— Послушай, мне надо кое-куда сходить. Я скоро вернусь.
— Куда? — поднял он голову. Ореховые глаза такие грустные, что сердце кровью обливалось.
— Вернусь и все расскажу. Я же ненадолго.
По крайней мере надеюсь.
Дорогой к каюте Назара я решила, как объясню свою отлучку — вернусь с пиццей и предложением ее съесть под какой-нибудь фильм. Даже если Ростик откажется и вскоре умчится на свиданку с Юной, пожму плечами и скажу, что съем пиццу сама.
В задумчивости я чуть не врезалась в Адама и с колотящимся сердцем нырнула в первый попавшийся магазин. Цветочный, благоухающий томными ароматами.
— Вам для кого цветочки подобрать? — оживилась флористка. Просто продавщицей эту изящную красивую девушку не назовешь. Букеты, собранные из разнообразных цветов, приковывали взгляд.
— Я лишь посмотреть…
… пройдет ли мимо Адам. Вряд ли у него возродилось желание дарить мне розы после того, как я разделалась с предыдущими. Это даже отлично, что он пошел куда-то — значит, я не столкнусь с ним на его этаже, где точно не спрячешься.
Прошел. Я расслабилась, сказала девушке, что у них очень красивые букеты, и вышла.
Да, с Адамом не столкнусь, но с каждым шагом волнение все сильнее скручивало внутренности в узел. Судя по поведению Назара, он спокойно не воспримет мой отказ. Может, завяжется ссора. Мне нужно ее выдержать. Извиниться.
Как дальше поступать с Адамом, я пока не знала. Только одно надо помнить: не принимать скоропалительных решений, больше наблюдать за ним. Может, он все-таки немного изменился? Но и быть осторожной тоже не помешает.
Перед дверью Назара я замялась. Будто в горящий дом собралась зайти и тушить его из пульверизатора. Огонь меня сожрет. Хотя Назар больше похож на ледяного монстра.
Так, хватит плавать в фантазиях. Я взяла себя в руки и постучала. Назар открыл дверь за пару секунд.
— Заходи, Марта. — От его грозного тона, которым разговаривал утром, не осталось и следа. Взгляд проницательный как прежде, но на губах легкая улыбка. Может, я зря била панику?
В его каюте идеальный порядок. Словно ее подготовили для съемок на буклет для рекламы лайнера. В прошлый раз, помнится, тоже не было бардака. Хотя я особо не обращала внимания, думая лишь о том, как удрать.
— Налить тебе что-нибудь? — спросил Назар, проходя к мини-бару.
— Нет, я ненадолго. — Старалась, чтобы голос звучал уверенно, но куда там… Меня всю лихорадило. Очень плохое предчувствие повисло надо мной мрачной тучей.
— Приняла решение? — В отличие от меня, он налил себе что-то в стакан.
— Да. Прости, что я сначала сама у тебя попросила помощи, а теперь от нее отказываюсь. Между мной и Адамом произошло кое-что в Кито… И будет лучше, если мы сами решим наши проблемы.
— Конечно, я тебя прощаю. Да и не стоит извиняться.
Уже можно облегченно вздохнуть? Или еще рано?
— Я допускал такой вариант, что ты передумаешь. — Назар повернулся ко мне лицом и отпил янтарной жидкости. От него шел арктический холод. — Но план, который я придумал, уже начал воплощаться.
Чего я и боялась. Хотела снова сказать “прости”, но к чему ему мои извинения?
— Если от меня что-то нужно, какая-то компенсация, то я готова…
— Нужно, — перебил меня Назар и указал на кресло. — Присядь.
Опуститься в мягкое кресло я не против. Смогу чуть-чуть скинуть напряжение. Пока я устраивалась поудобнее, он поставил напиток на подстаканник, достал документы из ящика стола и подошел ко мне.
— Ты никогда не спрашивала, почему твой отец за пять лет до выхода на пенсию ушел в отставку и стал частным детективом? — осведомился Назар, просматривая бумаги.
По моему позвоночнику словно ледяные змеи проползли.
— Спрашивала, — ответила я с опаской.
— И что он сказал?
— Что давно мечтал работать частным сыщиком и наконец решился.
Назар хмыкнул и протянул мне бумаги.
— Твой отец легко отделался. Ушел в отставку. Но если эти доказательства всплывут, он сядет за решетку. Надолго.
— Что? От чего отделался? — Я судорожно стала листать бумаги, и глаза у меня чуть не вылезали на лоб. Кошмар. Я не верю. Этого быть не может!
— Сама видишь от чего.
— Это фикция! — Дрожащими руками я сгребла документы в стопку и ткнула Назару обратно.
С невозмутимым видом он забрал их и добил меня:
— В суде разберутся, фикция это или нет. Или я даже прямо сейчас могу отправить электронные копии…
Я подорвалась с кресла.
— Что тебе нужно?!
— Ничего особенного.
Назар прошел к столу и вернул документы в ящик. Меня уже колотило от гнева, от долбаной паузы, которую он намеренно выдерживал, чтобы еще больше вывести меня на эмоции. Я сжала руки в кулаки от безысходности. Даже будь я столь же хладнокровной, как он, что ему сделаю?
Кто он, черт возьми, такой, если получил доступ к этим документам?!
— Ты не будешь отказываться от нашего договора, Марта. Сделаешь то, что я прикажу. Только в этом случае я уничтожу доказательства и забуду о них.
— Это шантаж! Как ты…
— Да. — Назар взял снова в руку стакан со спиртным. — Я тебя шантажирую. Кстати, если посмеешь кому-то об этом сказать — особенно Адаму, — доказательства сразу же отправятся в нужные органы.
Казалось, я вот-вот взорвусь. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не сорваться в истерику. Адам еще не мерзавец, нет. Вот передо мной стояло исчадье ада. Бездушный, бесчувственный.
— Что тебе сделал Адам? — процедила я.
— Мне? — удивился Назар. — Ничего. И не задавай лишних вопросов. Когда нужно будет, я тебя найду и объясню, что понадобится сделать. Свободна.
Это он украл архив с моего компьютера. Сомнений нет. Надо было еще раньше сказать Адаму. Почему я это не сделала? Боялась? А что со мной будет теперь?
Я возвращалась в свою каюту не видя перед собой ничего и никого. Пару раз врезалась в пассажиров. Я не хотела подставлять ни Адама, ни папу. Именно подставлять — я чувствовала, что поручение будет каким-то мерзким.
Пусть я не желала верить, документы действительно выглядели настоящими. И папа до того, как ушел в отставку, правда смеялся над частными сыщиками. Он, конечно, не хотел нас расстраивать, мог скрыть настоящую причину… Но как я теперь буду смотреть ему в глаза?
Я открыла дверь нашей с братом каюты и остолбенела. На моей кровати восседал Адам. Среди всего бардака, который его явно не смущал.
А еще я забыла про пиццу. Но Ростик не стал спрашивать, где я была. У него почему-то горели глаза. И он чуть не подпрыгивал на кровати от нетерпения.
