— Тогда давайте быстрее.
Селби положил трубку и пояснил:
— Инес Стэплтон чем-то очень взволнована. Давай, Рекс, звони
жене и отправляйтесь с Сильвией. Я с Инес разберусь за несколько минут и приеду
к вам.
— ОкейО'кей, — согласился Брэндон, подмигивая Сильвии. —
Поехали, сестренка. Что бы Инес ни намеревалась сообщить, она не будет говорить
в присутствии представителя «Кларион».
Сильвия взмолилась:
— Только пусть она тебя слишком долго не задерживает, Дуг!
Мой желудок посылает телеграфные жалобы в министерство продовольствия.
Поскольку я работаю в утренней газете и ложусь спать, когда добрые люди
начинают вставать, завтрак в моей жизни играет огромную роль.
— Если совещание продлится больше пятнадцати минут, —
засмеялся Селби, — я объявлю перерыв.
Через две минуты после ухода шерифа и Сильвии Аморетт
Стэндиш доложила о приходе Инес Стэплтон.
— С ней еще какая-то женщина, — предупредила она, — но Инес
хочет сначала поговорить с вами наедине.
Вошла Инес Стэплтон, высокая, уверенная в себе женщина; ее
уверенности способствовали богатство и положение в обществе. Раньше, когда ее
отец жил в Мэдисон-Сити, он считался одним из самых влиятельных людей в городе.
В те беззаботные дни у Дуга, молодого стряпчего, было больше досуга, чем
работы. Они с Инес частенько проводили вместе свободное время.
Потом, после избрания Дуга окружным прокурором, их пути
разошлись. Инес вскоре вошла в состав адвокатской коллегии, занялась частной
практикой и откровенно предложила Дугу забыть ее, ибо отныне она превращалась в
«занозу в его теле».
— Здравствуй, советник! — воскликнула она. Ее темные глаза
потеплели и заулыбались.
— Доброе утро и тебе, — в тон ответил Селби. — Признавайся,
сегодня утром ты «заноза в моем теле» или пришла со светским визитом?
— Нынче утром я заноза.
— Тогда садись и выкладывай. С кем ты пришла?
— Со своей клиенткой.
— К твоему сведению, — сказал Селби, подчеркнуто деловито
поглядывая на часы, — у меня через пятнадцать минут деловое свидание. Ну, а
тебе под большим секретом признаюсь, что мы договорились позавтракать. Я
практически не спал ночь, улегся под утро, естественно, встал поздно и не поел.
Сейчас заскочил в контору просмотреть почту и узнать новости, потом отправлюсь
к шерифу.
— Как у тебя настроение перед завтраком, Дуг?
— Людоедское.
— Благодарение Богу, что ты остался холостяком! — сказала
она не совсем искренне.
— Так ты считаешь, что я не женился из-за своих зверских
инстинктов?
— Ох, не знаю… Во всяком случае, я явилась сюда не для того,
чтобы обсуждать твои отношения с женщинами… Дуг, со мной приехала миссис
Грайнс, она моя клиентка.
— Ты имеешь в виду миссис Первис Грайнс? — удивился Селби.
— Нет, миссис Карлтон Грайнс.
— Что тебе известно про Карлтона Грайнса?
— Очень много. Но я хочу, чтобы ты сначала выслушал мою
клиентку, Дуг. Пусть она по-своему изложит историю. Информация из первых рук
всегда производит большее впечатление, чем из вторых, как ее ни преподноси.
— Согласен. Пригласи ее сюда.
— Сейчас, одну минуточку.
Женщина, которую Инес Стэплтон ввела в кабинет, оказалась
совсем не такой, какой ее представлял себе Селби: ни броской наружности, ни
пышных форм, ни нагловатой уверенности, которую естественно было ожидать от
подруги Карлтона Грайнса, тайком удравшего из Оклахомы, чтобы в скором времени
бежать из орегонской тюрьмы. Она была неприметной, тихой, скромной женщиной с
умным, немного настороженным взглядом и робкой улыбкой.
— Миссис Карлтон Грайнс, — представила ее Инес.
— Садитесь, прошу вас, — пригласил Селби. — В вашем
распоряжении лишь несколько минут. Поэтому я предпочел бы услышать основные
факты, детали в случае необходимости вы изложите в следующий раз.
Инес Стэплтон улыбнулась.
— Уверена, Дуг, что миссис Грайнс прекрасно сумеет
справиться со своей задачей. — Она повернулась к клиентке: — Вам понятно, чего
хочет окружной прокурор? Прошу вас, изложите ему основные моменты вашей жизни
так, как рассказывали мне.
Миссис Грайнс взглянула на Селби темно-карими серьезными
глазами.
— Я познакомилась с Карлтоном в Оклахоме, а с его семьей так
и не встречалась. У него несколько раз были неприятности. Он был обязательным,
но страшно упрямым. Любил выпить. Собственно говоря, последнее и было его
главным недостатком. На меня произвели впечатление его удаль, дерзость и
бесшабашность. Он был десятью годами старше меня. Ну, и я потеряла голову. —
Она на секунду повернулась к Инес Стэплтон. — Вы хотели, чтобы я рассказала
именно эту часть?
— Продолжайте, — сказала Инес.
У миссис Грайнс был хорошо поставленный голос, такой,
который обычно называют «культурным». Глаза были умными и выразительными.
Очевидно, ей не составляло труда придавать течению мыслей словесную форму и
одновременно проверять, какую реакцию она вызывает у слушателей.
— Мы уехали из Оклахомы первого ноября 1931 года. Поехали в
Аризону. И там поженились. Жили под вымышленными именами. Карлтон не хотел,
чтобы его брат узнал о нашей свадьбе. Ну и, конечно, он не осмеливался делать
глупости, привлекать к своей особе внимание местных властей. В то время он боялся,
что его разыскивают, чтобы в принудительном порядке вернуть назад и предъявить
дополнительные обвинения.
Инес Стэплтон кивком предложила своей клиентке продолжать.
— Мы поехали в Орегон. Через неделю Карлтон нашел работу. Он
был человеком умным и производил прекрасное впечатление. Мне он поклялся до
конца дней своих не притрагиваться к спиртному. Ну, и я ему поверила, этакая
дуреха!.. Карлтон договорился о приобретении в рассрочку подержанной машины и
сделал первый взнос. Он убедил меня, что автомобиль ему нужен, чтобы ездить на
работу и с работы. А в День благодарения 1931 года он напился, сел в машину и
уехал куда глаза глядят. Произошла авария. Полиция его задержала, проверила
досье и припомнила все старые грехи, в том числе и оклахомскую историю. Как
выразился Карлтон, ему пришлось заплатить сполна…
Из тюрьмы был организован побег. Карлтон, необузданный и
бесшабашный, принимал в беспорядках самое активное участие. Вожак старался
покрыть тех, кому удалось бежать. Он наотрез отказался назвать их офицерам
охраны. Позднее кого-то поймали, эти выдали всех. Вожак покаялся, но, видно,
для отвода глаз.
На самом деле арестованные договорились, что сбежавшими
назовут тех, кто погиб при пожаре тюрьмы.
