Я недоуменно вперилась в текст. Какой еще Рома из нашей школы?
– Прочитала? – донеслось из трубки.
– Ага. Какой Рома, Муся?
– Да тихо ты! С тобой же твой напарник! Помнишь, я тебе говорила о нем? Ну, что он мне снился в какой-то период моей жизни почти каждый день.
В моей памяти сразу же всплыл этот эпизод жизни Муси. Она мне про этого Рому, которого я считала почти выдуманным, все уши прожужжала. Она в школе встречала его пару раз в седьмом классе. Никаких влюбленностей не было. Муся считала его обычным пацаном. А потом вдруг, когда ей исполнилось двадцать один, этот Рома, уже во взрослом обличии, стал ей сниться. Да еще и правдоподобно!
– Хочешь сказать, Рома – это мой коллега?
– Ага! Прикинь, да?
– Не забывай, что выдуманный Рома и настоящий – разные люди.
Она моему наставлению была очень недовольна:
– Да знаю я! Вечно ты… Вот Дуся! Умеешь испортить настроение.
– Ну прости…
– Ладно, жду тебя. Пока пообщаюсь тут с твоими… коллегами.
Я сбросила звонок. Муся была не особо общительной, особенно с противоположным полом, как и я. И она собралась с ними общаться? Хотя… Я покосилась на Ника. Я с ним вполне комфортно себя чувствую. Может, мы с ней просто выросли и не страдаем больше дуростью?
Когда мой разговор с подругой прекратился, Ник заговорил:
– Эта машина теперь всегда со мной будет. Я буду тебя забирать и отвозить. Скажешь адрес?
Я назвала.
– Ого! Недалеко от меня.
– У тебя тоже служебная квартира?
– Нет, у меня своя. Мы в ней с семьей жили, но мама умерла, а папа уехал жить на дачу.
– А братья, сестры?
– Сестра в Питере живет с парнем. У нее там тоже своя квартира, но доставшаяся от бабушки.
– Как ее зовут?
– Полина.
– А у меня есть братик, Гоша. И своя квартира была…
– Почему была?
Я помолчала. Подумала, как бы деликатнее преподнести информацию, не выходя на эмоции.
– Жили-были муж и жена, и была у них старшая дочь и младший сын. Муж пил, жена страдала. Но терпела. Накопила жена старшей дочке на квартиру, дочка переехала в восемнадцать туда. Стала жить отдельно. Но муж совсем распоясался и начал закатывать сцены ревности жене, вести себя отвратительно, обзываться нехорошими словами на жену, на дочь, на сына. Сын рыдал, дочь ненавидела отца, а жена взбесилась и выгнала мужа. Дочери пришлось переехать обратно к матери и брату, чтобы отцу было где жить. Так она и лишилась своей собственной квартиры. И, можно сказать, отца.
В машине наступила тишина. Ник косился на меня, проверяя мое выражение лица. Но я была спокойна. Получилось не разозлиться! Отлично!
– Ого… – выдохнул напарник.
– Да… – протянула я. – Самое настоящее «ого». Я думала, что мама будет всю жизнь терпеть и унижать тем самым себя. Но нас спасла вторая квартира, куда мы батю сплавили.
– А он что?
– Не знаю. Он нас не навещает.
– Почему? Обычно такие люди… – Ник запнулся. – Прости.
– Да, обычно такие люди ломятся в квартиры бывших жен. Но я запутала ему дорогу в наше жилье.
Брови напарника приподнялись.
– Ритуал сделала на закрытие дороги, – пояснила я.
– Ты и такое можешь?
– Захочешь спокойно жить – научишься. Но на самом деле, из ритуалов я только и делала, что защиты… И этот единственный такой необычный. Было довольно тяжело его придумывать, хоть и впоследствии он получился очень простой.
– И каким ты его сделала?
– Рассказывать нельзя. Могу только ответить, что запутала я дорогу батечке с помощью нитки. Обычной льняной нитки.
– Магия…
– Самая настоящая!
– Кто ж знал, что она существует?
Я повернула лицо к напарнику:
– То есть до встречи со мной ты не верил?
Он кивнул:
– Не верил, но мой прошлый начальник обращался к какой-то своей ведьме. Я думал, она его дурит и просто все угадывает. Даже не подозревал, что вскоре моя жизнь изменится, и меня переведут в главное управление МВД, да еще и в спецотдел, где мне придется работать с ведьмой. И я даже не подозревал, что эта ведьма такая молодая. И что она станет моей напарницей.
– Ты разочарован? – поинтересовалась я.
Ник пожал плечами. Мне это не понравилось. То есть его не устраивает моя кандидатура в напарники? Просыпающиеся эмоции не хотели укладываться спать. Обида, не смотря на мои попытки ее подавить, росла. Я начала часто дышать.
– Тебе плохо?
– Плохо будет тебе, если я не успокоюсь, – выдала я и вновь занялась дыханием.
– В чем дело?
– Ты еще спрашиваешь?
Его глаза выглядели очень недоуменными. От этого обида загорелась с новой силой. Он не понимает?! Сказал такую гадость, и не понимает! Так, Ада, успокойся… Успокойся! Ты же не хочешь, чтобы он слег в больницу, да?
Аутотренинг и дыхание вообще не помогали. Столько лет стараний, столько лет медитаций насмарку! Какой-то едва знакомый парень сказал, что не знает, разочарован ли он, что я досталась ему в напарники, и я так взорвалась. Невероятно!
– Я не понимаю, Ада.
– Лучше замолчи, – прошипела я, чувствуя, как помимо обиды просыпается злость.
– Скажи мне. Я не пойму, если не скажешь.
Я выдохнула, сжав в ладонях кожаную ткань юбки.
– Ты сказал, что не знаешь, разочарован ли, что я досталась тебе в напарники.
– Я такого не говорил! – попытался откреститься Ник.
– А что значит это движение?! – я пожала плечами, как недавно это сделал он.
Никита сразу замолчал. Понятно, сказать то нечего, ибо я права. Я отвернулась к окну, лишь бы не глядеть на него и не злиться еще больше. Может, пронесет, и ему не прилетит от высших сил?
– Ада, послушай, я не это имел ввиду, – «очнулся» напарник.
Я молчала. Ну а что еще скажу? Могу только язвительный комментарий или проклятье какое.
– Этим движением я хотел показать, что не думал о том, разочарован ли я. По-моему, я не разочарован, так как мне с тобой находиться комфортно, что бывает редко с людьми, особенно незнакомыми. Хотел сказать, что время покажет, буду я разочарован или нет, потому что мы с тобой работаем всего первый день. Я не хотел тебя обидеть, извини.
Не поверила своим ощущениям – эмоции стали медленно укладываться! Обычно я так быстро не «загоралась» и уж тем более так быстро не успокаивалась. Повернулась к Нику. Его глаза смотрели на меня виновато. И я чувствовала, что ему правда жаль. Он не притворяется.
