Кармен Фрилмен, лежавшая на кушетке в кабинете коронера,
выглядела худенькой и слабой. На бледном лице косметика, лишенная естественного
фона, производила неприятное впечатление.
Джилберт продолжал так же сердито:
— Вы не имели права подвергать ее такому испытанию!
Брэндон возразил с достоинством:
— Для нас крайне важно было установить личность этого
человека.
— Меня совершенно не интересуют ваши соображения. И не
воображайте, что я разрешу вам ее расспрашивать, когда она придет в себя. С нее
довольно.
— Но это действительно Биллмейер?
— Еще бы! Я видел его неоднократно.
— Когда вы видели его в последний раз?
— С неделю назад.
— А ваша жена?
— Сегодня днем она ездила в контору. Биллмейер вообразил,
что она потеряла какое-то письмо. Ну и вызвал по телефону. Это была лишь поза,
стремление показать, какой он ревностный работник, даже в День благодарения не
отдыхает.
— Ваша жена отыскала пропажу? — спросил Селби.
— Письмо и не пропадало. Он ее заставил примчаться в
Голливуд только для того, чтобы выдвинуть ящик стола и достать бумагу. Это
преисполнило его сознанием собственного величия.
— Сразу видно, что вы его не любите! — заметил Селби.
— Да, не люблю. Вернее, не любил. Да и кому понравится такое
высокомерие и зазнайство?
Кармен пошевелилась, тихо вздохнула, ее ресницы затрепетали.
Джилберт Фрилмен повернулся к шерифу.
— Вы понимаете, что сейчас ее нельзя расспрашивать? Она так
переволновалась!
— Послушайте, Джилберт…
— Я говорю совершенно серьезно, — горячился Фрилмен. — Вы не
представляете, чего ей стоил сегодняшний день. Она в первый раз была на
семейном празднике, и ей страшно хотелось произвести хорошее впечатление на
моих родных, хотя обстановка нашего дома ей чужда. Так что сегодняшний день и
без биллмейеровского приказа явиться в контору ради поддержания его престижа ей
показался мучительным. А потом еще и это!
— Джилберт! — позвала Кармен слабым, дрожащим голосом.
— Я здесь, милая.
— Ох… как все это случилось?
— Автомобильная катастрофа.
— Где?
— Не думай об этом… Мы сейчас поедем домой, если ты,
конечно, в состоянии.
Вмешался Селби:
— Послушайте, Фрилмен, мы не станем сейчас задавать
вопросов, но обещайте, что миссис Фрилмен утром придет сюда.
Джилберт колебался.
Кармен жалобно сказала:
— Пожалуйста, не будем ни о чем говорить. Мне очень хочется
закрыть глаза и забыть… обо всем!
Джилберт приподнял ее за плечи.
— Поднимайся, дорогая. Если ты чувствуешь себя достаточно
хорошо, мы пойдем к машине.
Селби заметил:
— Эй, так ничего не получится. Давайте я возьму ее под руку
с другой стороны.
— И никаких вопросов! — предупредил Джилберт.
Селби улыбнулся:
— Никаких вопросов.
Они помогли Кармен сойти по ступенькам и усадили ее в машину
Джилберта, стоявшую у входа.
Кармен тепло улыбнулась Селби.
— Не считайте меня невыносимой плаксой, просто у меня
выдался нелегкий день, и нервы сдали.
Селби приподнял шляпу.
— Итак, в десять часов утра в моем кабинете, — напомнил он
Джилберту.
Джилберт кивнул, сел за руль и завел машину.
Глава 5
Селби добрался до своего кабинета уже в начале первого.
После свежего ночного воздуха помещение суда показалось жарким и душным.
Толстые фолианты в кожаных переплетах, заполняющие стеллажи от пола до потолка,
создавали в комнате атмосферу учености. На самом деле на полках покоились
описания старых дел, участники которых давно умерли, дела же хранились потому,
что могли когда-нибудь сыграть роль юридического прецедента.
Но стоило Селби щелкнуть выключателем, как кабинет ожил.
Тени почивших в мире «сторон» судебных процессов надежно спрятались под
прочными кожаными обложками пожелтевших от времени томов. Селби подошел к
телефону и набрал номер редакции «Кларион».
— Сильвия на месте? — спросил он.
— Одну минутку.
Дожидаясь у аппарата, Селби слышал в трубке стук пишущей машинки
и ровное, монотонное гудение линотипа. Но вот Сильвия Мартин весело произнесла:
— Хэлло, Дуг! Чем занимаешься? Входишь в роль филина?
— Уже начали печатать? — спросил Селби.
— Запустим минут через тридцать.
— Задержи выпуск и приезжай сюда.
— Ты не можешь сказать по телефону?
Селби после некоторого колебания ответил:
— Могу, но только то, что можно напечатать, я же хочу
пообщаться с тобой подольше.
Сильвия рассмеялась и сказала:
— Находчив же ты, братец! Где ты находишься?
— У себя в конторе.
— Ладно, ничего не рассказывай. Я еду к тебе.
— Тогда я спущусь и отопру входную дверь.
— Нет нужды: я разжилась входным ключом. Задурила голову
начальству, мне, мол, часто приходится видеться с представителями закона после
работы… До встречи, Дуг.
Селби поудобнее устроился в кресле, набил трубку, закурил и
стал выпускать синие колечки дыма, чувствуя, как головка трубки нагревается у
него в руке.
Не прошло и пяти минут, как в коридоре дробно застучали
каблучки Сильвии. Селби отпер дверь, и она вошла, воплощение бьющей через край
энергии.
— Здравствуй, Дуг. Что за сенсация?
Опустившись в кресло, она моментально разложила на коленях
блокнот, вынула остро заточенный карандаш и нетерпеливо взглянула на него.
— Ну?
Селби смотрел на нее с нескрываемым одобрением.
Карие глаза, подстать им каштановые волосы. Обычно в этих
глазах плясали веселые бесенята, но сейчас они смотрели внимательно и
сосредоточенно. На красивом лице не отражалось никаких эмоций, и Селби невольно
подумал, что иной раз Сильвию можно сравнить с безукоризненно работающим
печатным станком.
