Потому стараюсь делать вид пофигиста, когда меня обступают втемноте под фонарем, торчащим возле единственного районного магазинчика, какие-то молодые темнокожие парни наглого вида. Япросто сохраняю спокойствие, смотрю сквозь них, проходя мимо иневступая вразговоры. Они ругаются мне вслед, обзывают, ноничего непредпринимают. Даичто взять счеловека вгрязной изодранной одежде ислицом, испачканным копотью?
Понятно, что заработок уэтих парней криминальный. Похоже даже, что грабежами они зарабатывать негнушаются. Ноиэти начинающие гангстеры хотят заполучить добычу, стоящую приложенных усилий, анекакого-то нищего бродягу. Что убродяги ценного? Анеприятностей можно огрести неменьше, чем отгораздо более перспективной добычи. Потому яих, конечно, мало интересую. Иони меня пропускают, неделая попыток догнать ипричинить вред.
Яструдом высматриваю втемноте номера. Ксчастью, нанекоторых вагончиках они имеются. Откуда-то слышатся звуки домашних скандалов. Водном изтрейлеров хозяин орет нажену. Вдругом— все наоборот. Жена вовесь голос кричит намужа. Втретьем вагончике оба родителя ругают ребенка. Вот только собаки нигде нелают, даикошки непопадаются. Поприхоти нитомуниципальных властей, ниточастного владельца всего земельного участка, домашних животных натерритории этого трейлер-парка держать запрещено, очем предупреждают плакаты при входе, грозящие нарушителям немаленьким штрафом. Хорошо еще, что комендантского часа нету.
Атовладельцы земли итакое могут придумать. Игде жетут тасамая свобода для обычных жителей? Кто богаче, тот инавязывает свои условия другим. Вот ивсе, что нужно знать про свободу идемократию висключительной стране. Это только для тех дурачков, которые сюда еще непереехали, номечтают продавать свой труд италант зазеленые бумажки местным олигархам, транслируется навесь мир бесконечная пропагандистская реклама свободы идемократии, анаделе здесь все решает количество денег, впрочем, как ивезде. Демократия— это власть демократов, политиканов, дорвавшихся довласти, аненарода. Да, народ участвует ввыборах, но, наэтом все полномочия простых людей изаканчиваются. Авыбранные «слуги народа» мгновенно превращаются вправящих господ, которым наинтересы обычных избирателей наплевать. Все предвыборные обещания— неболее, чем шоу для простаков. Укого оно получается зрелищнее, тот ипривлекает большее число голосов. Цирк, одним словом, анедемократия.
Фонари наГриффит-стрит стоят редко. Но, ихтусклого света мне достаточно, чтобы разглядеть кучи хлама возле трейлеров, мимо которых япрохожу. Какие-то старые ботинки, зонты, поломанные велосипеды имопеды, цветочные горшки сувядшими растениями, тазы, кастрюли, сковородки, канистры, коврики ициновки тут буквально накаждом шагу. Жители беззастенчиво располагают снаружи своих скромных жилищ то, что непомещается внутрь. Паркуют между трейлерами иавтомобили. Восновном, старые развалюхи.
Наконец-то нахожу нужный номер. Вот только этот трейлер заперт. Даистоит онвконце линии среди таких жезапертых вагончиков. Но, ошибки быть неможет, очем свидетельствуют цифры, нарисованные черной краской снаружи ивыцветший отвремени. Ктрейлеру, возвышающемуся над землей больше, чем наполметра, приставлено крыльцо изтрех ступенек. Неметаллическое, адеревянное, самое обыкновенное игрубо сколоченное. Интуиция подсказывает мне пошарить под нижней ступенькой. Там инахожу ключ.
Отперев дверь, явхожу внутрь. Тусклый свет отближайшего фонаря, стоящего метрах втридцати, падает внутрь сквозь незашторенный верх окна. Этого достаточно, чтобы разглядеть обстановку. Прямо увхода справа маленькая кухонька сэлектрической двухкомфорочной плитой исостойкой бутилированной воды, анапротив нее стоит стол сдвумя сидениями, который служит столовой. Свободной площади очень мало. Но, есть маленький письменный стол испальная зона сбольшой кроватью. Сдругой стороны помещения имеются иудобства. Санузел оборудован маленькой душевой кабинкой, унитазом ираковиной скраном. Как временное жилье сгодится. Хотя ничего извещей внутри нет, кроме пустой мебели, накоторой лежит толстый слой пыли. Значит, этим явочным помещением давно непользовались.
Время, назначенное хакером для встречи, еще непришло. Иуменя есть возможность спокойно посидеть втемноте ипроанализировать собственные действия. Недопустил лияошибок при отходе? Вроде бы, все обошлось. Никто замной неследил. Авидеокамеры наэтом направлении вывешены лишь насамых важных перекрестках.
Вот только гопота, встретившаяся умагазинчика при входе врайон, немного настораживала. Если непошли наобострение прямо сейчас, томогут попробовать напасть наменя вследующий раз. Кто знает, какое уэтих парней будет настроение? Вступать вконфликт мне нехочется. Иначе застрелю еще шесть или семь человек. Аэто лишнее вмоем положении. Мне же, наоборот, нужно постараться непривлечь никакого внимания ксобственной персоне. Ночужак, появившийся врайоне, всегда привлекает внимание подобных местных парней, околачивающихся умагазина впоисках приключений.
Глава 16
Внутри трейлера ясидел втемноте, даже непытаясь попробовать включить свет. Достав изкармана автоматический пистолет, сжимая оружие вруке, япочему-то нерешался прикоснуться квыключателю. Словно быбоялся вэтот момент, что вагончик заминирован, иотмоего прикосновения может произойти взрыв. Но, насамом деле, яопасался привлечь внимание, если свет все-таки загорится. Хотя, если наблюдение заобъектом установлено заранее, тоте, кто наблюдают, уже, разумеется, видели, как явошел внутрь.
Совсем нефакт, что вагончик, выглядящий давно заброшенным инежилым, отключен отэлектросети. Обычно, заявочные квартиры платят вовремя, чтобы никто ничего незаподозрил. Впрочем, этот трейлер, как японимал, был выбран незря вдальней части улицы, вокружении нескольких таких жепустых вагончиков, где вданный момент никто непроживал. Возможно, что иони специально арендованы наподставных лиц. Вовсяком случае, при таком положении можно контролировать подходы, иесть возможность незаметно уйти нивсторону шоссе, откуда пришел я, анадорогу, идущую параллельно пляжу, тянущемуся вдоль океана.
После экстренного бегства сместа диверсии явсе никак немог снова обрести тусамую спокойную уверенность, которая так необходима любому профессионалу. Меня лихорадило. Организм требовал новой порции лекарств, которые, как назло, закончились. Возможно, как следствие этого, очередной приступ паранойи навалился насердце свинцовой тяжестью неоформленного чувства опасности, когда знаешь, что враги повсюду, иони преследуют тебя, чтобы уничтожить, атысам ничего неможешь сэтим поделать, лишь терпеливо ждешь, когда иоткуда нападут супостаты. Моя левая нога болела. Даивсе тело после взрыва ныло, словно меня избили. Вглазах досих пор плавали красные круги. Слух все еще невосстановился, ислышал якак будто бысквозь вату. После контузии голова кружилась иподташнивало, авнутри нее под титановой пластиной где-то внутри мозга возникало неприятное ощущение тяжести ираспирания.
Япоймал себя натом, что избегаю дотрагиваться доэтого неживого места наголове, хотя металлическую пластину, как инородное тело, чувствовал постоянно иникогда незабывал про нее. Странная отметина начерепе, даеще икожа вокруг нее постоянно зудит. Но, явсе-таки терплю истараюсь нечесать свой затылок. Это жнадо, как меня угораздило! Икак только вообще жив остался стаким ранением головы? Неудивительно, что так мало помню изсвоего прошлого. Хорошо еще, что вкритические моменты какие-то обрывки воспоминаний всплывают изподсознания, словно подсказки оттого моего внутреннего двойника, который забыт. Итолько иногда ему удается достучаться домоего сознания иподкинуть что-нибудь изтого прошлого, когда ябыл им. Теперь же, забыв большую часть своей жизни, ясделался уже совсем другим человеком. Моя личность претерпела существенные изменения. Ведь память опрошлом влияет иналичность, инавосприятие настоящего. Яотдаю себе вэтом отчет, ноизменить что-либо невсилах. Потому просто приспосабливаюсь жить дальше всвоем новом состоянии частичной амнезии.
