Я всхлипнула еще раз. Не то чтобы его ответ меня не устроил… просто мне уже сложно было остановить слезы крупными градинами покатившиеся по моим щекам.
Фарлоу недовольно поморщился и выудил из кармана брюк белый платок. Протянул мне, со словами:
— Возьмите. Он чистый.
Я попыталась изобразить благодарную улыбку, но уголки губ настойчиво ползли вниз. Так что получилось явно не очень. Вытерла лицо и прижала ткань к глазам, пытаясь избавиться от непрошеной влаги. Пробурчала:
— Простите. Это все нервы… столько всего навалилось, а тут еще это. И главное что делать со всем этим - совершенно непонятно.
— Что делать, что делать…
Сочувственно пробормотал Фарлоу и вдруг подошел ко мне ближе, неловко положив горячие ладони мне на плечи.
Я аж как плакать забыла, честное слово! Оторвала раскрасневшееся лицо от насквозь промокшего платка и удивленно уставилась на него снизу вверх.
— Руки не опускать. У вас нелегкая судьба, Кара. Но это совсем не повод опускать руки и искать причины, почему именно вам досталась такая тяжелая доля.
Он впервые назвал меня не по фамилии и от этого как-то странно стало на душе… словно теплее. И пусть имя и было не мое, но каждый раз слыша от него это жесткое “Итмонт!” я почему-то воспринимала это как какое-то ругательство. Словно он специально, раз за разом клеймил меня этой фамилией... или же повторял ее для себя. Чтобы не забыть откуда я родом и чего стою, чтобы ни в коем случае не потеплеть ко мне душой и не привязаться.
— Очень сложно не опускать руки, когда на одну из них еще и какую-то метку поставили. Что это вообще? Вы можете объяснить откуда она взялась?
Не сводя с меня глаз, магистр задумчиво прикусил губу. И, словоно, решившись на что-то в мыслях, громко и решительно сказал:
— У меня нет всех ответов, но я знаю, где можно попробовать их найти. Вам нужно потеплее одеться… следуйте за мной.
Быстрым шагом он зашел за ширму и снял с вешалки длинное пальто кофейного цвета. Швырнул мне и, пока я надевала его… точнее в нем тонула, подошел к двери и что-то тихо пробормотал.
Щелчок замка и вместо галереи с видом на море, в дверном портале показались облака и горные пики, покрытые снежными шапками. Холодный ветер, радостно нырнувший в кабинет магистра, принес с собой целый рой маленьких блестящих снежинок.
— Итмонт, не спите! Дамы вперед.
Я покосилась на него с недоверием, но спорить не стала.
Что ж, его пальто точно было в тему, пусть и висело на мне, как плащ-палатка на черенке лопаты. А вот кроссовки, моментально промокшие от снега, стоило мне ступить за порог, были тут обувью неподходящей. Первым порывом было возмутиться, что никуда не пойду без соответствующей экипировки, потому что болеть в мире, в котором даже антибиотиков могло не быть, не собираюсь! Но взгляду открылся потрясающий вид на горные вершины и солнце над ними, россыпью бриллиантов рассеивающее свои лучи по снежным шапкам.
И воздух здесь был такой умопомрочительно чистый… вкусный и свежий, настолько ошеломительный, что хотелось вдыхать его аж до головокружения!
— Действительно красиво.
Донеслось из-за спины ровное замечание магистра.
— Но не будем задерживаться. В Академии скоро заметят ваше отсутствие и ректор Вивид такой новости совсем не обрадуется.
— Так вы меня украли?
Усмехнулась я и тут же смутилась, поймав на себе его странный взгляд. Игривый что ли…
Да нет же… вот, напридумывала себе всякого, теперь страдаю как дурочка. Еще не хватало начать сохнуть по преподавателю, да еще и дать ему об этом знать! Уф, ежики зеленые, хуже не придумаешь...
Оставив меня с моими мыслями наедине, Драйк уже устремился куда-то вверх, к скале, образующей горный пик на котором мы оказались. Он был странный, скошенный, будто срезанный бритвой и какой-то слишком ровный, в сравнении с другими, окружавшими нас частой грядой.
Я поспешила за Драйком следом и кратко обернулась назад, увидев губо сколоченную дубовую дверь, установленную прямо в огромном валуне. Она казалась здесь странной и абсолютно чужой… Аномальной, как лестницы, ведущие вникуда, которые согласно популярной американской страшилке, возникают в лесу близь гор Аппалачи.
Подойдя ближе к скале, я поняла, что меня так смутило в ней. Она не была настоящей, ее явно сотворили люди. Сложили из огромных валунов и отшлифовали чем-то до зеркального блеска… может статься, что и опалили.
Да и не скала это была вовсе, а какой-то храм. Мощный, монументальный, с высокими грубо обтесанными колоннами, поддерживающими многотонный каменный свод и маленьким дверным проемом, в который свободно залетал ветер, гулявший меж горных пиков. На стенах, заметенные снегом, были едва различимы какие-то барельефы, а над самым входом худо бедно читалась выдолбленная в на каменной плите надпись.
“Нет смерти у пламени, покуда тлеют угли”
— Что это за место? - Опасливо спросила я.
Между прочим, совершенно не уверенная в том, что готова вот так, слепо следовать за мужчиной, которого, если уж разобраться, видела в третий раз в жизни!
Фарлоу ответил мне не оборачиваясь, заставив ледяные мурашки пробраться ко мне даже через его неожиданно теплый плащ.
— Как, разве не видно? Усыпальница дракона. Последнее пристанище моего отца.
22
Так. Стойте-ка, подождите-ка… это ж если отец Фарлоу дракон, то получается что… Ежики зеленые! Это что же получается-то, а?!
— Итмонт, вы там уши мне на зло отморозить решили или видами засмотрелись?
Донеслось недовольное из недр драконьей усыпальницы.
Я с болью подавилась подступившим к горлу комом и на дрожащих лапках переступила каменный порог.
Во-первых пришлось как следует проморгаться, потому что на контрасте с ярким снежным днем на горной вершине, в этом склепе было хоть глаза выколи как темно. Да еще и холодно… куда холоднее, чем снаружи! Так что замечание магистра про “отмораживание ушей” теперь выглядело какой-то садистской шуточкой.
Однако, пару мгновений спустя, далеко впереди меня что-то зашипело и вспыхнуло. Прищурившись от разорвавшего темноту яркого света, я всеже смогла разглядеть, как из руки Фарлоу, протянутой куда-то в сторону, вырвался столб пламени, лизнувший какую-то каменную поверхность.
Еще миг и это его пламя, словно ожило и зазмеилось по стене тонкой струйкой, расползаясь по стенам вверх и вниз, точно лоза дикого плюща. Образуя рисунок из тонких линий, кружевом оплетающим стены справа и слева от нас.
И сразу как-то стало тепло и светло… и даже немного страшно.
Как только огненные лозы на стенах расползлись во все концы зала, сразу стала видна его монументальная мощь.
