Фидо, по всей вероятности, прыгнул в машину Биллмейера. Или
же просто несколько шерстинок попало на костюм Десмонда, хранившийся у меня.
Уверен, это показали микроскопические исследования. Я сразу заметил место, где
у Фидо выстрижен клок шерсти. Удивлялся, зачем вам это понадобилось. Я заезжал
к мисс Стэплтон, а после меня, скорее всего, туда же приехали вы, захватив с
собой Фидо. Почуяв мой запах, он начал лаять, хотя не слишком-то меня любит. Я
бы сказал, умная детективная работа, но вы все равно ничего не добьетесь,
Селби.
Селби обдумывал свои возможности, как обдумывает их боксер с
самых первых секунд после гонга, возвестившего о начале раунда, и не находил
ничего утешительного. Лицо Джилспая воплощало маску холодной решимости.
Можно было подумать, что Джилспай читает его мысли:
— И не пытайтесь, Селби. Мы оба стоим у конца пути: и вы и
я. Я вовсе не хочу вас убивать. Но, возможно, мне придется это сделать.
Несомненно одно: живым я не сдамся, и, если погибну, вы погибнете вместе со
мной. Не то, чтобы я имел что-то против вас, нет. Но в данный момент вы мой
самый надежный страховой полис.
Селби сказал:
— У меня просто в голове не укладывается. Я был уверен, что
вы с Десмондом Биллмейером были лучшими друзьями.
— Так и было. Это я переправил оружие и пилки в орегонскую
тюрьму. У меня хранился и его костюм.
— И вы его убили.
— Формально — да, я его убил, хотя и не хотел этого делать.
Бедный, недалекий, наивный Карлтон Грайнс, он же Десмонд Биллмейер! Кто же знал,
что у него слабое сердце?.. Не двигайтесь, прошу вас, потому что я хорошо
владею оружием и выстрелю до того, как вы успеете помолиться Богу…
Селби, желая оттянуть время, сказал:
— Вы все отлично спланировали.
— О, вы мне льстите. Хотите получить недостающие сведения?
Почему бы и нет? Раз вы меня заподозрили, значит, я проиграл. Мои проклятые
руки и отпечатки пальцев в картотеке!
— Вы давно знали Карлтона Грайнса?
— С восстания в орегонской тюрьме. Он мне очень нравился:
был необузданным, безрассудным, но привлекательным, даже обаятельным парнем. К
несчастью, он женился на женщине, привыкшей к законности и порядку. Ну, а у
меня была жена, которая, наоборот, знала все ходы и выходы, на законы плевала и
считала, что они пишутся лишь для того, чтобы их обходить. Карлтон прожил у нас
три месяца, скрывался от всех…
Вообще-то рассказывать не о чем. Жена умерла примерно через
год после нашего побега. Костюм Карлтона аккуратно спрятала в шкафу. Карлтон
занялся бакалейным делом. В нем была жилка преуспевающего бизнесмена.
Естественно, он стал моей дойной коровой.
Потом вдруг появилась его супруга. Придуманная мною для него
амнезия сослужила хорошую службу, но он стал жадничать. Через два месяца его
должны были объявить юридически умершим. Тогда нефтяные акции и партнерство
перешли бы к его брату, который сразу получил бы от пятидесяти до ста тысяч
долларов в год.
Я убеждал Карлтона, что ему с лихвой хватит того, что он
заколачивает на своих магазинах. Пусть часть барышей перейдет Первису. Где там,
он и слушать не хотел, позвонил мне, полный бредовых планов: он собирался
нагрянуть к брату, который в это время гостил в Лас-Алидасе, притвориться
нищим, бездомным изгоем, преследуемым законом, и убедить брата отдать в его
пользу две трети доходов и лишь треть оставить себе.
Это было совершенным безумием!
Именно этот разговор и слышал Фрилмен. Я позвонил Биллмейеру
в Голливуд и ждал, когда он снимет трубку, а он тем временем сам позвонил мне
из Лас-Алидаса. Я сказал, что его братец может повременить. И взял с него слово,
что он дождется меня и никуда не поедет.
Я отделался от Стефена Фрилмена под первым пришедшим мне в
голову предлогом и добавил во флягу «сногсшибательных» капель. Карлтон снова
начал пить, а пьяным он становился неуправляемым. Я решил, что угощу его виски
из моей фляжки, он заснет, проспится, после чего с ним можно будет
по-человечески разговаривать.
Вы знаете, что произошло дальше. Он сгорел, как свечка.
Когда я понял, что он умер, признаюсь, я струсил. Я оставил его тело в своей
машине, привез сюда и спрятал, потом вернулся в Лас-Алидас, нашел дом, где
остановился его брат, и украл машину Хинкла… Остальное понятно.
По задуманному плану шериф после моего телефонного звонка
должен был выехать сюда и поспеть как раз к моменту аварии. Даже если бы машина
с трупом Десмонда ни во что не врезалась, что практически было немыслимо,
естественно было бы предположить, что человек погиб от избытка алкоголя при
слабом сердце. Шериф выяснил бы имя умершего, а проверка в Оклахоме показала
бы, что на земле одним мошенником стало меньше.
Утром я поехал поездом в Лас-Алидас, там сел в свою машину и
вернулся домой. За «работу» я получил тридцать пять тысяч, которые Биллмейер
вез мне в виде задатка.
После звонка его жены он снял много денег, так что, если бы
она обратилась в полицию и потребовала наложить арест на его счета, он бы не
оказался в затруднительном положении.
Ну, я не располагаю большим запасом времени…
К утру я должен очутиться в таком месте, где смогу
затеряться в толпе, не оставив следа. Вас я забираю с собой, Селби, как
заложника. Мы поедем на моей машине, ее поведете вы, я же сяду рядом с вами с
пистолетом в руках, чтобы вы не фокусничали. И не воображайте, что я
постесняюсь пустить его в ход, если потребуется… Фидо, ты останешься дома…
Ложись, Фидо! Ты меня слышишь? Оставайся на месте. Пошли, Селби. — Прижав
пистолет к спине Селби, Джилспай заставил его сесть за руль большого седана,
стоявшего в гараже перед распахнутой дверью. — Повторяю: машину поведете вы.
Таким образом, руки ваши будут заняты. Подчиняйтесь моим приказам
беспрекословно.
Не рассчитывайте пустить седан под откос, чтобы потом
выскочить из него: мое оружие будет все время плотно прижато к вашему боку. При
первой же попытке неповиновения я нажимаю на спусковой крючок.
Так что у меня еще есть шанс остаться в живых после аварии.
У вас же — никакого. Включайте мотор.
Селби вывел машину юзом из гаража, развернул ее и поехал
вниз по улице.
— Прямо, — командовал Джилспай. — Возможно, советник, вам не
пришло в голову, что именно этот путь проделала машина с покойником Десмондом.
Я имею в виду вечер Дня благодарения. Я сам довел ее до вершины холма кварталов
за десять от моего дома, потом позвонил по телефону шерифу и стал ждать. Если
бы не та аккуратная детективная работа, которую вы проделали, все было бы
шито-крыто, мой план удался бы на славу. И если бы не собака… Да, Селби, в
жизни всегда так случается. Век живи — век учись. Мелочи на поверку оказываются
основными, определяющими факторами. Подумать только, какая обида: мне только
что удалось полностью утвердиться в совершенно новом качестве. В Мэдисон-Сити
наконец ко мне начали относиться как к влиятельному горожанину… Ну что ж,
что-нибудь подобное рано или поздно должно было случиться. Биллмейер не мог не
рассыпаться. Когда на свет появилась его супруга, он совершенно утратил
способность соображать, и мне уже тогда следовало понять, что это конец.
