—Хорошо, трогал. Но я думала, что это ты… да и ничего он не сделал! Просто подкрался сзади и обнял. Ты же понимаешь, что это он назло тебе?
—Назло — не назло, но это он тебе снился, а не я.
—Егор,— из моей груди сам собой вырвался нервный смешок,— но ты же понимаешь, что между сном и явью есть большая разница? Мы не можем его контролировать…
Но Зловский меня уже будто и не слышал.
—Как говоришь он тебя обнял? Сзади?
Одно ловкое движение — и я уже стояла к нему спиной, прижатая грудью к теплой кирпичной стене. Егор приник ко мне и настойчиво завел руку меж моих бедер, бесстыдно задрав платье, пока другая скользнула вверх по атласному лифу, чтобы жадно смять грудь.
—Стой… ты что делаешь! Егор, мы не одни…— прошептала я, тяжело дыша.— Остановись, будь…— я закончить мысль мне не удалось, потому что его горячая рука оказалась прямо меж моих ног, надавив и протяжно двинувшись вниз-вверх по шелковой ткани трусиков. Возбуждение горячей лавой разлилось от этого прикосновения внизу живота, и оттуда против воли двинулось в путешествие по всему моему телу.
Следом за тем, я почувствовала, как Егор неровно выдохнул и толкнулся пульсирующим членом между моих обтянутых атласной тканью ягодиц. Низкий грудной рык, последовавший за тем, будто отдался в каждой моей мышце, заставив ощутить то, что должно быть, в этот самый момент бурлило у него внутри — томительная мука на грани похоти и боли от рвущегося на волю животного желания быть со мной, немедленно. Соединиться прямо сейчас, потому что без этого он разорвался бы на части или сошел с ума.
—Только я могу тебя касаться, слышишь?— тяжело дыша прошептал Егор, медленно стягивая платье вверх, к моей талии.— Неважно где и когда. В твоих снах, на этом гребаном балконе… ты поняла меня?
—Да…— только и смогла выдохнуть я, когда его ладонь скользнула в мои трусики, а пальцы бесцеремонно устремились к влажным и горячим от желания складкам, жадно растирая припухший клитор.— Да…— шепчу я снова, уже теряя грань между реальностью и волной ощущений, накрывающей меня с головой.
Хочется отключиться и не думать вовсе — тело ясно дает понять, что ему нужно в данный момент. Только он, целиком во мне… до конца, до упора… но:
—Егор, пожалуйста…— хнычу беспомощно, кусая губы и неосознанно сжимая его руку на своей груди и ту, что доставляет наслаждение. Требуя касаться меня жестче. Требуя, а не умоляя.— Давай уйдем… только не здесь…
Бормочу, прошу, но сама понимаю, что сейчас его уже ничто не остановит. Так же, как и меня, растерявшей от нахлынувших чувств, его и моих, вообще какие-либо силы сопротивляться.
—Хочу тебя здесь. Но ты еще можешь отказаться.— Добавляет он и смеется, нежно прикусывая кожу на моей шее сзади. Просто знает, что прямо сейчас это уже не в моих силах!
Егор прижимается ко мне всем телом и стаскивает с меня трусики почти до колен, которые затем сами сползают к ступням. Другой рукой тем временем шумно, спешно расстегивает ремень… ширинку…
Я чувствую, как по его телу прокатывается дрожь, а из груди рвется низкое хриплое рычание, когда его высвобожденный из тесноты брюк член разгорячённой, налившейся кровью головкой касается влажности моих половых губ. Егор прижимает меня к себе крепко, обхватив руками за талию и направляет, заставляя приподнять и отвести в сторону ногу, довериться его рукам. И мир вокруг будто замирает на мгновение, когда его горячий жесткий член входит в меня, наполняя изнывающее от желания лоно.
28
Что там сказал его отец? Все комнаты наверху в нашем распоряжении? Но комнаты — это так скучно… то ли дело балконы! Пожалуй, в зимнем саду все всё прекрасно поняли, когда мы вернулись к ним некоторое время спустя. Егор, как всегда по-деловому собранный, элегантный и я, немного растрепанная, да к тому же совершенно не умеющая скрывать свои чувства, так и норовившие выступить румянцем на щеках.
Остаток вечера мы провели в разговорах с гостями. Все хотели познакомиться со мной и, пусть я не запомнила и половины имен, их внезапно теплое и дружелюбное отношение меня бесконечно тронуло. Я словно попала в большую дружную семью, где все относились друг к другу с теплотой и вниманием. Вот только всё это, я уверена, по большей части был только фасад, скрывавший за собой целую паутину подковёрных интриг.
Когда же дело дошло до ужина, я буквально умоляла Егора вернуться домой — еще свежи были в памяти ощущения и запахи, сопровождавшие мой недавний ночной кошмар. К счастью, Егор согласился, как только я это предложила даже не заставив себя уговаривать.
По улыбке, по взгляду и тому какую хищную плавность обрели его движения после нашего краткого разговора, я поняла, что в планы моего зверя изначально входило весьма динамичное завершение этого вечера, а не какой-то там ужин в компании дядь, племянников и других представителей «седьмой воды на киселе». Что ж, к чему отпираться и строить из себя святую невинность — я была совсем не против скинуть наконец тесное платье, пусть даже и не в рамках подготовки к спокойному сладкому сну…
Ян, наш водитель, подогнал машину ко входу. В салоне, пахнущем новизной и кофе, я уютно устроилась, сложив голову на колени своего истинного возлюбленного и почти уже уснула, млея от тепла его рук, нежно скользивших по моим волосам, когда жуткий гром разорвал небо, буквально вырвав меня обратно из сонного тумана.
Что-то страшное произошло позади нас — в салоне на краткий миг стало почти светло и я, вслед за Егором, поднялась ища источник вспышки. Даже несмотря на ночь и тонировку заднего стекла, было видно, что позади, за чередой лесных крон что-то пылает, озаряя округу желто-оранжевыми отблесками яркого хищного пламени.
—Что случилось? Это… в доме твоего отца?
Ответ мне и не требовался — все было написано у Егора на лице.
Не дожидаясь указаний, Ян резко снизил скорость и свернул к обочине, но Зловский выскочил из машины на дорогу еще до того, как та успела полностью остановиться. Я осталась в салоне одна — Ян выбежал вслед за ним.
Впереди, на ровной дороге, уходившей в поворот, меж деревьев проступили огни фар — они стремительно проносились за чередой древесных стволов, бросая тревожные отсветы на дорогу. Один здоровенный внедорожник промчался мимо нас на огромной скорости, а следом за ним еще и еще. Четвертый же, следовавший с минутной задержкой, резко затормозил прямо возле Егора — человек на переднем сиденье тут же опустил окно и высунулся спешно объясняя ему и Яну что-то, отчаянно жестикулируя — указывая в сторону эпицентра событий. Кратко поговорив с водителем, Зловский запустил пальцы в волосы и спешно достал телефон. Ожидая ответа, он обернулся на нашу машину, да что-то гневно сказал Яну, после чего поспешно забрался в салон внедорожника и тот мгновенно сорвался с места, взвизгнув протекторами шинами.
Меня трясло. Едва Ян распахнул дверь водительского места, я накинулась на него:
—Что произошло?! Кто эти люди? Егор поехал туда, в дом своего отца, да?
