Я снова не успела ничего сделать. Только схватилась за ручку двери, как она распахнулась, и меня выволокли наружу, с силой сжимая руку за запястье.
—Прекрати,— зашипела, морщась от боли.— Ты мне так руку сломаешь, ненормальный!
—Зато меньше будет сил эти самые руки распускать,— хмыкнул Новак и потащил меня к главному входу высотки. Водитель, само собой, остался в машине. Его, казалось, совсем не волновало происходящее между его боссом и какой-то непонятной девицей.— Помни о том, что я легко могу забрать то, что у тебя взял. Поэтому будь хорошей девочкой. И сопротивляйся только в том случае, если я захочу экзотики. Усекла?
Да я уже давно усекла, что ты извращенец и сумасшедший. Только от этого знания мне совсем не легче.
Вход горел огнями. Настолько был яркий свет в холле. Я словно попала в дорогую гостиницу. Живые растения в больших горшках стоят вдоль стен, пол блестит, всюду позолота. Это вам не обычный серый подъезд, где пахнет кошками, а из растений один чахлый горшок с вялым денежным деревом.
Новак прошел к лифтам и нажал на кнопку. Мою руку из своей так и не выпустил. Сжимал с силой. Со стороны же, наверное, казалось, что все нормально. И я ничем не могла выразить свое состояние. Потому что тем самым могла навредить как себе, так и близким.
Лифт оказался просторным и… таким же вычурным и пафосным, как и все здесь. Прямо напротив дверей оказалось зеркало. В котором я сразу же увидела свое бледное лицо. Я выглядела немного напуганной. Но, несмотря на это, взгляд мой горел. Что же это… Мне хотелось сопротивляться этому мужчине и подчиняться одновременно? Или я ждала новой перепалки? Почему я так странно реагирую на Новака? Как разобраться в своих чувствах и желаниях?
Перевела взгляд на Матвея. Он, наоборот, был серьезен и собран. Готовился к тому, что я начну вопить на весь дом и звать на помощь? Могла бы так сделать. Однако, еще не настолько сошла с ума.
Новак нажал на кнопку с цифрой восемь, двери лифта закрылись, и мы стали подниматься. Хотела высвободить свою руку и отойти от Матвея, но он не дал мне этого сделать. Притянул за эту самую руку к себе, обхватил свободной наглой конечностью за талию и впился в губы жалящим поцелуем. Я рефлекторно попыталась оттолкнуть его от себя. Уперлась ладонью в широкую грудь, но так и не сделала ни одного толчка. Почувствовала, как бешено бьется его сердце. Ощутила пульсацию даже через прочную кожу мужской куртки. Поняла, что желание Новака настолько сильное, что ему плевать на мои собственные хочу. Поэтому он и говорил, чтобы я была послушной. Да и… поцелуй не был мне неприятен. Новак умел целоваться. Поэтому я, презирая себя за слабость, ответила на поцелуй. Позволила языку мужчины проникнуть глубже. И сама осмелилась на большее.
Впервые я отвечала ему сама, без принуждения. И, кажется, смогла этим удивить мужчину. Потому что напор стал не таким грубым, а прикосновения не столь жесткими. Пришла в себя лишь когда двери лифта открылись и Матвею пришлось прервать поцелуй. Если бы он продолжал, я бы так и стояла, как полная дура, и позволяла трогать себя, как самую настоящую бездушную игрушку.
—Я смотрю, ты нетерпелива,— хмыкнул Новак, сжимая мою руку, за которую вел меня сюда до этого.— Что, выскочишь из одежды, как только мы окажемся наедине?
—Еще слово,— процедила, одновременно с этим чувствуя, как щек касается жар,— и я снова начну сопротивляться. Признаться, у меня нет желания оставаться с тобой наедине.
—Да, я заметил,— снова эта противная ухмылка.— Особенно сейчас, когда ты столь жарко отвечала на мои ласки. И мне не терпится посмотреть, на что ты еще способна.
Прикусила себе язык, чтобы не сболтнуть лишнего. Потому что сказать хотелось много всего. И не факт, что после этого Новак будет столь терпим ко мне.
Мы прошли по пустынному коридору до самого конца. Остановились напротив одной из дверей, за которой, судя по всему, находилась берлога этого Монстра. Новак достал из кармана брюк ключи и провернул их в замке. Послышался тихий щелчок. Затем дверь открылась, пропуская меня внутрь.
—Давай, Лаврова,— с издевкой заговорил Матвей, отходя в сторону,— заходи. Не топчись на одном месте. Впереди нас ждет долгая ночь. И не обещаю, что в понедельник ты пойдешь на работу нормально.
Жар со щек перетек на шею. Я прекрасно поняла, о чем говорил этот извращенец. Однако надеялась и сегодня обойтись малой кровью. Впрочем, это решала не я. Глупо было надеяться на то, что меня так и будут щадить.
Каждый шаг давался мне с трудом. Но я почему-то не испытывала страх перед неизбежным. Просто и на этот раз хотелось покончить со всем как можно скорее. Я не особо верила в угрозы Новака, что после близости с ним не смогу нормально ходить. Но, несмотря на это, все равно не могла заставить свое тело двигаться нормально. Меня внутренне трясло. Причем непонятно, то ли от омерзения, то ли от… желания посмотреть, как далеко мы сможем зайти.
За спиной закрылась дверь, и вокруг стало темно.
Матвей не стал включать свет. Подошел ко мне сзади и сразу обхватил руками грудь. И когда этот мерзавец успел расстегнуть куртку? Скорее всего, в лифте. Когда я была слишком сосредоточена на поцелуях, а не на том, куда уже успели забраться руки Матвея.
И вот сейчас он снова трогал меня там, где ему никто трогать не позволял. Сжимал грудь, которая вмиг стала чувствительной, целовал в шею, слегка прикусывая тонкую кожу. Щекотал своим дыханием. И слишком быстро сводил меня с ума.
Куртка упала на пол. За ней и пиджак Новака. Он не заботился о том, что потом его одежда будет помятой. Точно так же, как его не волновали и мои вещи. Которые он очень быстро стал с меня стаскивать, попутно касаясь везде, где хотел.
Я не сопротивлялась. Бежать было некуда. И либо я добровольно лягу с ним в кровать, либо меня просто-напросто изнасилуют. Так или иначе, Новак сделает, как ему надо. Как ему хочется. И он плевать хотел на мои желания.
Что во всей этой ситуации было самым позорным для меня, так это то, что я и сама уже хотела продолжения. Внизу живота стал стягиваться тугой узел желания. В какой-то момент я сама повернулась к Матвею лицом и стала снимать с него одежду. Сама же к тому моменту осталась в одном лишь нижнем белье.
Руки слегка дрожали, но я справилась с пуговицами на рубашке Новака. Стянула ее с плеч мужчины и вскоре она уже тоже валялась на полу. После этого, слегка скользнув пальцами по мощной груди, спустилась ниже, к пряжке ремня. Коснулась металла и стала расстегивать ремень. Было боязно. Потому что я знала, что Новак может запросить. И он не обманул мои ожидания. Чуть склонился и прошептал в самое ухо:
—Возьмешь его, и я отпущу тебя сегодня. Нет, останешься на весь день. И я буду иметь тебя сколько хочу и где хочу.
Я знала, что он выполнит свою угрозу. И не знала, что лучше. Потому что подобного еще никогда не проделывала. И, если быть честной, считала это чем-то мерзким и неестественным. Но ведь многие это делают… Или нет?
