Ну я закурил. Еще огонёк ладошкой прикрыл, чтоб в темноте не видно было. Этому меня пацаны научили. А еще посоветовали, чтобы я первый раз втягивал полной грудью. Ну я за три затяжки сигарету и выкурил. И так меня накрыло. Минут на пять. Это было просто улетно. Я еще подумал, что вот я дурак, столько времени не курил. Решил, что с этой минуты, я в клубе. А потом меня начало мутить, да так сильно, что голова разболелась. Я весь пост там заблевал. Даже неудобно было. Особенно когда на утро увидел, как черпаки из другого взвода убирают. Это их территория была. С тех пор не курю. И анашу тоже не хочется. Не моё это. Лучше старого-доброго алкоголя грамм двести навернуть!
Короче, вчера вечером, все посчитав, я определил места хранения денег и оставшегося червонца. Деньги разделил на четыре части. Одну оставил поближе, чтобы в первую очередь тратить, а остальные распихал в разные места. Отдельно спрятал монету. Случайно на мои нычки было не наткнуться, а если специально искать, то, чтобы все их найти, особое мастерство нужно. К тому же, когда деньги прятал, я занавески на всякий случай задернул. Чтобы любопытные глаза поменьше пялились. И, да, посмотрел на окна Кэт. Они были темные. Я еще подумал, что не хотелось бы влюбляться. Этот опыт приносил мне только грусть.
А сегодня мои планы были такие: позавтракать, приготовить обед, изучить чердак, пообедать, изучить гараж, поужинать, махнуть грамм сто водочки под сальцо и посмотреть телек. Очень нагруженный день.
На завтрак я сделал себе омлет, пару бутербродов с колбаской и чая. После этого принялся за готовку обеда. И все это под Тома Вейтса. Вчера-то пластинку мы так и не дослушали. А когда он кончился, я поставил Уандера. Почему-то захотелось. Суп я сварил рыбный. Большую кастрюлю. Чтоб на несколько дней хватило. У нас матушка всегда так делала. Дня три это суп ешь, а потом она другой варит.
На суп я истратил оставшуюся картошку и открыл банку сайры. Я вообще люблю такие супы. Из консервов. А вот с настоящей рыбой терпеть не могу. Разве что уху на костре. И то из-за бульончика. У меня мама почему-то всегда из консервов рыбный суп готовила. Я привык, что рыбка в них вкусная, мягкая, без костей. И у меня даже в мыслях не было, что можно из свежей рыбы варить. И вот нам однажды в армейке подали такой. Я первым делом большой кусок рыбы зачерпнул — и в рот. А она не консервированная оказалась. С костями. И одна из них мне прямо в десну воткнулась. Между зубов. Я вообще не ожидал. Так больно было.
Супа вышло больше, чем я ожидал. Придется съесть лишний половник. Зато сэкономлю на втором. И на ужине. С этой мыслью, я стал собираться в экспедицию на чердак. Туда вела почти перпендикулярная металлическая лестница. Лаз запирался на навесной замок. В небольшом керамическом горшочке на камине я нашел связку ключей. Наверняка один из них был от чердака. Еще мне нужен был фонарик. Но фонарика у тетки я не нашел, поэтому решил взять телефон. Еще взял пакет из магазина. Вдруг найду там чего-нибудь такое, что мне может пригодиться. Чтобы вниз это спустить.
Ключ от замка я нашел довольно быстро. Со второй попытки. Люк был не очень тяжелый и открылся довольно легко. Приятным сюрпризом оказалось наличие электричества на чердаке. Я это понял, когда подошел к лестнице. Меня вдруг осенило. Включатель света в коридоре был двойной. Я почему-то думал, что вторая кнопка не работает. А тут обратил внимание, что от выключателя отходят два провода. Там ведь проводка наружная была. Стены-то не отштукатурены. В общем один шел к лампе, а другой очень аккуратно и незаметно уходил наверх, на чердак. И вот, открыв люк, я оказался в залитом светом помещении.
Плюс к этому в чердаке было полукруглое слуховое окно с двойной деревянной рамой. Как в подвале. Чердак был утепленным. От остального дома его отделяла кирпичная стена. Батарей отопления не было, но в углу стояла чугунная печка буржуйка, чья металлическая труба соединялась с трубами от печи и камина и уходила вверх. При желании здесь можно что-нибудь устроить. Мастерскую какую-нибудь, например. Или склад. Для жилья, чердак, конечно, не очень приспособлен. Даже если переделать лестницу и люк.
Чердак был практически пуст. В одном углу стояло несколько коробок. У окна расположились раскладные деревянные столик и пара стульев. На столе — пепельница, два стакана и полбутылки какой-то чайного цвета жидкости. В другом углу — раскладушка, а рядом металлическая напольная вешалка. Водопровода тоже не было. Но в том углу, где в квартире располагался совмещенный санузел, была огороженная фанерой кабинка, внутри которой оказалась чаша Генуи.
«Похоже, здесь все-таки кто-то жил»,— подумал я.
Учитывая, что больше на чердаке ничего не было, становилось понятно, что чердак использовался как временное жилье в каких-то экстренных случаях. А толстый слой пыли говорил о том, что сюда никто не заглядывал уже очень давно.
В коробках оказались книги. Все они имели библиотечные штампы и, судя по всему, были списаны, так как первые страницы у них были вырваны. Похоже, Тетя Шура спасла их от уничтожения. Тут были книги по истории, этнографии, медицине, географии. Было много произведений фольклора. Русского, карельского, татарского, мордовского, пермяцкого, европейского. Сборники каких-то законов, несколько словарей. Русско-татарский, русско-мордовский, русско-немецкий. Церковнославянский. Несколько книг были дореволюционными. Интересно, но сложно. Я просидел с этими книгами, наверное, час. Где-то зачитывался. Где-то просто листал.
В итоге решил, что их все нужно будет перенести в квартиру и где-нибудь там разместить. У меня был какой-то комплекс по поводу отсутствия образования. Чтобы его компенсировать я много читал. И художественную литературу, и публицистическую, иногда даже научную. Историю в основном. И этой находке, если честно, обрадовался. Но пока вниз все эти коробки спускать не собирался. Их просто некуда поставить. Я решил взять с собой только церковнославянский словарь и книгу Ламброзо про сумасшедших. Обе дореволюционные.
Потом осмотрел столик. В пепельнице лежала куча пепла и несколько спичек. Кто-то, похоже, курил трубку. Один из стаканов был чистый, если не считать пыли. У второго на дне запеклась коричневая жидкость. Наверное, та, что налита в бутылке. Я повертел в руках бутылку. Виски. Похоже, что у тетушки была слабость к этому напитку. Или она для кого-то его держала. Содержимое бутылки было прозрачным. Никакого осадка. Я открутил крышку и понюхал. Пахнет прекрасно. Я сделал глоток. Небольшой. Превосходно. Бутылку я положил в пакет к книгам.
Дальше — раскладушка. Обычная. Алюминиевая. У нас таких две. Отец нам их летом под навесом ставил, чтобы мы на улице спали. Раскладушка была застелена таким же синим армейским одеялом, что и кровати в подвале. Было немного досадно, ведь оно было все в пыли, и его теперь придется выбивать на улице. Под одеялом оказались матрас, застеленный простыней, и подушка в белой наволочке.
Вот и все. Я остался в каких-то смешанных чувствах. С одной стороны, тут нашлась целая коллекция отличных книг и больше половины бутылки виски. С другой стороны, ничего особенного тут не было. Хотя, что я ждал? Обсерваторию? Тайное логово? Денежное хранилище? Хорошо, что тут не захламлено все всякой дрянью и не сгнило! В общем, я решил как-нибудь наведаться сюда с веником, совком и тряпкой и устроить парко-хозяйственный день.
