— Глупости, Корлисс, — возразил Стефен, — каждый из нас
делает все, что может. Разве Кармен не вернулась добровольно и не…
Корлисс внимательно посмотрела на него:
— А ты этому веришь?
Стефен поспешил закурить.
Чарльз Фрилмен сурово проговорил:
— Садитесь, ребята. Полагаю, я все еще глава семьи.
И не допущу ссор и недоразумений. Что вас интересует?
Селби и Брэндон уселись на стулья, которые им указал старый
Фрилмен.
Селби сказал:
— Я хочу получить ответ на два вопроса… Стефен, ты пытался
продать Джилспаю земельный участок, верно?
Ты ведь знал, что Джилспай — подставное лицо Биллмейера. Как
ты об этом узнал?
Стефен несколько раз глубоко затянулся, посмотрел на сидящих
за столом и почувствовал неприятный холодок. Все напряженно смотрели на него.
Кармен судорожно вздохнула.
— Не понимаю, почему вы считаете, что я об этом знал? —
пробормотал он на всякий случай, и всем показалось, что он, как мальчишка,
отрицает свою вину.
Селби покачал головой:
— Не крути, Стефен. Это же очевидно. Ты так стремился
повидаться с Джилспаем в четверг, что ушел из-за праздничного стола. Он должен
был в пятницу дать тебе окончательный ответ. Однако в пятницу ты к нему не
поехал и даже не соизволил позвонить. Ты все знал.
Откуда?
Стефен стряхнул пепел с кончика сигареты. Левой рукой он,
сам того не замечая, смял в комок салфетку.
— Сказать по правде, я… не был так доверчив и недогадлив,
как воображал Биллмейер. Я сразу подумал, что он берет меня на пушку. У меня
есть приятель в компании по продаже недвижимости. Я попросил его позвонить
Биллмейеру и предложить продать один из его земельных участков, причем назвать
сумму, в два раза превышающую стоимость земли. Если бы Биллмейер согласился,
мой приятель всегда мог бы сказать, что передумал… Но Биллмейер ответил, что
земля не продается. Поэтому, когда Джил спай повел переговоры, я уже знал, кто
за ним стоит.
Селби вновь качнул головой:
— Тут должно быть что-то другое. Звонок лишь навел тебя на
мысль, но если бы ты не знал наверняка, то в любом случае в пятницу поехал бы к
Джилспаю.
— Ну, что ж, признаться, у меня с детства был превосходный
слух. Когда мы в четверг вели переговоры с мистером Джилспаем, он вышел в
соседнюю комнату.
Я… ну, я слышал, как он разговаривал по телефону с
Биллмейером.
— Это уже лучше, — сказал Селби. — Пойдем дальше. Что ты
делал, когда ушел от мистера Джилспая в День благодарения? Ты и вправду ездил
осматривать участок?
— Нет, — вздохнул Стефен, — не ездил. Я же понимал, что он
обманывает. А мне было необходимо довести сделку до конца. Я понимал, что
Джилспай старается для Биллмейера. Знал, что Биллмейер вызвал Кармен в
голливудскую контору. Ну, и предположил, что они занимаются обсуждением этой
самой сделки…
Вот я и решил поехать к самому Биллмейеру и сказать, что
пора перестать ходить вокруг да около, настало время выложить карты на стол и
прийти к окончательному решению.
— Ну и куда ты поехал? — спросил Селби.
Стефен взглянул на сидящих за столом, как бы прося
поддержки, таковой не нашел и негромко ответил:
— Я поехал в Голливуд в контору Биллмейера. Там было темно.
Швейцар сказал, что Биллмейер в тот день не приезжал. Я справился о Кармен
Фрилмен, он ответил, что ее тоже не было… Вот и все. Надеюсь, вы понимаете, как
я себя почувствовал в подобных обстоятельствах… Ведь Кармен — жена моего
родного брата!
Селби повернулся к Кармен:
— Теперь ваша очередь.
Она удивилась:
— Но я же все рассказала!
— Предложение пригласить А.Б. Карра исходило от вас или от
вашего мужа?
Она колебалась долю секунды, потом ответила:
— От меня.
— Я хотел бы узнать об этом поподробнее.
Джилберт наклонился вперед.
— Я могу ответить. Мы поехали к Карру домой и все
рассказали. Карр сказал, что Кармен надо показать врачу, тот выдаст справку о
болезни. Он позвонил доктору Раппу. Доктор встретил нас в аэропорту. Он задал
Кармен пару вопросов, выслушал стетоскопом сердце, осмотрел зрачки, проверил
рефлексы и сказал, что она нуждается в полном покое. Посоветовал поместить
Кармен в санаторий, где ее никто не потревожит.
— Кто при этом присутствовал?
— Никто.
— А ваш брат? — обратился Селби к Кармен.
Она покачала головой.
— Почему же на следующий день Карр приехал в мою контору в
сопровождении Милтона Грегори?
Снова заговорил Джилберт:
— Я могу ответить и на это. Когда мы с Карром летели назад,
он сказал, что пригласит в контору окружного прокурора брата Кармен, пусть
думают, что предложение обратиться к Карру исходило не от меня или Кармен, а от
Милтона.
— Откуда он узнал, что у Кармен есть брат?
— Ну-у, наверное, мы ему сказали…
— Вы ему объяснили, как связаться с Милтоном Грегори, дали
адрес?
— Нет.
— Карр приехал вместе с Милтоном Грегори, и мне показалось,
что мистер Грегори хочет поговорить со мной. Но Карр в полном смысле слова не
давал парню раскрыть рта. Видимо, опасался, что, если я начну расспрашивать
Милтона, всплывут какие-то факты. А ведь Милтон даже не знал, что мне говорить.
Он не мог знать, где находится сестра, если только Карр ему не сказал, ну а
Карр не простофиля, чтобы допустить такую оплошность.
Кармен упорно рассматривала рисунок на скатерти.
Селби продолжал:
— Поэтому возникает вопрос: о чем таком было известно
Милтону Грегори, чего, по мнению Карра, не следовало знать мне?
Ответом ему было гробовое молчание.
Селби заговорил вновь:
— Вот и получается, что Карр был знаком с Милтоном Грегори,
и Кармен об этом было известно. Вот почему она предложила обратиться к А.Б.
Карру, когда возник вопрос об адвокате.
И снова молчание. Потом Джилберт пробормотал:
— Собственно говоря, какая разница?.. Допустим, Милтон
действительно бывал у Карра. Какое это имеет значение?
— Как раз это я и намерен выяснить, — сообщил Селби. —
Телефонный звонок, который так сильно расстроил вашу жену, раздался около двух
часов в День благодарения. Десмонд Биллмейер звонил после трех, однако никто из
вас не знал, что Биллмейер звонил дважды.
