В промежность надавила головка члена. Там кожа мелко вибрировала в муках ожидания, там горячо покалывало. Адам не стал доводить меня до сумасшествия, не мучил больше. Потому что сам уже не мог терпеть? Он прорвался внутрь меня, и я прочувствовала в себе каждый сантиметр его крупного члена.
Восторг штормовой волной обрушился на меня. Стоны превращались в крики. Адам не отстранялся, чтобы удобнее устроиться, он еще ближе склонился и принялся водить влажными губами по моей шее.
Между нашими телами почти не оставалось пространства. Кожа разгорячилась, становилось жарко. Нам не нужны теплые страны, когда мы вдвоем сжигаем весь воздух.
Адам сначала смаковал меня, медленными толчками погружался до предела, растягивал лоно, готовился к дикой скорости. От перевозбуждения у меня подрагивали бедра. Чувствовалось, что внутри растет бомба, и она вот-вот взорвется. Она наливалась и напитывалась тем карамельным сиропом, что журчал во мне от настойчивых мужских ласк.
Мы встретились взглядами, и я не могла оторваться от его глаз. Там целое бушующее море любви, жажды, порока. Я оказалась точно под гипнозом, меня затягивало в это море. Меня покачивало на волнах, захлестывало бурным наслаждением. Дыхание ускользало. Я захлебывалась своими криками.
Быстрые резкие шлепки тело о тело разносились по комнате. Бедрами Адам вбивал меня в постель, работал мощным поршнем. Я металась под ним, выгибалась, царапалась, словно бешеная кошка. Невыносимо много эйфории. Невероятно. Она разорвет меня на части.
Бомба взорвалась. Райские судороги затрясли тело. Я забыла себя, забыла обо всем, мозг напрочь отключился. Внутри расплескивался бешеный фонтан кайфа, пропитывал всю меня. Я плыла в чистом блаженстве. И реальность не могла ко мне достучаться.
Когда я начала приходить в себя, обнаружила, что уже лежу на животе. Адам покрывал поцелуями мои плечи, лопатки, и тело снова пробуждалось. Под кожей проносились чувственные импульсы. Я довольно простонала.
Член вошел в меня сзади. Неутомимый. Мы до самого утра не оторвемся друг от друга. Так страшно соскучились. Нам еще многое нужно сказать поцелуями и ласками. И на это, боюсь, ночи не хватит. Нам нужно бесконечное количество дней и ночей.
Но была одна загвоздка. Она прокралась ко мне в мысли, когда ближе к рассвету мы лежали в постели, совершенно измотанные и разнеженные. И невероятно довольные. Я умостилась на его влажной груди, не желая ни сама идти в душ, ни отпускать его. Лежать обнявшись после ночного марафона — это особый сладкий десерт.
— Я хочу к тебе переехать, — призналась я, нежно поглаживая его мускулистую грудь.
— Тогда мне стоит наконец сказать тебе, где я живу.
Что уже себе удумал?! Я подняла голову. Адам сонно улыбался, его веки почти сомкнулись.
— Я про каюту! — уточнила я, и черные глаза тут же подозрительно сощурились. — Но мне интересно, где ты живешь.
— Как-нибудь приглашу тебя в гости, и тогда узнаешь, — пробормотал он.
Укусить его хотелось за первое попавшееся выдающееся место. Но ладно. Пусть спит, мне тоже стоит откинуть мысли о переезде и хорошенько выспаться в теплых объятьях Адама.
Я снова умостилась на его груди, прикрыла глаза. Не прошло и пяти секунд, как он вдруг приподнялся на локтях, и я, само собой, съехала с него.
— Если ты переезжаешь ко мне в каюту, то сегодня же мы сообщим твоим родителям о том, что мы вместе.
— О, точно. — Я хлопнула себя по лбу. — Они уже и так догадываются. Но лучше открыто сказать. Мама, скорее всего, будет немного ворчать. А папа будет доволен.
— Устроим ужин. Я подготовлю красивое место, не в ресторане.
Он ласково убрал волосы с моего лица.
— Кстати, может, наконец признаешься, как подобрался к моему отцу?
Адам со вздохом откинулся на подушки и прикрыл глаза ладонью.
— Эй… — Я пальцем ткнула ему в плечо.
— Тебе не понравится правда.
— Я так и поняла. Признавайся.
Некоторое время он молча лежал, но наконец убрал руку с лица и заговорил:
— У вас ведь алкоголь сначала не был безлимитный. Твой отец ожидаемо пришел в бар и тяжко вздыхал над ценами. К нему подошел мой человек, втерся в доверие и шепнул, что знает бар в Мексике, где можно купить дешевый алкоголь. Ты тогда пряталась от меня, не спустилась на сушу. И не знала, что отец твой сделал вид, что пошел за мороженым, а сам вместе с новым знакомым отправился за спиртным.
Интересно, уже можно брать в руки подушку, чтобы после рассказа ею отметелить Адама?
— В общем, там в баре дежурили мои люди. Они докопались до твоего отца. Завязалась драка. Тот человек с лайнера тихо смылся. И тут появился я. Раскидал всех, спас твоего отца. Мы разговорились. Я сказал, что у меня по карте есть безлимит на алкоголь на корабле. И предложил ему вечером составить мне компанию. В ходе беседы дальше уже было несложно договориться о целом ужине, куда пришла вся твоя семья. И ты заодно. — Адам вдруг начал посмеиваться. — Выражение лица у тебя, малышка, было неописуемое, когда увидела меня за столом!
— Ах ты гад! — Я схватила подушку и треснула его по плечу. Он еще сильнее залился смехом. — Тебе хана!
Его руки с легкостью выдрали у меня опасное оружие массового поражения и сгребли в охапку, как бы я ни вырывалась.
— И что ты мне теперь сделаешь? — прошептал он мне на ухо.
— Ох, я как сделаю…
Глава 32
Нет сомнений, что Ростик с Юной занимались тем же, чем и мы с Адамом. Когда я подошла к двери своей каюты, то вежливо постучала. Время близилось к вечеру — надеюсь, они уже закончили. Тем более что час назад я звонила брату и сообщила о сегодняшнем ужине.
— Да заходи, чего ты? — Ростик приоткрыл дверь, и я остолбенела.
— Что на тебе надето?
— Не идет? — скривился он.
Когда я последний раз видела брата в пиджаке? На выпускном? Но тогда пришлось, выбора не было, а чтобы по своей воле он так нарядился — ни разу.
— Идет. Пиджак отличный. — Я подалась ближе к нему и шепотом спросила. — Где взял?
— Та не все я деньги в казино проиграл! Немного оставил!
— И это ты собираешься так пойти на ужин?
— Да! Наконец-то сообщу родителям, что мы с Юной поженимся. — Он задрал подбородок. Совершенно не смущался синяков на лице и шрамов после позавчерашней потасовки.
Мама и папа сегодня будут, мягко говоря, в шоке. Черт. Адам собирался устроить шикарный ужин для того, чтобы сообщить моим родителям о наших отношениях. А тут Ростик со своей помолвкой…
Ай, ладно. Я рада, что он со своей кошечкой помирился.
— Рубашку почему не купил? А галстук?
Брат пожал плечами. Кто бы мог подумать, что мой младший брат сыграет свадьбу раньше меня? Всего восемнадцать лет. Юне, правда, явно больше. Лет двадцать пять. Разные характеры, разные народы, менталитет. Но какая разница, если они любят друг друга?
