— Так что случилось? Нас скоро освободят?
— Да. Ремонтная бригада приедет нескоро, поэтому нас спустят прямо отсюда дежурные. А случилось то, что… — Адам усмехнулся. — Кто-то бросил кроссовки в механизм, который находится сразу за выездом кабинок. Он, я так понял, поддерживает трос. Кроссовок застрял, но не сразу, так как попал между колесами, а потом сработала аварийная остановка.
— Вот как…
То есть, получается, я виновата в том, что мы тут новогоднюю ночь провели? Хлопнуть бы себя со всей дури по лбу, но не при Адаме же? В темноте не особо видно было, куда я бросаю. Я даже представить не могла, что кроссовки попадут куда-то не туда! Черт бы меня побрал…
И все бы ничего, но Ростик, немного протрезвевший к трем часам ночи, в чем явно заслуга папы, поймал меня вместе с родителями в холле гостиницы. Они просканировали Адама с головы до ног подозрительным взглядом, а брат схватил меня под локоть и оттащил в сторону.
— Ты не помнишь, я на гору в кроссовках приходил? — в панике спросил он. Уже одет нормально, но одежда явно чужая.
— Нет.
— Значит, точно где-то в городе посеял. Пойдешь со мной искать? Мои друзья совсем никакущие.
Я себе представила, бродить по ночному Кито и искать того, чего нет. Чувство вины грызло меня, несмотря на то что алмазы ворованные. Я до сих пор не знала, как Ростику вставить мозги, как все объяснить.
— Перестань, из-за кроссовок не надо так переживать. Новые купим.
Брат перешел на сердитый шепот:
— Там в подошве пять алмазов были спрятаны!
— Ого… — я прочистила горло. Но волнение напрягало связки. — Зачем?
— Мне нужно, понимаешь, чувствовать, что они рядом, со мной!
— Так целый мешочек еще остался, — еле выдавила из себя ложь. — Забудь про эти пять.
— Целый мешочек. Ну да, — закивал Ростик, поджав губы. — Ладно, невелика потеря, в принципе. Надо больше так не пить до конца круиза. Только ты мне из мешочка дай пять штук.
— Чтобы ты их снова потерял? Еще чего!
— Да не потеряю я! — поднял голос брат и тут же опасливо зыркнул в сторону родителей. — Больше никаких пьянок.
Адам разговаривал с отцом, а мама смотрела то на нас с братом, то на болтающих мужчин.
— Ага, больше никаких пьянок, когда алкоголь на лайнере безлимитный.
— Я серьезно. — Ростик сделал важный вид, а глаза… А глаза еще хмельные. И оттого вид смешной, а не важный.
Зачем ему именно пять штук? Что уже он решил с ними сделать?
Но почему я рогом уперлась? Все равно придется скоро рассказать ему, что алмазов уже нет.
— Ладно. Вернемся на лайнер — дам их тебе.
Теперь возвращаться на лайнер не хотелось дважды. Предстоял неприятный разговор с братом. И Назар. Так и не сказал, какое именно поручение мне придется выполнить. Мол, сообщит, когда придет время.
Каким бы жарким ни был секс, как бы меня к Адаму ни тянуло, я понимала, что лучше мне с ним не быть. Я никогда не забуду все плохое, что вынудило меня бежать из Нидерландов.
— Ну что, может, все вместе посидим, отметим? — предложил папа, когда мы с Ростиком вернулись.
— Нет, нет, я уже спать хочу. — Я выразительно зевнула. — Еще раз всех с Новым годом.
— Тогда завтра, да? — папа пожал руку Адаму.
— Конечно.
Не упустил возможности припереться на семейный ужин! Зачем меня так истязать? Это риторический вопрос. Мне и так тяжело будет пережить нашу новогоднюю ночь в одиночестве, в четырех стенах, а тут еще придется терпеть его присутствие за столом!
— Марточка! — окликнула меня мама возле двери номера и быстро подошла. — Зачем ты в одиннадцать часов спускалась на канатной дороге?
— Вспомнила, что забыла телефон в автобусе. Хорошо, что нашелся.
Она вздохнула и кинула настороженный взгляд мне за спину, где вроде находился номер Адама.
— Этот мужчина мне не нравится. Говорю как есть. Подозрительный. Лучше поменьше с ним общайся. Надеюсь, в кабинке ничего не случилось? К тебе не лез?
Приплетать родителей в наши отношения — плохое дело.
— Мам, ты же знаешь, ко мне попробуй еще полезть. Между ног тресну или палец откушу.
К сожалению, я не могла не переживать за сохранность того, что между ног Адама, и за его ловкие пальцы. Поэтому обычно просто сбегала.
Но от того, что случилось в кабинке, никуда не сбежишь. Я с огромным трудом собрала по кусочкам свою оборону. Второй раз она треснет еще быстрее. Надежда лишь на то, что Адам сегодня хочет спать не меньше моего.
Чудом я вырубилась сразу, как голова коснулась подушки и спала словно младенец. Мощный оргазм, свежий лесной воздух и полночи без сна сделали свое дело. И утром — или днем — едва проснувшись, я хотела нырнуть обратно в сон.
Только не ужин с семьей и Адамом… На меня мигом набросились воспоминания о ночи. Тело требовало еще. Тело изнемогало от желания. Оказаться в постели вдвоем, не скованные одеждой, не в маленьком пространстве. Окунуться в страстный жар, отдаться на волю его одержимости.
Вызверившись на подушке, я вскочила с кровати и помчалась в душ. Стояла под прохладными струями и перебирала в голове все разумные доводы, почему нам с Адамом не по пути.
Вот только меня постоянно утягивало в настоящее. Сейчас хотелось. Когда-нибудь нам будет не по пути. Но сегодня, сейчас…
Во мне гремела настоящая битва. И у сиюминутных желаний самое мощное оружие. Я ведь страшно пожалею потом.
Но то потом… Вкусное хочется сейчас, так что внутри все сводит. Потом справлюсь. Одна ночь. Потом возвращение на лайнер, а там Назар с его обещанием защиты, там номер Адама далеко, а не как здесь, на одном этаже.
На праздничный ужин мы собрались в ресторане, и судя по тому, насколько он фешенебельный, столик заказывал явно Адам. Приперся в дорогом костюме, но не стал перед родителями пожирать меня глазами — а я надела красивое нежно-розовое платье. И притащила с собой пакет с подарками. Ростику наушники, папе книгу, которую он давно искал, маме красивую сумочку.
И как у Адама наглости хватало вписаться в семейный ужин, будто он уже часть семьи? Я внимательно за ним следила, за каждым его словом. Но к счастью, он вроде не расставлял новую ловушку.
Ловушки ведь на лайнере. Верно. Зато тут я чувствовала невидимые нити, которые опутали меня и тянули к Адаму.
Вечер прошел в дружелюбной атмосфере, даже несмотря на редкие шпильки мамы в сторону гада. Я с лихвой компенсировала упущенный праздник. И на волне новогоднего настроения улыбалась Адаму, пока мы возвращались из ресторана в гостиницу.
Он словно нарочно не спешил, пропуская моих родителей вперед. Брат шел чуть в стороне, воркуя по телефону с Юной. Адам ничего не говорил, пока мы шли по улице, затем по холлу и поднимались на лифте на наш этаж.
