—Стас, мне приятно, если ты ревнуешь, но…
—Но?..— спрашиваю я, не давая ей закончить.
—Но мне никто не нравится из этих мальчиков, правда. Они все незрелые на фоне тебя.
—И нет никого, на кого можно было бы обратить внимание?
—Есть кто-то, наверное. Только не для меня.
Возможно, другому мужчине её слов было бы достаточно, чтобы выдохнуть с облегчением. И это не вопрос моей самооценки или уверенности в себе. Я трахал в неделю женщин больше, чем некоторые за всю жизнь.
И это не вопрос доверия к Полине, она так стеснительна и робка, так честна передо мной и самой собой. Я просто хочу убить всех ублюдков, которые будут с ней учиться.
—Есть кто-то лучше на примете?— спрашиваю я, заводя машину.
—Да, он самый п-прекрасный,— она заикается на последнем слове, её лицо словно окунули в ведро с краской. Это меня умиляет, заводит и на какое-то время заставляет отложить вопрос её обнаглевших одногруппников.
Отложить, не забыть.
—И он знает, что ты его таким считаешь?
—Теперь знает,— неуверенно произносит она, отворачиваясь к окну и пряча свою полуулыбку. Она хочет заговорить мне зубы, чтобы я отложил свою ревность на второй план.
У неё получается.
Потому что рядом с ней, я не могу думать ни о чём. Ни о чём вообще, кроме неё одной.
—Возможно, если он такой прекрасный, тебе не стоит смотреть на других мальчишек.
—Я на них не смотрю,— оправдательно отвечает Полина. Мне кажется, даже если бы я запер её дома, всё равно бы осталось то, что меня напрягает. Мужчины в фильмах, сериалах, на картинках. Мне хочется, чтобы я был единственным в её поле зрения, потому что она единственная, что мне нужно, как воздух, вода или пища. Или я мог прожить без пищи, если она со мной.
Когда машина трогается и мы выезжаем с парковки, я беру её ладонь и кладу себе на бедро. Полина не противится и никак не припятствует этому, даже если немного возмущена моей сценой ревности.
Что со мной происходит? До её появления в мою жизнь я никогда не испытывал ничего подобного, я мог только догадывать, что означает «ревность». И это не отдельное чувство, оно граничит с моей одержимостью и зависимостью, с моим нескончаемым желанием видеть её лицо каждое утро, день, вечер, ночь, просыпаться с ней, целовать её, быть единственным мужчиной, который ей нужен.
—Я не даю тебе повода,— вдруг слышу её голос, робкий и невинный. Она не даёт мне повода.
— Прости, принцесса. Но этим мальчикам не нужен повод, чтобы любоваться тобою.
—Это звучит как издевательство.
—Издевательство?— повторяю я.
—Мною никогда никто не любовался. Когда все девочки уже делали маникюр в салонах, я всё ещё ходила в школу в лохмотьях, не говоря уже о покраске ногтей. Мне даже тяжело поверить, что ты считаешь меня красивой… То есть такой мужчина, как ты…
Она всё ещё повёрнута к окну. Взяв её лежащую на моём бедре ладонь, я целую её тыльную сторону.
—Не заставляй показывать мне, насколько сильно я считаю тебя красивой. Ты не выдержишь и минуты наедине со мной, если я не буду сдерживать свою ревность и своё желание взять тебя.
Чуть позже мне всё-таки придётся поехать на работу, но только мы пересекаем порог дома, я набрасываюсь на неё как животное. После её длительного молчания на протяжении пути мне особо сложно сдерживаться. Схватив я за талию, я поднимаю её в воздухе и прижимаю к стене. Она издаёт тихий стон, от которого всё моё тело болезненно ноет.
—Поверь мне, милая, ты не просто красивая. Ты моя мечта, мой воздух, моя пища. Ты всё, ты единственное, без чего я не смогу жить.
—Почему тогда ты не спишь со мной?
Потому что тебе рано. Потому что даже я сам не знаю, что случится, когда я всё-таки сорву с неё эту невиновность. Человеку легко прожить без того, чего он не имел. Но если это что-то у него отнимут, это будет в разы тяжелее.
—Со своей женой ты спал, я уверена в этом.
—Не сравнивай себя с моей бывшей женой. Она для меня ничего не значила. Никто не значит, кроме тебя. Лучше насладись своей свободой, принцесса. Потому что после твоего первого раза я превращусь в ещё большее животное, чем являюсь сейчас.
—Ты не животное.
Или животное, которое не позволяет увидеть свою дикую сторону.
В воздухе расстегнув ремень её свитера и стянув его, я вновь вижу её в нижнем белье. Она такая маленькая миниатюрная, хрупкая, при всём этом у неё небольшая, но упругая и сочная грудь, округлая попа.
Держа её на руках таких образом, чтобы её грудь соприкасалась с моим телом, я несу её до первой поверхности мебели, которая попадается мне на глаза. Усаживая её, на этот раз я позволяю ей самой расстегнуть мою рубашку. И в этот раз она нервничает точно так же, как и в прошлый. Её пальцы дрожат и не слушаются.
—Не торопись, принцесса. Я никуда от тебя не убегу,— успокаивающе шепчу ей на ухо, целуя мочку. Это придаёт ей уверенности — не так много, но достаточно для того, чтобы в размеренном темпе расстегнуть все пуговицы моей рубашки, которая падает на пол к пиджаку. Когда она тянется к ремню моих брюк, я помогаю ей расправиться с ним и ширинкой. Брюки также спадают на пол вместе с боксёрами. Я позволяю себе понаблюдать за её реакцией, когда её взгляд прикован к моему члену. Если до этого я считал, что её лицо опустили в краску — то сейчас я могу сказать, что её обожгло солнце своим прикосновением. Полина издаёт вздох, словно её сейчас будут убивать, на что я ухмыляюсь. Я не собирался её трахать. Я не собирался её брать на первой попавшейся поверхности комода. Я просто позволил себе большего. Позволил ей посмотреть на меня. Потому что она не сможет привыкнуть, если не будет узнавать меня.
Конечно, она неопытна, я её всему научу.
—Я не думала, что…— запинается она, отворачиваясь от меня.
—Не думала, что?
—Что он такой большой,— еле проговаривает она.— Это будет больно.
—Я не сделаю тебе больно, принцесса.
—С этим… В любом случае будет больно. Я… У меня никогда не было. Я девственница.
Её трогательное признание заставляет меня рассмеяться, закрывшись лицом в её шее.
—Я знаю, милая.
Иначе я бы нашёл ублюдка, который был первым и просто отрезал ему его причиндалы.
—Тебе не обязательно прятать взгляд. Я не собираюсь ничего делать. Просто привыкай ко мне.
—Я даже не думаю, что к такому можно привыкнуть,— сглатывает она.— Я никогда не могла представить такого размера.
Она с трудом вновь смотрит на мой член, не говоря уже о том, чтобы потрогать его. Если до этого она стеснялась показывать своё тело, ревновала меня к моим предыдущим отношениям, то сейчас она определённо боится размера.
