!! - меч прошел идеально сквозь шею первого самоубийцы, посмевшего пойти против своего господина. Видимо, меч наточился в песке за время нашего заточения.
- Всех трусливых тварейя лично зарежу! А тот, кто желает уже через неделю вернуться в родной оазис с почестями, как герой своей земли, тем советую перестать трястись и помогать или хотя бы не мешаться!
Хворь сделала то, что не смогли сделать восемь вражеских земель, всего за месяц уменьшив вдвое численность войск зверя. Красная пустыня стала кладбищем почти тысячи воинов.
Наш сын пришел в себя через три дня. Красная хворь отпустила его из смертельных объятий, только оставила о себе жуткое напоминание - изуродованную красными ожогами левую сторонулица. Никогда не забуду тот момент, когда Азамат увидел свое измененное лицо в отражении зеркала...Во всем виновата я и только я.
Глава 25
POV Лилия
В ночь мятежа Артур убедительно и безжалостно собственнымируками,заляпанными кровью,вырезал страх из своих некогда преданных воинов. Трусы, предавшие его не достойны пощады. В этом я была с ним согласна и даже не пыталасьостановить иливозвать к голосусовести.
