—Нет, я просто боялась, что ты с этим связан.
—Я не настолько всесилен, чтобы лишать добпорядочных преподавателей работы, принцесса,— я приподнимаю тремя пальцами её подбородок, приковывая к себе её взгляд.— Хотя эта новость меня порадовала. Одному богу известно, как сильно мне не понравилась та сцена.
— Она ничего не значит, Стас. Ты же знаешь.
—Что значит?
—Ты,— она отвечает сладким голосом, который я хочу попробовать на вкус.— Я люблю только тебя.
Она знает, что имеет на меня влияние. Она знает, что нужно мне сказать. Она так прелестна, когда пытается запудрить мне мозги, говоря то, что мне понравится.
—Садись в машину, принцесса.
Она залезает в машину, и я вожусь с её ремнём безопасности. Чаще всего ей не удаётся попасть замком в проём, из-за чего она нервничает. Это попадает и умиляет меня до глубины души, поэтому я помогаю ей.
На сегодняшнюю вечер и ночь я снял ресторан. Весь. Ресторан с застеклённой панорамными окнами терассой. С видом на море.
Это будет только наш вечер, плавно перетекающий в ночь.
***
Полина рассматривает заведения, стараясь казаться беспристрастной, а не эмоциональной. Но ей мешает её молчаливое восхищение и живой блеск в глазах, когда она заостряет внимание на золотистых гирляндах, развешанных на потолке, которые идеально вписываются в антураж и интерьер.
Подойдя к ней сзади и отхватив за талию, я оставляю лёгкий поцелуй на её изящной шее. Потом снимаю с неё пальто, которое вешаю в гардероб. Затем расправляюсь со своей верхней одеждой.
Сегодня она уехала в универ позже, чем я на работу, так как у неё вторая смена. И я не видел, что она надела белую рубашку-платье из плотной ткани. Поверх неё чёрный, декорированный камнями корсет, идеально подчёркивающий её осиную талию и безупречно-аккуратную, небольшую, но упругую грудь.
Можно ли выглядеть так, как она? Что-то между потрясающе, невероятно и «и я, нахуй, сейчас сорвусь».
Иногда я жалею, что у неё есть вся эта новая одежда. Потому что я предпочёл, чтобы она ходила в чем-то темном и бесформенном. И желательно только в пределах нашего дома, не выходя никуда дальше порога.
Я вижу её каждый день. Я смотрю на неё, наслаждаюсь ею, наблюдаю за ней, как чёртов сталкер. И я всё равно удивляюсь каждый раз тому, как мой пульс и мой член реагирует на неё.
А мальчишки из её группы не видят её столько, сколько я. У них должно быть высыхает мозг, когда их взгляды падают на неё.
Избавь себя от нежелательных мыслей хотя бы на этот вечер. Иначе правда сойдёшь с ума, вздохнуть нормально не сможешь.
Мы идём к нашему столику у панорамных окон, открывающий вид на море с этого шестого этажа. Её каблук звонко стучит по полу, когда она идёт, прижавшись ко мне. Он позволяет ей стать на пару сантиметров выше. На пару незначительных сантиметров, вместе с которыми она едва доходит мне до плеч.
Отодвинув для неё стул с мягкой серой оббивкой, жду, пока она сядет. Прежде чем сесть тоже, я наклоняюсь в половину своего роста и снова целую её. Моя жёсткая щетина царапает кожу её лица, но это меня не останавливает. Может ли вообще что-то остановить застывший в моих силах голод?
—Надеюсь, ты не торопишься домой.
Которой прямо сейчас украшают в честь её дня рождения.
—Нет, а что?
—Ничего, принцесса. Просто я хотел бы насладиться этим вечером с тобой.
—Мне кажется, ты каждым вечером наслаждаешься,— хихикает она, краснея. Лишь слегка, но тусклый свет огней позволяет оценить невинный румянец на её щеках.
—Я не могу тобой не наслаждаться.
Весь ужин она улыбается, воодушевлённая бросая кроткие взгляды на серое море. Мой мобильный вибрирует в кармане моих брюк, я разражённо достаю его и смотрю на высвечивающееся на экране имя моего главного помощника.
—Прости, принцесса. Я сейчас вернусь.
—Ничего страшного. Не торопись.
Встав из-за стола, я отхожу на пару метров к другому свободному столику. Здесь сегодня все столики свободны.
—Станислав Юрьевич, знаю, что поздно.
У меня нет понятия выходных, но только не в то время, когда я хочу сделать предложение своей девочке.
—Девять, мать твою, вечера.
—Бальмонт приехал из Германии несколько часов назад. Он очень заинтересован о встрече с вами.
Вздохнув, я понимаю лоб большим и указательным пальцами. Бальмонт один из моих международных партнёров, мне действительно нужно с ним встретиться, но не сегодня, блядь, уж точно.
—Когда он хочет встретиться?
—Чем скорее, тем лучше.
—Понедельник,— коротко отвечаю я, вспоминая, что у меня по графику.
—Я понял.
Я сбрасываю трубку и кладу телефон в карман.
Полина смотрит в сторону, когда я вижу, что её отец на инвалидной коляске протискивается сквозь столы по направлению к ней. Я не заметил, как он приехал. И я не вижу рядом с ним охранника, которому приказал довезти его ровно до нашего столика.
Видимо, её отец сам попросил не провожать его.
Полина ошарашена, но абсолютно счастлива. Она встаёт со своего места и подбегает к нему, пока он ещё на половине пути. Его специальная для выездов электрокаляска останавливается и он обнимает морщинистыми дрожащими руками дочь.
—Пап, почему ты здесь? Что ты здесь делаешь? Как ты добрался?— допрашивает Полина, скользя ладонями по ткани рубашки на бёдрах. Она явно нервничает, но лишь из-за того, что сильно заботится об отце и переживает, если с ним что-то связано.
—Меня п-привезли.
—Кто привёз? Зачем?— продолжает допрашивает.
—Н-не рада меня в-видеть?— улыбается её отец, потирая рукой лоб.
—Ты что? Конечно же я рада!
Официант тем временем убирает третье кресло за нашим столом, чтобы туда вместилась коляска.
—Добрый вечер,— здороваюсь я, подойдя к ним ближе.
—Здравствуй, С-стас.
Леонид протягивает мне руку, которую я понимаю так же жёстко, как пожал бы любую другую руку. Думаю, ему не нужно, чтобы я жалел его. С первого момента он не казался мне человеком, который просит к себе жалости. И это ещё больше злит меня, когда я начинаю рыться в их семейной жизни с матерью.
Но сегодня не об этом.
Сегодня я собираюсь сделать ей предложение, подарить ей это мгновение, чтобы она разделила свою радость с самым близким человеком. После меня.
—Давайте присядем.
Полина становится сбоку от отца, чтобы дать ему возможность доехать до столика. Она идёт за ним, сзади, приковывая всё моё внимание к своей огрулой заднице, которая чётко видна даже под свободным кроем снизу.
