— Понимаете, за рулем сидел Десмонд Биллмейер, богатый
человек, владелец магазинов… Послушайте, Рэнсом, вот что вам надо сделать.
Займитесь-ка с утра Хинклом, узнайте у него все, что можно, о Грайнсах. Ну и,
конечно, выясните в Лисхолдской компании, что за работник сам Хинкл. Хорошо?
— ОкейО'кей. И потом вам позвонить?
— Да, если не трудно.
Они завезли Рэнсома домой и поехали в Мэдисон-Сити. Город
казался вымершим, лишь высоченные фабричные трубы да освещенные корпуса
сахарного завода, казалось, проявляли признаки жизни.
Посмотрев на них, Брэндон заметил:
— В этом году хороший урожай сахарной свеклы.
Селби зевнул.
— И хороший урожай убийств… Увидимся в девять, Рекс.
Утренний выпуск «Кларион» поместил описание дорожной
катастрофы под заголовком:
«ГИБЕЛЬ БОГАТОГО БИЗНЕСМЕНА»
«Быстрые действия местных властей привели к идентификации. —
Поразительные и таинственные обстоятельства смерти. — Шериф и окружной прокурор
спешат с расследованием».
Селби читал статью за завтраком. Когда он пришел в контору,
Аморетт Стэндиш, его секретарша, сообщила, что из Лос-Анджелеса уже несколько
раз звонили.
Действительно, не успел он переступить порог своего
кабинета, как зазвонил телефон. Редактор ежедневной лос-анджелесской газеты
просил интервью. Он держался вежливо, но был настроен скептически в отношении
идентификации.
Селби, спрятавшись в раковину профессионального достоинства,
только и сказал, что тело опознано двумя свидетелями, хорошо знавшими
покойного, и что прокуратура ведет расследование обстоятельств смерти.
Почти одновременно появились Брэндон и доктор Трумэн.
Патологоанатом был хорошим врачом, его профессия читалась в каждом жесте и
взгляде. Как и полагается врачу, он ничем не выдал того, что не спал всю ночь.
— Ну, — нетерпеливо спросил Селби, — что скажете?
Доктор Трумэн заговорил медленно, взвешивая каждое слово.
— Мужчине примерно сорок два года. Он много пил. Однако
автомобильная авария не явилась причиной его смерти. У него было слабое сердце.
Вполне допускаю, что он и сам об этом не знал, вел обычную жизнь делового
человека, и сердце не доставляло ему особых неприятностей, но у него бы
непременно развились серьезные осложнения. По моему твердому убеждению, смерть
явилась следствием сердечной недостаточности, обусловленной повышенной дозой
хлоралгидрата.
— Это что, «сногсшибательные капли»?
— Да, их часто так называют. Если у человека больное сердце,
они в большом количестве опасны. Хлоралгидрат не так-то просто обнаружить, но я
все же понял, что он был принят в большом количестве, и смерть наступила вскоре
после принятия наркотика.
— Как он умер? — спросил Селби.
— Это я и хочу узнать… Некто Архангельский опытным путем
установил, что хлоралгидрат неравномерно распределяется в крови человека.
Вначале его меньше в мозге, чем в крови, позднее соотношение меняется. Так вот,
я нашел больший процент хлоралгидрата в крови, чем в мозге. Выходит, смерть
наступила до того, как наркотик достиг максимальной эффективности. Другими
словами, смерть наступила вскоре после его введения. Я провел анализ остатков
бренди в разбитой бутылке, им насквозь была пропитана одежда.
И анализ показал, что в алкоголь был примешан хлоралгидрат.
Сколько, сказать не могу, но в достаточном количестве, смею вас заверить.
— Есть ли вероятность, — спросил его Селби, — что он сам его
подмешал?
— Безусловно.
— Вероятность большая?
— Я сходу не могу ответить, вопрос не входит в мою
компетенцию, могу высказать только личные соображения. Хлоралгидрат иногда
используют в качестве гипнотического средства. Я знал многих людей, которые
нарочно принимали его, чтобы избавиться от последствий пьянки.
— Своего рода «восстановитель»?
Доктор Трумэн кивнул:
— Совершенно верно.
— Ну а что вы скажете о времени смерти?
— Трудный вопрос. Я бы сказал, что смерть наступила часов в
девять, но для подстраховки назову такие пределы: от восьми тридцати до девяти
тридцати. Так я и скажу на перекрестном допросе.
— Как вы определили время?
— Учел множество факторов, не сомневайтесь. Поймите, Дуг,
мне не хочетcя излишне осторожничать, но ведь время смерти — один из самых
важных моментов.
Невольно боишься наломать дров. Так что я принял во внимание
и процесс трупного окоченения, и реакцию тканей на отдельные стимуляторы, и
общее состояние организма. В итоге даю вам час времени, за который ручаюсь
головой.
— Ясно, доктор, огромное спасибо.
Когда доктор Трумэн ушел, Селби сказал:
— Не станем себя обманывать, Рекс. Мы имеем дело с
убийством… Давай…
Он поднял голову, так как в этот момент отворилась дверь, и
в кабинет просунулась голова Аморетт Стэндиш.
— Мистер Дж. К. Джилспай спрашивает, не могли бы вы его
принять?
— Проведите его сюда.
Джилспай, человек лет сорока с седыми волосами и коротко
подстриженными усиками, держал в руке свернутую трубкой «Кларион». Он подошел к
столу Селби с видом человека, не привыкшего попусту тратить время.
— Вы — Селби, — начал он. — Я встречался с вами два года
назад, вскоре после моего приезда в Мэдисон-Сити. Возможно, вы меня не помните.
Шерифа Брэндона я вижу чаще. Доброе утро, джентльмены.
В манерах мистера Джилспая чувствовалась энергичная
деловитость, говорил он напористо, будто стремился как можно быстрее добраться
до сути дела.
Они с Селби обменялись рукопожатием.
— Присядьте.
Джилспай расправил «Кларион».
— Сколько здесь правды? — требовательно спросил он.
— Где именно?
— В сообщении о Десмонде Биллмейере.
Селби взглянул на Брэндона, потом ответил:
— Здесь нет лжи.
— Идентификация надежная?
— Абсолютно. Сомнения исключаются.
Джилспай глубоко вздохнул.
— Ну, что ж, значит все верно. А я-то пытался убедить себя,
что газета напутала, сгустила краски. Никак не мог поверить, мне и сейчас все
это кажется невероятным.
Он подергал себя за кончик уса.
— Уфф! Странная история, крайне непонятная! Удар, еще
удар!.. Будь оно неладно, джентльмены, мы же вчера с Десмондом договорились
встретиться. Я не мог заснуть всю ночь, волновался, почему он не приехал.
