Селби отвернул полу пиджака и увидел ярлык торговой фирмы из
Оклахома-Сити.
— Хотите проверить, что у него в карманах? — спросил
Перкинс. — Все равно потребуется сделать опись, так почему не переписать все
сейчас?
Селби кивнул.
Перкинс, действуя необычайно искусно, достал складной нож,
девять долларов бумажками и шестьдесят семь центов мелочью, дешевые часы, пачку
сигарет и конверт, адресованный Карлтону Грайнсу, главпочтамт, Финикс, Аризона.
На конверте имелся штамп «Чероки-Флэтс, Оклахома». Внутри ничего не было.
— Правый задний карман полон битого стекла, — сообщил
Перкинс, осторожно извлекая горлышко от зеленоватой бутылки. — Вот почему так
воняет спиртным… Ну, вот и все.
— Водительских прав нет? — спросил Селби.
— Ни водительских прав, ни ключей, ни документов.
Странно устроены люди. Вот мы спокойно толкуем о бездомных
бродягах, как будто они в порядке вещей.
Но когда проверяешь карманы у такого типа и не находишь
ключей, у тебя возникает чувство, будто чеготочего-то недостает.
Брэндон кивнул.
— Что ж, надо позвонить полиции в Лас-Алидас и рассказать об
аварии. Гарри, извести брата этого человека. Его зовут Первис Грайнс, живет он
в Чероки-Флэтс, дом 952 по Ист-Пейсайд, штат Оклахома.
Перкинс удивленно вскинул глаза:
— Откуда ты знаешь?
Брэндон устало ответил:
— Если бы мы приехали минутой раньше, не произошло бы
аварии. Этот человек звонил нам и просил арестовать его, он угнал чужую машину.
Несколько минут они молча рассматривали тело.
— Почти не видно повреждений, — заметил Брэндон.
— Вечная история с алкоголиками, — проворчал Перкинс. — Они
мчатся со скоростью семьдесят миль в час, сбивают фонари, врезаются в поток
машин, убивают людей, сами же отделываются головой болью, вызванной вовсе не
треволнениями, а неумеренным пьянством. Ну а этому не повезло, и вот он в
мертвецкой.
Брэндон ответил:
— Он сказал, что едет к брату. Сегодня же большой праздник —
День благодарения, вот он и решил пропустить несколько стаканчиков.
— Не похоже, чтобы у него были основания благодарить судьбу,
— не унимался Перкинс, разглядывая рваную одежду бродяги.
— Костюм ему явно мал, — сказал Селби.
— Да, рукава и штаны по длине почти нормальные, — отозвался
Брэндон, — а вот пиджак тесен и в груди, и в плечах.
— Сомневаюсь, чтобы он мог его застегивать, — покачал
головой Селби.
— Давайте проверим. Вытяните полы, еще, так… Смотрите, брюки
не сходятся в поясе дюйма на два. Они держатся на ремне.
— Да и ремень-то застегнут на последнюю дырочку, — сказал
Перкинс. — Ох, вечная история с этими бродягами! Подбирают неизвестно где
брошенную одежду.
Наверное, костюм ему кто-то дал на бедность… Ну, пожалуй,
нам больше нечего здесь делать. Из карманов я достал все. Выходит, мы все
видели.
Они двинулись к дверям, а Селби остался стоять возле трупа,
внимательно разглядывая его.
— В чем дело, Дуг? — спросил Брэндон, возвращаясь к
приятелю.
Селби ответил:
— Меня всегда привлекает тело неизвестного человека,
невольно хочется узнать про него побольше подробностей. Возьмем, к примеру,
этого парня. Очевидно, он запойный пьяница, но когда-то, должно быть, жил
зажиточно — черты лица свидетельствуют о силе воли. Потом запил. Он хотел
повидаться с братом. Быть может, заранее позвонил, его пригласили в День
благодарения. Или же сам выбрал этот праздник, чтобы был солидный предлог.
Целая история… Он напился, потом раскаялся — и вот печальный и поучительный
итог… Бедняга. Он весь как бы состоит из противоречий. Взгляни-ка на его руки,
Рекс.
— А что в них особенного? — заинтересовался Перкинс.
— Посмотрите на ногти.
Все трое наклонились над руками покойного. Они лежали
спокойно, обесцвеченные смертью, только ногти поблескивали розовым глянцем.
Селби сказал:
— Маникюр, причем работа профессиональная.
Перкинс поскреб затылок.
— Черт возьми, это уж ни в какие ворота не лезет.
Бродяга, одетый в костюм с чужого плеча, тратит деньги на
маникюр.
— А теперь обратите внимание на прическу, — продолжал Селби.
— Бродяги, как правило, не обращают внимания на внешность. А этот начесывал на
лысину длинные волосы, чтобы ее скрыть… Гарри, дай-ка мне еще разок взглянуть
на конверт. Точнее, на почтовый штемпель.
Перкинс протянул конверт, предварительно прочитав вслух то,
что разобрал: «Чероки-Флэтс, 5 ноября 1941 года».
Селби поднес конверт к свету, несколько минут внимательно
разглядывал, потом сказал:
— Я не совсем уверен, что это четверка, Гарри. — Перевернув
конверт обратной стороной, он взволнованно воскликнул: — Смотрите, вот штемпель
Финикса, очень ясный. Так и есть: это 1931 год.
— Чтоб мне пропасть! — ахнул Перкинс.
Брэнд он громко рассмеялся.
— Я вам объясню, что произошло. Это старый костюм, который
не надевали целых десять лет. Письмо случайно оказалось в кармане и… нет, не
пойдет. Обождите, письмо-то адресовано ему? Но по виду не скажешь, что конверту
уже десять лет. Ну, что ты об этом думаешь? — Брэндон обратился к Селби.
Тот пожал плечами.
— Можно предположить, хоть это и нелепо, что парень не
виделся с братом десять лет. В конверте хранилось последнее письмо, полученное
от брата. Но, конечно, это все лишь досужие домыслы, лучше обратимся к логике.
Брэндон взглянул на коронера.
— Похоже, Дуг говорит дело.
Перкинс кивнул.
— Возможно, письмо было у него в кармане, — подхватил
Брэндон. — Парень остановился где-нибудь на дороге и достал его. Ну, а ветер
вырвал листок из рук и унес:
— Придется разобраться. Странная история. Посмотрите на его
носки. Они совсем не соответствуют костюму.
— Безусловно, — согласился Перкинс. — Очень дорогие носки из
натурального шелка. Впрочем, могу поспорить, что они дырявые как решето.
Селби молча расшнуровал правый ботинок и стянул его с ноги
покойного.
— Ни единой дырочки… Рекс, взгляни-ка на его ботинки.
Страшно дорогие. Каблуки не сбиты и не стесаны. Интересно, где клеймо
изготовителя?
