–О, ну хоть что-то,– произнесла леди Джорджина.– Кого еще можно оставить?
В итоге было решено, что те из слуг, которых доктор считает здоровыми, останутся в Лок-Дауне, но на этажи, занимаемые господами, они будут подниматься в масках и перчатках. Эти средства индивидуальной защиты доктор пришлет сюда после обеда. При первых признаках заболевания они будут изолированы во вдовьем доме.
Оставался еще один вопрос.
–Принимая во внимание природу этой болезни, я должен попросить вас не покидать дом и до минимума ограничить круг людей, которые наносят вам визиты. Чем меньше, тем лучше.– Доктор приготовился выслушать очередную порцию ругани.
Криков не последовало.
Странная семейка, подумал он.
–То есть мы вдвоем должны обслуживать девятнадцать человек?– уточнил Олли, единственный здоровый лакей.– Ну и ну! Как вы себе это представляете?
–Никак!– миссис Бернсайд была в панике.– У меня на кухне не осталось помощниц, а в одиночку я никак не смогу готовить еду четыре раза в день на двадцать человек, а также для детей и прислуги. Господи, ведь у меня всего две руки! И я не дотягиваюсь до верхних полок в буфетной! Это делала Мейзи!
–От этого никто не в восторге,– сказал Хадсон.– Какое-то время нам всем придется выполнять непривычную для нас работу. Мистер Локридж, будьте так любезны, помогайте миссис Бернсайд на кухне. Вы шофер, я знаю, но вдова теперь здесь, вам не нужно возить ее туда-сюда. И вы, осмелюсь предположить, спокойно дотягиваетесь до верхних полок.
–С радостью помогу, мистер Хадсон,– с готовностью кивнул Локридж.– В детстве я много времени проводил на маминой кухне.
Миссис Бернсайд явно сомневалась.
Миссис Макбейн мерила шагами кухню, пытаясь найти выход из создавшегося положения. Она пребывала в затруднении и бормотала себе под нос:
–Одного лакея с дворецким недостаточно для обслуживания верхних этажей. Олли и Максвелл помогут по утрам затапливать камины. О! У нас же есть Максвелл! И Маккей на подхвате. Не так уж и плохо.
Максвелл и миссис Макбейн после завтрака будут одевать леди. Придется побегать, но они справятся. Обед и чаепитие особых трудностей не представляют: этим всегда занимались Хадсон и один лакей. Но вот ужин… Ужин – большая проблема. Не говоря уже про стирку. И постели надо заправлять-расправлять. Да и кто будет разжигать камины по вечерам? Особенно в спальнях? Возможно, все-таки придется привлекать миссис Бернсайд к работе на верхних этажах.
Белла уже на следующее утро выразила протест против масок и перчаток, которые прислал врач:
–Что это на вас? Вы похожи на медсестру из пантомимы.
–Это прислал нам доктор, миледи.– Миссис Макбейн поставила на стол поднос с завтраком и, как обычно, занялась шторами – раздвинула их и расправила. К перчаткам привыкнуть было нетрудно – она работала в них еще горничной,– но вот маска вызывала эффект клаустрофобии. Впрочем, лучше поберечься, чем кончить так, как няня.
Когда она повернулась лицом к кровати, Белла, читавшая письмо, посмотрела на нее и скривилась.
–Нет, так не пойдет. Если уж вы должны носить маски, то хотя бы пусть они выглядят как часть формы. И чтобы это было сделано к вечеру. Я не потерплю, чтобы за столом мне прислуживали чумные врачи.– Она снова уткнулась в письмо, откусывая тост.
Миссис Макбейн глубоко вздохнула, хотя маска и без того затрудняла дыхание. Часть формы? Как будто у них мало работы. И как это можно сделать? Но она решила что-нибудь придумать. Впрочем, ношение масок имело свои преимущества: никто не видел, как у нее вытягивается лицо.
Однако Маккея поставленная задача не испугала: как камердинеру, ему нередко приходилось что-нибудь шить. Он попросту изрезал на маски несколько ливрей, которых теперь имелось в избытке. Ловко с иголкой управляется, отметила миссис Макбейн, наблюдая, как тот шьет. При всей ее ненависти к ливреям – а их ненавидели все, поскольку от клетки рябило в глазах,– они послужили отличным материалом для масок. К концу дня Маккей для всех слуг сшил нарядные маски, которые надевались поверх хирургических. Даже украсил их серебряными плетеными басонами, взятыми с сюртуков. Это был настоящий триумф: кричащее яркими красками торжество тартана Инверкилленов.
Вечером за ужином Хадсон, Олли и Маккей появились в тартановых масках. Белла лишь кивнула в знак одобрения, зато леди Джорджина не поскупилась на похвалу:
–О, Хадсон, какая прелесть! Не скрою, у меня были сомнения по поводу масок, но у вас они прекрасно сочетаются с ливреей. Не понимаю, почему мы раньше до этого не додумались. Молодцы.– И она приподняла бокал, чествуя дворецкого.
–Миледи,– только и сказал он в ответ.
Фергюс не шел из головы миссис Макбейн. Она не могла придумать, как расспросить его про ссору с лордом Инверкилленом. Никто из прислуги не помнил, чтобы видел Фергюса после обеда, значит, алиби у него не было. Леди Элспет была права в одном: уФергюса была добрая душа. Однако он много сил и времени вложил в свой бизнес-проект, а лорд Инверкиллен не стал бы сдерживаться, отвергая его предложения.
К тому же Фергюс солгал Джарвису. Сказал, будто граф оставался с Ангусом в географическом зале, когда он оттуда уходил, а про рыбалку вообще ничего не знал. Экономке все это не нравилось.
Она противоречила сама себе. Скажем так, рассуждала миссис Макбейн: Фергюс пошел на запруду, чтобы до конца выяснить отношения с отцом. Граф расположился с удочкой на берегу. Является Фергюс, они опять принимаются ругаться, и граф оказывается в реке. Однако у берега слишком мелко, течением его никак бы не унесло. Значит, Фергюс затаскивает отца на глубину и затем возвращается в дом. Но тогда одежда бы на нем вымокла, а об этом никто не упоминал.
А что, если граф уже стоял на запруде, когда его там нашел Фергюс? Он падает в воду, а что Фергюс? Смотрит, как отец тонет? Нет, Фергюс непременно что-то предпринял бы. Попытался бы его спасти и, если б не получилось, побежал за помощью. Но опять: никто не видел его в мокрой одежде.
Может, у запруды был вовсе не Фергюс. Леди Элспет лишь предположила, что это был он, но доказательств у нее нет. Это мог быть кто угодно, решила она. Но кто? Нужно выяснить местонахождение всех в тот день.
Миссис Макбейн пошла искать Хадсона. Тот в буфетной начищал серебро, что-то бормоча себе под нос. Она тихо постучала и вошла в комнату, закрыв за собой дверь.
–Чем могу служить, миссис Макбейн?– чопорно осведомился дворецкий.
–Нужна ваша помощь, мистер Хадсон.– Экономка помедлила, затем спросила беспечным тоном:– В тот день, когда семья вернулась с бала, кто присутствовал на чаепитии после обеда?
Мистер Хадсон остановился и озадаченно взглянул на женщину:
–На чаепитии? Позвольте узнать, почему вы спрашиваете?
Миссис Макбейн мысленно застонала. Она надеялась, что дворецкий не станет проявлять излишнее любопытство. Как ему ответить? «Я подозреваю, кто-то из членов семьи убил его светлость?» Не очень-то деликатно.
