- Это мы ещё посмотрим.
О прискорбном факте моего места в очереди на трон я вспомнила и сама, когда пыталась распланировать свою дальнейшую жизнь. Твёрдо решила, что никакими уловками Правящие не смогут заставить меня стать главой государства.
Изучая род Тхалар, я узнала много интересного.
На Рэма не действовала магия, потому что на Тхалар не действовала магия.
Кроме того, Тхалар были способны забирать силу у этернов, трансформировать её и перенаправлять.
Этих способностей у Илрэмиэля я не замечала. Разгадку нашла чуть позже в хрониках по свержению Императора. Имя Рэмира Тхалара заставляло вздрагивать каждый раз, когда я на него натыкалась. Рэмир. Илрэмиэль. Рэми. Рэм. Учитывая, что мать последнего императора звали Гиэлрин, очевидно, что имена детям выбирали в память о предках.
Арихар Кетро писал о том, что прежде, чем победить Тхалар, необходимо отрезать их от источника силы рода. Выходит, у Кетро и других тоже такие есть? Никогда об этом не слышала, что, впрочем, неудивительно раз этот источник так важен.
Видимо Илрэмиэль не имел способностей к перенаправлению магии именно по причине того, что источник его сил заблокирован.
В целом, Тхалар казались довольно жестокими правителями, и я даже понимала, почему Правящие решились свергнуть своего императора. Я оправдывала своих предков ровно до того момента, когда наткнулась на дневник Амаэль Кетро.
Раскрыв толстую тетрадь в кожаном переплёте, я сразу обнаружила камень. Непроницаемой чёрный ромб слабо мерцал золотыми вкраплениями. Он лежал в углублении, вырезанном прямо в страницах.
Желание узнать роль камня в жизни моей прародительницы заставляло переворачивать страницу за страницей. Камень оказался подарком её предназначенного, но к концу я почти жалела, что открыла дневник Амаэль.
Чужие эмоции после ритуала разъединения заставили задуматься о собственных. Злость, обида, разочарование сползали слой за слоем с души, обнажая тупую ноющую боль.
Амаэль до конца жизни вспоминала Рэмира, любила его, несмотря на разъединение. Она осталась одна и прожила гораздо меньше, чем жили этерны в то время. То, что срок жизни этернов составлял до пятисот лет стало для меня настоящим открытием. Сейчас двести лет – это максимум. Интересно, почему?
Наступил день приёма в мою честь в Императорском дворце.
Мама выбрала бирюзовое платье, отец принёс фамильные украшения. Я едва взглянула на колье с голубыми бриллиантами. Безучастно наблюдала, как мне укладывают волосы, наносят макияж.
Как он мог? Он же изучил всё, что касалось Тхалар, а значит, прочитал и дневник Амаэль Кетро. Выходит, прекрасно понимал, какие ощущения вызовет ритуал разъединения, но всё равно согласился. Обида вновь и вновь поднималась обжигающей волной, как я не старалась от неё отмахнуться. Да, Рэм думал о моей безопасности, но ему плевать, как я буду жить и что чувствовать, если с ним что-то случится. Может быть я хотела погибнуть вместе с ним? Но меня не спросили.
Казалось, ничто не сможет поднять мне настроения, но всё же, когда мы вошли в Императорский дворец, проснулось любопытство.
Зал для приёмов поражал великолепием. Вокруг всё сияло и переливалось. Колонны белого мрамора с вкраплением золотистой пыльцы, перевитые сотнями маленьких лампочек, создавали волшебную атмосферу в бальном зале. Живые цветочные композиции, выращенные магией Сильяэр прямо посреди мраморного пола, благоухали, наполняя воздух свежим и одновременно сладкими ароматами.
Собралось невероятное количество аристократов – этернов, антропитов, гарунитов и даже бассов.
Именно присутствие группы коренастых мужчин, вполовину роста взрослого мужчины, с аккуратно подстриженными и уложенными бородами заставило меня оживиться.
- Неужели все они пришли только ради меня? – пробормотала я себе под нос, не обращаясь ни к кому конкретно, но Алехар ответил на мой вопрос:
- Конечно. Ты же Калерия Кетро. Наследница рода и будущая императрица.
От последнего уточнения я поморщилась, но настроение всё равно стремительно повышалось, поскольку среди разодетой толпы мелькнул Баэлрин, а рядом с Маликом стояла Влада и смущённо меня разглядывала.
- Я сейчас, - бросила отцу и, не обращая внимания на его протесты, рванула к подруге. Когда я приблизилась, лицо Влады стало совсем испуганным, и она отступила на шаг назад.
- Ты чего? – настороженно спросила я.
- Не верю, что это ты, - выдохнула Воронцова.
- Я тоже, - раздался голос Малика. Этерн смотрел на меня круглыми глазами. – Когда отец сказал, по какому поводу будет приём, я сперва не поверил.
- Как ты скрывала это всё? – Влада сделала неопределённый жест рукой, но я поняла, что имелись ввиду золотистые волосы и глаза. Пришлось мило улыбнуться и обтекаемо ответить:
- Есть способы.
Премьер-сенатор ещё решал вопрос того, что мы с мамой изобрели абсолютно незаконное маскирующее зелье.
- Калерия, нам пора, - раздался над ухом недовольный голос Алехара. Влада изобразила неловкий поклон, положенный при знакомстве с Правящим лордом.
Не обратив внимания на его недовольство, я порывисто обняла подругу и прошептала:
- Обещаешь, что будешь относиться ко мне, как и раньше? Что останешься моей подругой?
- Конечно, Кэл, - искренне ответила Влада.
- Император ждёт, Калерия!
Отпустила Владу, отец взял меня за руку и провёл между рядами к трону. Император дал знак распорядителю. Этерн в традиционной тунике трижды ударил тростью и объявил:
- Император Наилам, урождённый лорд Правящего рода Аэлрад.
Правитель поднялся с трона и магически усиленным голосом обратился к собравшимся.
- Дамы и господа, сегодня мы собрались, чтобы приветствовать новую наследницу славного рода. Калерию Кетро.
Аплодисменты зала обрушились на меня лавиной. Я изумлённо смотрела в толпу, пытаясь понять, чему они все так радуется? Правда, уловив напряжённые, в большинстве своём, выражения лиц собравшихся, поняла, что радостью тут и не пахнет. Скорее бурные аплодисменты – дань традициям, а может и вовсе вызваны страхом перед этернами.
- Алехар, согласно традициям бал должен открывать танец отца и дочери, но, полагаю, ты уступишь мне первый танец.
- Огромная честь для нас, - пробормотал отец, вложив мою руку в широкую ладонь Императора.
Алехар говорил, что внимание Императора, если таковое последует, поможет устранить любые возможные слухи и недовольства тем, что в Правящий род вступает такая взрослая дочь. Я видела косые взгляды высокородных этернов в сторону матери. Несмотря на то, что она была одета в цвета дома Кетро, запястье золотилось родовой татуировкой, недовольные шепотки слышались то тут, то там.
По словам Илрэмиэля, глава государства от нашей ситуации восторга не испытывал, но всё же решил поддержать своего премьер-сенатора.
