–Ничего подобного!– возмутилась Тавиденкова.– Это не женское дело.
Мирослава не собиралась с ней спорить, поэтому спросила:
–И что вы теперь хотите от меня?
–Чтобы Ярослава Ильича Королёва посадили пожизненно!
–Кто это?!– Правая бровь Мирославы приподнялась в удивлении.
–Учитель истории моей дочери,– ответила женщина.
–Она учится в школе?
–Она учится в университете.
–За что же вы хотите засадить её бывшего учителя?
–За убийство моего мужа!
–Простите…– проговорила Мирослава недоумённо.
–То, что моего мужа убил Королёв, не подлежит сомнению!– заявила Тавиденкова безапелляционно.
–Почему?
–Потому что он, во‑первых, старый маразматик, во‑вторых, человеконенавистник.
–А сколько лет этому Королёву?
–Семьдесят восемь.
–А сколько лет было вашему мужу?
–Пятьдесят четыре.
–А вам?
–Да как вы смеете?!– возмущённо воскликнула Тавиденкова.
Мирослава усмехнулась.
–Сорок девять,– прошипела вдова.
–И как убили вашего мужа?
–Полиция считает, что его сначала стукнули твёрдым предметом по голове, а потом задушили.
–И вы думаете, что старик мог справиться с вполне ещё молодым мужчиной?
–Считаю, считаю!– закивала Тавиденкова, как китайский болванчик.– Чего уж проще – стукнуть человека твёрдым предметом по голове? А задушить после этого – раз плюнуть.
–Вы сказали, что вашего мужа нашли в бочке,– напомнила Мирослава.
–И что? Думаете, что он не мог его поднять?
Мирослава молчала и смотрела на женщину выжидающе.
–Мог! Уверяю вас! Хотя бы от злости!
–От злости?
–А то! Вы хотя бы знаете, что поёт Королёв, когда поливает цветы у себя на балконе?
–Неужели Шнура?– не удержалась Мирослава.
–Если бы! Он поёт «Интернационал»!
–Что он поёт?– переспросила Мирослава, думая, что ослышалась.
–«Интернационал»! Разве это не кощунственно?!
–Думаю, что нет,– проговорила она спокойно, не удержавшись от едва заметной улыбки.
Тавиденкова посмотрела на неё осуждающе.
–Вам весело! А он мою дочь чуть не довёл до самоубийства!
–Каким же образом? Завалил на экзамене?
–Нет, она у меня отличница! Он запретил своему сыну встречаться с Дашей!
–Даша – это ваша дочь?– уточнила Мирослава.
–Наша с Фролом.
–Почему же Королёв запретил своему сыну встречаться с ней?
–Потому что она дочь буржуя!– выпалила Стелла Эдуардовна.
–Интересно…
–А на день рождения он подарил ей книгу Джона М. Кейнса.
На этот раз Мирослава зависла, она, к своему стыду, не знала или не могла вспомнить сразу, кто это.
«Надо спросить у Мориса»,– подумала она. А вслух спросила:
–Кстати, почему ваша дочь училась в обычной школе?
–По воле ещё одного маразматика!
–То есть?
–Когда был жив мой свёкор, мой муж следовал всем его советам. А свёкор считал, что его внуки, несмотря на богатство, должны воспитываться среди простого народа.
–А кем был ваш свёкор?
–Заслуженным пенсионером!
–А до этого?
–Он служил в контрразведке,– процедила сквозь зубы Тавиденкова.
–Мне всё-таки не верится, что учитель мог невзлюбить вашу семью только за ваше богатство,– осторожно проговорила Мирослава.
–Не только!
–За что же ещё?
–Когда моя дочь училась в шестом классе, я узнала, что Королёв их часто водит в музеи.
–Ну и что в этом плохого?
–Вы сначала дослушайте! Особенно любит водить в областной художественный!
–Не вижу криминала.
–Вы что, не помните, что там написано?!
–Где?
–Да над входом в музей!
Теперь Мирослава вспомнила. Там действительно была высечена надпись, которая никак не могла понравиться Стелле Эдуардовне Тавиденковой. «Есть одна священная война – это война трудящихся против эксплуататоров».
–Это история нашей страны,– пожала плечами Волгина.
–Это для вас история! А для Королёва это настоящее!
–Хорошо. Что вы предприняли?
–Я добивалась его увольнения! Но директор только прочитал ему нотацию и просил больше не акцентировать внимания детей на этой надписи.
–И что вас в этом не устроило?
–Всё! Поэтому, когда зять Королёва устроился на предприятие мужа, я добилась его увольнения!
–А как отнёсся к этому ваш свёкор?
–Его, к счастью, к тому времени уже не было в живых.
–Понятно. И вы считаете, что всего этого достаточно для того, чтобы подозревать старого учителя в убийстве?
–Этого достаточно, чтобы посадить Королёва в тюрьму пожизненно! Это он убил моего мужа! Больше некому!
–А что думает на этот счёт полиция?
–Что могут думать эти безголовые?! Я задействовала все свои связи! Угрохала кучу бабок! А они только взяли с него подписку о невыезде.
–Всё-таки взяли…– тихо проговорила Мирослава.
–А куда им было деваться, голубчикам?! Я всё равно добьюсь, чтобы Королёва посадили!– Торжество, прозвучавшее в голосе Тавиденковой, резало слух. И Мирослава невольно поморщилась.
–Я готова заплатить вам любые деньги, чтобы вы предъявили доказательство вины Королёва!– продолжала между тем напирать Стелла Эдуардовна.
–А если он не виноват?– спросила Мирослава.
–Виноват! Я в этом уверена на сто процентов!
И вдруг она понизила голос до интимного шёпота:
–К тому же он наш общий враг!
–В смысле?– изумилась Мирослава.
–Вы, как женщина обеспеченная, должны понимать, что нам, имеющим деньги, нужно объединяться и идти единым фронтом против этой вечно недовольной голытьбы!
–Вы считаете голытьбой учителя своей дочери?
–А кто же он ещё?!– искренне удивилась Тавиденкова.
–Я вынуждена вам отказать,– сказала Мирослава.
–Но почему?!– изумилась Стелла Эдуардовна.
–Потому что я не помогаю нуворишам сажать в тюрьму порядочных людей,– ледяным голосом ответила детектив.
