Мне никогда не было так больно. Даже в тот момент, когда его жена пришла ко мне и рассказала, что я очередная игрушка, наигравшись с которой, он снова придёт к ней. Она говорила, что любовница никогда не станет ближе жены. Она говорила, что я очередная наивная девушка, которую он использует. Каждое её слово наносило острый порез моему сердцу, но сейчас…
Моё сердце просто уничтожено. Оно кровоточит. Оно затихает под звуки моих рыданий.
—Потому что я твой муж, Полина. Потому что ты должна обсудить со мной всё, что тебя тревожит, а не прятаться за закрытой дверью. И я выбью любую чёртову дверь, которая отделяет тебя от меня.
—Я могу рассказать, что меня тревожит,— всхлипываю я, когда Стас берёт мои влажные от слёз руки и целует.
—Я знаю, что сейчас тебя тревожит, принцесса.
—Твой ребёнок,— говорю я, и эти два слова звучат, как приговор, как моя смерть.
—Он не мой, Полина. Этот ребёнок не мой.
—Тогда почему она принесла его к твоему дому?
—К нашему дому,— поправляет меня Стас. Я думала, что этот дом наш, потому что он делал всё, чтобы я чувствовала здесь уют и заботу. Но когда под этим домом появляется его бывшая рука с малышом, я сомневаюсь, что это всё ещё мой дом.
Нет, мне нет здесь места. Мне нигде нет места.
—Принцесса, этот ребёнок не мой,— повторяет Стас, словно заставляя меня поверить в эти слова.— И даже если бы он был моим, это ничего для нас не изменит.
—Нет, изменит.
—Нет, Полина, не изменит. Я твой чёртов муж и я не позволю забрать тебя у меня даже концу света.
—Я не хочу делить тебя ни с кем. Я хочу, чтобы ты был отцом только нашему малышу.
Которого нет.
Зато есть у неё.
И он такой же темноволосый, как Стас.
И он с такими же глазами, как Стас.
И он мне врёт, говоря, что ребёнок не его. Он это делает, чтобы я не переживала, но я уже умерла. Морально, не физически.
—Ты никогда не будешь делить меня ни с кем. Я только твой. Я отец только наших детей. Я принадлежу тебе.
Из меня снова вырываются рыдания, потому что понимаю, что это ложь. Этот мальчик будет расти в ненависти ко мне, потому что я буду той, кто разрушил его семью. И я не смогу жить, даже если он всячески будет убеждать меня в том, что ребёнок не его. Когда его не будет дома, когда он будет задерживаться — я всегда буду думать, что он с ним и с ней.
—Стас, я ужасная, я ужасный человек. Моя мама ненавидела меня просто потому, что я существую, и теперь я ненавижу этого ребёнка точно так же. Он ни в чём не виноват, но я ненавижу его.
—Тихо, принцесса. Успокойся,— он снова оставляет поцелуй на моих коленях. Затем встаёт и куда-то уходит, возвращаясь буквально через несколько секунд со стаканом в руках. Он прислоняет его к моим губам.
—Что это?— спрашиваю я дрожащим голосом.
—Виски,— спокойно отвечает он, давая мне пить эту гадость буквально по глоткам.
Мне кажется, что меня может стошнить от этого ужасного вкуса, но мне почему-то становится легче, несмотря на то, что горло обжигается. Стас ставит полупустой стакан на прикроватную тумбочку и продолжает завороженно смотреть на меня.
Я хочу, чтобы событий вне нашей спальни не существовало.
—Ты прекрасный человек, Полина. Самый чистый. Самый светлый. Забудь обо всём, что произошло этим вечером. Забудь об этом чёртовом ребёнке, ты больше никогда его не видишь, как и её.
Но он увидит. Даже если будет скрывать это мне во благо.
—Я одержим, Полина. У меня есть только одна цель в жизни — это ты. Он даёт мне ещё немного виски, он сильно бьёт по моей голове, потому что я не пью ничего крепче шампанского и вина.— Ни одна грёбанная вещь в этом мире не заставит меня потерять тебя.
Он целует уголки моих глаз, на которых размазана туш, мои реснички, словно каждую мою слезинку, делая мне этим ещё больнее, потому что теперь я всегда буду вспоминать, как он целовал мои слёзы.
Однажды он женился на нелюбимой девушке, только потому, что она носила его ребёнка. Или говорила, что носила его, я не знаю.
А сейчас она приносит его нам под дом, а он говорит, что ничего не изменится.
Я не смогу так жить. Я лучше откажусь от него, чем буду делить его с другой семьёй. Я лучше буду жить с дырой в сердце, чем в ненависти к невинному малышу и постоянном страхе того, что он выберет свою старую семью.
Свою первую семью. Свою первую жену. Своего ребёнка.
С этими мыслями я кладу голову на подушку, потому что она сильно кружится.
—В моей жизни есть только ты,— последнее, что я слышу, прежде чем заснуть.
***
Проснувшись, вижу на тумбочке несколько таблеток и стакан воды. У меня сильная жажда, поэтому я игнорирую таблетки, но почти залпом выпиваю воду. Неужели я проспала весь вечер и всю ночь, ни разу не проснувшись?
Встав с кровати, на ватных ногах я выхожу из спальни и направляюсь к лестнице. Снизу слышу до ужаса рассерженный голос Стаса и сажусь на верхней ступеньке. Я не собираюсь подслушивать, а просто хочу дождаться, когда он закончит разговор. Но когда до меня долетают его слова, я напрягивеюсь. Сначала мне показалось, что это деловой разговор и он как всегда злится на кого-то из своих подчинённых, но это далеко не деловой разговор.
—Не доводи меня до греха, Алина. Не зли, блядь, меня настолько, чтобы вы с этим ребёнком пропали без вести.
Слышу звук, словно мобильный ударяется о стеклянную поверхность. Я на автомате прикрываю рот рукой, чувствую, как глаза округляются.
Он ведь говорит это не серьёзно? Он бы не стал ничего делать с ней и этим ребёнком, чтобы они исчезли из нашей жизни?
Мне нужно спуститься. Стас злится, но со мной он не будет таким. Наверное, мне уже нужно отвыкать от близости с ним. Собравшись с духом, я встаю на ноги и медленно спускаюсь вниз. Стас стоит у плиты и что-то готов. Очень тихо, едва слышно я иду к нему босыми ногами по тёплой плитке и обнимаю его за талию. Он такой большой на фоне меня, широкоплечий, мускулистый, высокий. Всегда удивляюсь тому, какой он сильный и накачанный, хотя мои глаза и руки знают его тело наизусть.
Я упираюсь щекой в его спину.
—Ты решила порадовать меня с утра пораньше, принцесса.
Я решила насладиться его прикосновениями, прежде чем попрощаюсь с ними навсегда.
—Да.
Он поворачивается и одним лёгким движением усаживает меня на столешницу.
Мои щёки снова краснеют.
Так странно, что даже когда я хочу с ним расстаться, я всё равно пылаю от его прикосновений, поцелуев, под его властным взглядом.
—У тебя получилось,— он хрипит мне на ухо, целуя его мочку и заставляя табун мурашек пробежаться по моим ногам. Только сейчас я понимаю, что на мне надета только его футболка и трусики. Видимо, ночью, пока я крепко спала под действием алкоголя, он переодел меня.
