—Я знаю, малыш,— понимающе отвечает он. И я вижу, что это искренне, что он не притворяется, не играет в хорошего тестя или жениха, он действительно делает шаг навстречу моей семье, моему папе.
—Я люблю тебя.
—И я люблю тебя, Полина.
—Мне кажется, я снова засну и не смогу выподнить свой долг невесты.
—Не волнуйся, я заберу твой долг завтра.
—Не заберёшь.
—Ты думаешь? Почему же?
—Потому что завтра я хотела целый день буду выбирать платье.
—Это весомая причина.
Будь у меня любящая мама, она разделила бы со мной завтрашний день. У меня нет такой мамы, но очередной осознание этого факта не делает меня менее счастливой. Стас мой жених и всего через две недели станет моим мужем. Я смотрю на него, когда он усаживает меня на переднее сиденье и немного откидывает спинку назад, чтобы мне было удобнее подремать.
Люблю ли я этого мужчину?
Безумно.
Готова ли я бороться с его демонами в виде одержимости, бесконтрольной ревности и местами даже паранойи, которая чаще всего не даёт нам спокойно жить?
Готова, потому что это стоит нашей любви. Я принимаю его полностью и готова бороться со всем, что встанет на пути нашего счастья.
36.Моя религия
На нашей церемонии собралась ничтожная, совсем крошечная часть моих партнёров по бизнесу — и во мне порождаются противоречивые чувства. С одной стороны я хочу заявить каждому ублюдку этой земли, что Полина принадлежит мне. Она всегда принадлежала мне, но теперь это будет подтвержденно законом. И с другой стороны я хочу придушить голыми руками каждого, кто будет наслаждаться, увидев её в свадебном платье.
Прочистив горло, я продолжаю стоять у алтаря в ожидании своего тестя, который проведёт её по засыпанной цветами террасе и передаст мне.
Закрыв на мгновение глаза и словно почувствовав аромат её духов и тела, я замечаю, что Леонид выезжает на своём инвалидном кресле и наконец я вижу её.
Мою светлую, совершенную, невероятную девочку. В белом приталенном кружевом платье с длинными прозрачными рукавами. Оно демонстрирует идеальный изгибы её тела, отчего я взрываюсь миллион раз за грёбанную секунду.
Какого хуя?
Мои челюсти сжимаются, прямо в этот момент я готов раздавить горло каждому, кто посмеет разглядывать её тело в этом платье.
Блядь, держи себя в руках на своей собственной свадьбе.
Моё безумие растёт с каждой минутый, проведённой вместе с ней. Моя одержимость въедается мне под кожу и сливается с кровью.
Когда их путь пройден, Леонид с Полиной становятся напротив меня. В нескольких сантиметрах от нас стоит священник с переводчиком, которые вот-вот должны начать речь, но сперва…
Он отдаст мне свою дочь. Передаст в мои руки. Полина станет моей во всевозможных смыслах прямо сейчас.
Я не консервативный человек, традиции никогда не являлись для меня чем-то важным, но эта свадьба — то, чем я грезил почти с самого нашего знакомства. И это может показаться смешным, учитывая обстоятельства нашей первой встречи.
Леонид выглядит иначе в своём смокинге. Он хотел сделать Полине сюрприз и мы делали всё возможное на протяжении нескольких месяцев в плане физиотерапии, чтобы он смог встать на свои ноги и провести её самостоятельно хотя бы с костылями. Он был прикован к инвалидному креслу слишком долго, и его травмы давали минимальные шансы, поэтому я не удивился, что ничего не вышло. И мне насрать, на самом деле, потому что моя девочка и без этого рада тому, что её отец с ней рядом.
Я протягиваю руку первым. Протягиваю, чтобы он передал мне её, как и полагается. Мой тесть держит Полину за руку и медленно протягивает её руку мне, которую я обхватываю своей ладонью. Она такая крошечная по сравнению со мной, но при этом её значимость в моей жизни немыслима. Я готов достать из сейфа в своем кабинете пистолет и пристрелить себе голову, если потеряю её. Потому что без неё моё существование снова станет куском грязи на чьей-то подошве. При моих деньгах, связях, масштабах и влиянии, при всём этом всё, что мне нужно — моя девочка, только она, каждое утро просыпающаяся в моей постели.
—Я н-не был хорошим отцом, но з-знаю, что ты будешь хорошим м-мужем для моей дочери,— говорит он, когда Полина делает шаг навстречу ко мне.
—Ты был для неё отличным отцом,— говорю я, понимая, как сильно её могут ранить его слова. Она смотрит на меня глазами, полными благодарности и любви. Я, чёрт возьми, всё ещё ненавижу своего тестя за то, что не являюсь единственным мужчиной, заслуживающим её любовь. Но при этом я благодарен ему за то, что он был её светом долгое мучительное время, которое она выживала под одной крышей со своей матерью.
—П-пожалуйста, береги её,— его взгляд становится немного печальным.
Я одобрительно киваю.
Мне не нужно говорить это, потому что Полина — единственная ценность в моей жизни. Единственная ценность, которая при этом бесценна. Она — моя кровь, моё дыхание, мой воздух, мой единственный свет в этом нескончаемо-тёмном туннеле. Мой чёртов смысл жизнь — беречь её и делать её счастливой, превращая каждый день её жизни в сладкую сказку.
Когда мой тесть отьезжает чуть в сторону, Полина поднимает на меня глаза, свои невероятные глаза ангела.
Священник с переводчиком ждут моего сигнала о том, что можно начинать церемонию бракосочетания.
—Ты хочешь мне что-то сказать, Полина? Перед тем, как станешь моей женой.
—Нет,— решительно отвечает она, не позволяя моим глазам перестать любоваться ею. Каштановые волосы собраны в низкий пучок, лицо в обрамлении нескольких тонких прядей.— Я побыстрее хочу стать твоей женой.
В её взгляду нет паники или беспокойства. Я глажу её тёплые крошечные ладони своими ладонями, мысленно проклиная всё, что разделяет меня от близости с ней.
—Отлично, принцесса. Потому что это случится прямо сейчас.
Повернувшись к священнику, я даю знак, что можно начинать.
***
Она стала моей женой. Моей женой. Моей полностью, целиком, каждой клеточкой своего тела, каждый закоулком души.
Я никогда не был сентиментальным мужчиной. Я никогда не придавал значения родственным связям. Я вообще ничему не придавал значения. Но всё изменилось. Всё изменится в спальне этой виллы, в которой я заявлю на неё свои права прямо сейчас, но теперь уже в роли её законного мужа.
Полина гладит мою щетину, пока я заношу её внутрь. Мне стоило адских усилий пережить этот день и дождаться этой ночи.
Закрывая за собой дверь, я несу Полины через всю комнату к огромной кровати, застеленной белыми простынями. Всё здесь белое, кроме десяток свечей на полу и электрического камина напротив кровати, в котором потрескивает огонь.
