—Подожди меня в машине, малыш. Я сейчас вернусь.
В нескольких метрах от калитки стоит патрульная машина, возле неё двое полицейских, отвечающих за безопасность и кто-то ещё.
—В чём дело?— спрашиваю я.
—Здравствуйте, Станислав Юрьевич,— один из них жмёт мне руку, когда я анализирую, зачем они приехали. В их обязанности входит вести наблюдение за нашим домом двадцать четыре на семь, у меня установлена система безопасности, сигнализация и камеры по всему периметру, поэтому у них должна быть какая-то причина стоять здесь сейчас.— Увидели, что кто-то околачивается возле вашего дома уже битый час.
Я перевожу взгляд на женщину, в которой узнаю мать Алины.
Только этого мне, блядь, не хватает.
—Хорошо, вы можете ехать.
Они кивают и садятся в машину, не медлив сдают назад и отъезжает от нашего с Полиной дома.
Женщина передо мной выглядит потеряно и уныло. Сначала она игнорировала прямой контакт, а сейчас просто послушно ожидает чего-то.
—Я так понимаю, ты пришла по просьбе своей дочери,— отрезаю я.
—Я пришла по своей инициативе, Стас.
—В любом случае, у меня нет времени слушать очередные бредни.
—Я очень прошу тебя уделить мне пару минут.
Едва слышный хлопок двери заставляет меня обернуть и увидеть, что Полина направляется к нам. Чёрт, мне надо разобраться с этой семейкой, пока у моей девочки нахрен не поехала психика с этим всем пиздецом.
Полина подходит ко мне, настороженно смотря на нас обоих.
—Кажется, я сказал, чтобы ты ждала в машине.
—А ещё ты сказал, что сейчас вернёшься.
Возможно, алкоголь делает её более нетерпеливой. А может, дело в том, что она раскрывается с каждым днём и чувствует свою внутреннюю силу. Она не собирается беспрекословно делать то, что я говорю, идти у меня на поводу.
Моя девочка показывает мне свои зубки. Правда, эти зубки потом выливаются в избиение и перелом конечностей.
—Здравствуй, Полина,— спокойным голосом произносит Инна.
—Здравствуйте,— она замолкает, не зная, как к ней обращаться.
—Я Инна,— судя по её тону, она не настроена враждебно. И это хорошо, потому что любой намёк на враждебность к моей жене — и я выйду из себя миллионный раз за день.— Мать Алины.
—Очень приятно,— Полина прикусывает нижнюю губу, выдавая переживания.
—Стас, я понимаю, что у вас нет времени и желания, но я очень прошу выслушать меня. Поверь, я не скажу ничего, что бы ты не хотел услышать.
—Мы можем пройти в дом,— подхватывает Полина, смотря на меня щенячьими глазами. Это ангел в кукольном обличии, с которым мне повезло столкнуться.
—Я буду очень признательна, если вы выслушаете меня.
В отличие от меня, Полина преисполнена странным желанием и рвением. Я почти уверен, что мать Алины не собирается испытывать моё терпение, понимая, насколько агрессивно я настроен и насколько сильно мне надоели выходки её дочери. Она всегда казалась мне мудрой женщиной, которая не будет действовать неосторожно и сгоряча, испытывать удачи и делать что-то рискованное.
Молча я киваю, притягивая Полину к себе и на ходу блокируя машину.
Зайдя в дом, не разуваясь, мы сразу проходим на кухню.
Инна садится напротив Полины, а я стою над ней, ожидая наконец, что она собирается мне сказать.
—Я понимаю, что моя дочь доставила вам неудобства, но очень прошу тебя,— она с надеждой в тусклых глазах смотрит на меня,— пообещай, что ты ничего не будешь предпринимать по отношению к ней.
Полина распрямляет плечи, показывая, насколько ей страшно и некомфортно. И насколько она боится услышать то, что последует дальше.
—Малыш, иди наверх.
—Я посижу здесь.
—Стас, пожалуйста, пообещай мне.
—Я не собирался трогать её до конца своих дней, пока она не решила устроить концерт у моего дома.
—Я знаю. Я всё знаю. И я пришла сюда сейчас, потому что понимаю, если вся правда вскроется потом, то ей будет только хуже.
—И в чём правда?
—В том, что она помешалась на почве ревности, ненависти и обиды. Я делала всё, чтобы она отпустила эту ситуацию, чтобы она не делала хуже себе, но только она прочитала, что ты женился второй раз на девушке, из-за которой бросил её, всё началось по-новой.
—Это всё, что ты хотела мне сказать? Потому что, если да…
—Нет,— переживает она нерешительно.— Это не то, что я собиралась сказать. Этот ребёнок, которого она тебе приносила, он не твой.
Полина отпускает голову, я слышу её тяжёлый вздох. Как сильно она перенервничала из-за всего, мне хочется окутать её своим телом и не выпускать больше никуда.
—Он даже не её.
—Что?— шокировано бормочет Полина.
—Это не её ребёнок.
—А чей он?— не успокаивается Полина.
—У него нет родителей. Она взяла его из детского дома на следующий день после того, как узнала о твоей женитьбе. У неё всё время проскальзывала эта мысль, она думала, раз однажды смогла женить тебя на себе с помощью беременности, то и во второй раз ребёнок ей поможет.
—Как она это сделала? Разве можно просто взять ребёнка из детского дома, потому что ты захотел?
—Нет, девочка. Конечно же нет, если только нет денег и связей. В наше время, к сожалению, подделать можно всё, что угодно — любые документы, справки, свидетельства о рождении. Ей нужен был малыш, похожий на тебя, она нашла его и мой муж ей помог оформить всё за считанные дни. Она думала, что отцовские инстинкты к похожему ребёнку не дадут и намёка на то, что нужен ДНК тест. А сейчас она хочет выставить свои условия, хочет всё это подделать, лишь бы только ты не узнал правды.
—И зачем ты сейчас вываливаешь всю эту правду, которую она так тщательно пытается скрыть?
—Потому что я мать, которая боится за своего ребёнка, даже если он не прав. Всё вскроется в итоге. Она не сможет обмануть тебя, как бы ни старалась. А я знаю, что ты за человек, Стас. Я осознала силу твоего влияния, когда ещё несколько лет назад мой муж попросил у тебя помощи и ты стёр в порошок его конкурентов за считанные дни. Я понимаю, что чем позже ты узнаешь правду, тем хуже будет моей дочери. А я мать, которая пойдёт на всё, чтобы защитить своего ребёнка, даже если она будет ненавидить меня за это.
Очевидно, что в этом она права. Если бы из-за её дочери с Полины скатилась ещё хоть одна слеза, я бы закопал их вместе с этим ребёнком так, что никто бы не нашёл. Прежде, чем я что-то отвечу, Полина встаёт из-за стола, не поднимая головы.
—Я всё-таки пойду наверх,— шепчет она и уходит. Мне срочно нужно оказаться рядом с ней.
—Думаешь, если назвать её невменяемой и сумасшедшей, я закрою глаза на её концерт? Если она сошла с ума и уже додумалась по приютам искать похожего на меня ребёнка, то с ней нужно что-то делать. Если ты сама не позаботишься о том, чтобы она больше не приносила дискомфорта моей жене, то это сделаю я. И ты права, у меня будет максимально короткий разговор, его вообще не будет. Я запихну её туда, откуда нет выхода.
