Ждал, когда не будет лишних ушей. Намекал пристальным взглядом с хитринкой, что хочет о чем-то сказать. А у меня от него горела кожа и сердце чуть не вылетало из груди.
Как только родители и Ростик разбрелись по своим номерам, Адам обвел меня потемневшими глазами, лаская на расстоянии, через ткань, пробираясь к коже.
— Малышка, у меня есть для тебя подарок. Зайдешь?
Подарок — лишь повод. И мы оба прекрасно об этом знали.
— Не боишься, что я его потом выброшу?
— Ты его не сможешь выбросить.
В подсвеченных нишах стены стояли в танцующих позах мужчина и женщина. На большой двухспальной кровати лежала накидка шоколадного цвета с золотистыми узорами и пышные подушки такого же цвета.
Номер небольшой. Лишь затем Адам взял его, чтобы быть ближе к моему, точно.
— Можно выбросить все материальное, — сказала я, ставя недалеко от входа пакет с подарками от семьи. — Значит, он не материальный?
— Не все материальное можно выбросить. — Адам с хитрой ухмылкой прошел к белому столу и достал маленький предмет из ящика. — Подойди ближе. — Он протянул мне руку, в которой его держал.
Маленькое еще проще выбросить. Конечно, будь там драгоценности, я не стану их бросать в мусорку, как тогда, когда убегала из Нидерландов. Но я была настолько напугана и обижена, так страшно хотела забыть все произошедшее между нами, что не задумываясь выкинула все его подарки.
Я протянула ладонь в ответ — и Адам вложил в нее нечто прямоугольной формы, забрал руку.
Смарт-ключ от машины с буквой “R”. У меня пульс загрохотал в висках. Вся комната расплылась, я видела только этот ключ.
— Ты что… с ума сошел? — пробормотала я, пытаясь поймать дыхание. — Это же…
— Это ключ от кабриолета “Роллс-Ройс Заря”.
— Да я… нет ну… — слова напрочь разбежались. У меня рука задрожала. Такая машина стоит как крыло самолета. Или даже больше! Конечно, у Адама свой лайнер. В Нидерландах у него был свой шикарный особняк. Но я никогда не думала, что он может дарить настолько дорогие подарки! Откуда у него горы денег? Что он, черт возьми, перевозит в тех ящиках?!
Он рассмеялся из-за моей неловкости и сложил мои пальцы в кулак, чтобы я обхватила ключ. Ага, попробуй выбросить машину в мусорку.
— Что я с ней делать буду?
— Ездить. Помнится, у тебя были права.
— Где ездить? В России?
— Да где угодно, где есть дороги, — продолжал посмеиваться Адам. — Ты можешь не переживать, все оформлено, уплачено, налоги тоже.
Не об этом я переживала. И даже не о том, что подобная машина может жрать много бензина и недешева в обслуживании.
— Я не могу принять такой дорогой подарок… — Я подошла к столу, чтобы положить обратно ключ, но Адам остановил меня за плечи.
— Можешь. Она уже оформлена на твое имя. И не думай, что будешь мне обязана чем-то за этот подарок.
Отказаться? Упереться рогом и настаивать? Я слишком шокирована, застигнута врасплох. И, честно говоря, мне хотелось бы на нее взглянуть.
— Где она? В России где-то? Или в другой стране?
— На лайнере.
— Серьезно? — Я вытаращила глаза.
— Да, в багажном отсеке. Приплывем на Таити и покатаемся.
Как я могу принять его подарок? Шок спадет, и я точно найду в себе силы отказаться. Но сейчас я завороженно рассматривала ключ, не веря своим глазам и ушам.
— Ладно, малышка, ты можешь подумать до конца круиза. В любом случае автомобиль будет путешествовать вместе с нами. Потом, когда мы приплывем в конечную точку, машину доставят в Россию. Об этом тоже не волнуйся.
Еще один страх выскочил наружу, когда не ждали.
— Люди будут думать, что я не заработала на эту машину, что я…
— Что ты очень дорога кому-то. На самом деле ты мне дороже всяких машин. Ты бесценна.
И тут у меня уже закончились слова. Как я после всего, что произошло за последние сутки, буду поддерживать договор с Назаром? И в то же время не хочу казаться девушкой, которую можно купить за машину. Но дело не в машине. Дело в том, как Адам это все преподнес. Возможно, я могла бы дать ему второй шанс?
Нет, подобные вещи нужно решать на трезвую голову. То есть когда он не стоит передо мной, такой манящий и сексуальный в своем шикарном костюме.
— Хорошо, я подумаю.
Пока что я положила ключ в сумочку и поставила ее на стол.
— Прости, что у меня подарка нет. Я не ожидала…
— Малышка… У меня есть все, кроме тебя. И то, что ты сейчас рядом со мной, уже лучший подарок.
Невозможно спокойно слушать то, что он говорит. В его глазах лучилась искренность. В голосе ни капли фальши. И этот голос обволакивал меня словно махровым одеялом, укутывал. Не хотелось думать о будущем. Весь мой мир сузился до черных глаз Адама. Есть только сейчас. И только мы.
— Адам, ты же знаешь, я совсем не подарок, — сказала я и улыбнулась, чувствуя волшебные вспышки в груди.
— Знаю, моя малышка.
Моя? В какой это момент он уже меня себе присвоил? Едва я открыла рот, Адам подхватил меня и через два шага бросился со мной на подушки. Кровать смягчила падение, но сверху меня придавило тяжелым мужским телом, грудой каменных мышц. Его жадные руки мяли на мне платье, губы сладко терзали кожу шеи. Он хотел меня так сильно, что захватывало дух.
Но вдруг выругался под нос и приподнялся на локтях.
— Как же сложно с тобой сдерживаться… Но сегодня я хотел растянуть удовольствие.
Пока я пыталась отдышаться после головокружительного нападения, Адам встал и скинул пиджак. Его пальцы нарочно медленно расстегивали рубашку, обнажая мускулистую грудь. Слишком пленительное зрелище, чтобы найти в себе силы оторвать взгляд. И его голодные глаза с жаром рассматривали меня в смятом, задранном платье. Совсем скоро он его снимет.
Во мне трепетало предвкушение. Не знаю, что будет завтра, но сегодня я точно не хочу сбегать.
Адам разделся до боксеров. Его безупречно вылепленными мускулами можно любоваться вечно. В пальцах зудело желание потрогать — я помнила, как это заводит, впиваться в мощные мышцы, наблюдать, как они напрягаются. И жажда влекла ближе к нему, но я оставалась лежать, я хотела увидеть, что он будет делать со мной.
Он согнул мои ноги в коленях и развел их в стороны. Ладони двинулись по внутренней стороне бедер прямо к трусикам, сгоняя туда всю горячую кровь. У меня стало пропадать дыхание. Адам одержимо наслаждался раскрывшейся перед ним пошлой картиной.
Сегодняшней ночью я действительно ему принадлежу. Даже не себе.
Его рука двинулась вверх, задирая платье до самого живота, где внутри дрожало волнение. Он не стал поднимать ткань еще выше, а проскользил поверх платья между грудями к горлу.
