–Я всего лишь майор безопасности ЦЭОК.
–Ладно, пусть будет по-твоему. Предлагаю отложить выяснение обстоятельств до более удобного случая, когда над головой не будет висеть дамоклов меч гибели.
–Согласна, хотя мы сейчас в таком положении, из которого трудно выбраться без помощи извне. Насколько я поняла, у тебя есть персональный канал связи с начальством?
Терентий подумал, что она не ошиблась с его статусом и вообще с положением «туриста». Но пусть будет уверена, что догадалась верно.
–Сейчас нет. А у тебя? Кстати, ты не сказала, чей ты сексот.
–Не поверишь,– фыркнула она, уходя от прямого ответа.– Они… далеко.
–Понятно… что ничего не понятно. Но давай всё-таки решать проблему, ради которой нас сюда послали.
–Может быть, это разные проблемы?
–Едва ли, я должен узнать, кто построил сеть доильных станций на Солнце, и по возможности мирным путём уговорить их тихо свалить домой.
–Мирным вряд ли получится. Но и я, в общем-то, послана с той же целью. Только предупреждаю: внашей случайной связке решающим будет моё слово.
Он шутливо поднял руки.
–Ради бога, товарищ майор, без проблем.– Терентий улыбнулся.– Мне будет проще отвечать на вопросы моего командования. Сошлюсь на твои приказы.
–Хорошо хоть предупредил,– покачала головой женщина.– Оптимал, скоро ты там?
–Коррекция видеосистемы закончена,– отозвался компьютер.– Даю обзор.
Металлические стены кабины «голема» стали прозрачными.
Катер висел в тёмной бездне – по первому впечатлению, освещённый какими-то «гнилушками» на грани видимости. Он был окружён плавающими вокруг чёрными столбами диаметром около метра. Длина их колебалась от трёх до полусотни метров, и вблизи становилось видно, что они представляют собой гладкие трубы, заполненные чернотой, как настоящие трубы – нефтью. Длина их менялась: они то укорачивались, то удлинялись.
–Где мы?– поинтересовался Терентий.– Как мы сюда попали?
–Катер вёл Оптимал,– пробормотала Флора.– Последнее, что я увидела перед столкновением с горой «антрацита», был открывшийся перед ним тоннель.
–Оптимал, что это?
–Пещера.
–А видится космическим пространством.
–Показания датчиков плывут, пространство всё время меняет плотность, по нему гуляют неслабые гравитационные солитоны. Но это не воздух. Среда не имеет чётких однозначных характеристик. Температура тоже колеблется. Не меняются только трубы.
–Мерность,– хмыкнул Терентий.
–Что?
–Здесь меняется мерность пространства, к трёхмерию добавляется частица четвёртого или какого-то другого.
–Почему четвёртого?
–Номер не имеет значения, всё равно мы не можем ни одно из них ощущать. В нашем континууме свёрнуты все остальные измерения, кроме первых трёх, создающих объём. Но для нас свёрнутые все на одно лицо. А тут, похоже, какое-то развёртывается дополнительно.
–Ты говоришь так уверенно, будто являешься не биохимиком, а по крайней мере экспертом по физике, спецом в М-теории
[9].
–Меня хорошо учили.
–Оптимал, попробуй сделать шажок.
Катер поплыл было носом вперёд, и тут же произошло перестроение труб: все они одновременно повернулись торцами к «голему». Далёкие «россыпи гнилушек» засияли ярче.
–Фиксирую всплеск полей на всех диапазонах ЭМ-спектра!– озабоченно доложил компьютер.
–Стоп!
Катер остановился.
Трубы снова поплыли в хаотическом «броуновском движении».
–Предлагаю вернуться,– тихо сказала Флора.
–Зачем?
–Убедиться в том, что мои ребята… мертвы.
–Они не мертвы.
–Не поняла? Это же не «коты Шрёдингера»
[10], а живые люди… были.
–Биологически они мертвы, но их сферы мышления теперь…
–Поняла, в Улье!
–Улей и надо искать. Если он, конечно, соизволит сказать, что тут происходит.
–Эта колоссальная пещера не похожа на… гм, компьютер или мозг.
–Улей – что-то совершенно иное, чем мы думаем. Наше воображение просто не в состоянии адекватно воспроизвести геометрию того, что мы видим сейчас как пещеру. Но я тоже считаю, что пещера – не Улей.
–А что?
–Может, какой-то буфер.
–Перед чем?
–Тем же Ульем. Предлагаю проверить.
–Он может отреагировать совсем не здоро́во.
–Пошлём дрон.
Флора оглядела горизонты «пещеры», не имеющей ни входов, ни выходов.
–Оптимал, разведчика!
–Посылаю.
–Подождите, у меня мысль,– сказал Терентий.
–Удав!– фыркнула Флора.
–Кто?– удивился он.
–Смотрел в детстве старые мультики?
–Я и в этом возрасте смотрю иногда.
–В конце прошлого века появился сериал мультфильмов, героями которых были мартышка, слонёнок, попугай и удав.
–Кажется, я видел в ретрокульте.
–В одном из них удав и говорит задумчиво роскошным голосом актёра Ливанова: «У меня есть мысль, и я её думаю».
Терентий улыбнулся.
–До удава мне ещё далеко.
–Давай свою мысль.
–Оптимал выдал параметры среды, в какую мы попали благодаря твоему мудрому решению.
Флора сдвинула брови.
–Если ты собрался высказывать претензии…
–Вовсе нет, я просто подумал, почему нас всё это время не преследуют местные антивирусы?
–С чего ты взял, что они существуют?
–Улей – мыслящий организм, пусть и не материальный, а квантово-полевой, а любой мыслящий организм должен иметь защитную систему. Она тут наверняка имеется, однако нас не тревожит, почему?
Флора проводила глазами проплывающую мимо катера «трубу».
–Ты считаешь, что мы внутри…
–Неокортекса, так сказать, рецептивного поля Улья!
–Какого поля?
–Поля восприятия.
–Почему же он не спешит нас уничтожить?
–Он хочет присоединить нас к своему мозгу, мы ему для чего-то нужны. И он ждёт, что мы станем делать.
