–А ты говорила – биохимик, биохимик…
Флора не ответила, сросшись с компьютером «голема» водно целое.
Тоннель оказался прямым, как стрела, и вёл к внешней стороне Улья, который до этого был не виден космолётчикам. Ни его формы, ни размеров они, естественно, не знали. Но длина тоннеля оказалась не такой уж и большой, всего около десяти километров, и обрывался он под чёрным куполом непроглядной темноты, накрывавшим светящуюся платформу с вылезающей из неё ажурной колонной.
Впрочем, уже через несколько секунд люди поняли, что накрыта платформа не чёрным куполом, а прозрачным пузырём, выходящим в космос за стенами Улья.
Движение оборвалось.
Удар неподвижности совпал с ударом тишины, отозвалось сердце, и Флора невольно схватила Терентия за руку.
–Бог ты мой! Где мы?!
–Территориально? В той области Вселенной,– хрипло ответил Терентий,– где когда-то существовала Земля и Солнечная система. Мы в будущем, где могут обитать только такие большие разумные системы, как Улей.
–Я имела в виду, где находится этот отсек Улья?
–На его периферии, я думаю, на самом краю, и мы видим окружающий его космос. По сути – великую сверхпустоту, где больше никого нет.
Флора вздрогнула, и он встал и обнял её за плечи, вдруг осознав величие момента…
Локация 22
Солнце. Улей
На эту несимпатичную «полосатую» компанию Лаврентий Павлович нарвался случайно, решив начать поиски соратников с «кафе». До этого он прогулялся по «городу», заполненному «туристами», и попытался выяснить принадлежность некоторых к человеческому роду.
Сначала он по совету Григория выбрал «светлую личность», играющую оттенками жёлтого и голубого цвета, но получил грубый совет «катиться куда подальше». Вопреки ожиданию встретить «сородича», «призрак» оказался не то британцем, не то американцем; говорил он на «мысленном английском».
Второй фантом, и тоже светлых тонов вплоть до бежевого, оказался чужаком, не имеющим определённых признаков пола и вообще привычных «гуманоидных» очертаний. На жест Климука: «Остановитесь, сэр!»– этот «светлый» абориген просиял фиолетовым, буквально зашипев в ментальном диапазоне, и скрылся в толпе фосфоресцирующих праздношатающихся «фейерверков».
Тогда Лаврентий Павлович и поменял план, направившись обратно к мавзолеевидному «кафе», где действительно чаще других собирались земляне, то есть, разумеется, сознания людей, опирающихся на память прежнего образа жизни. Вытравить из них привычки проводить время в развлекательных центрах, ресторанах и отелях оказалось невозможно. Привыкнув к смене диспозиции, они потянулись в эти заведения как мотыльки на огонь, не понимая, что хозяин просто даёт им разгрузку, заставляя, когда нужно, выполнять необходимую для него работу.
Григорий не отставал, найдя в лице полковника благодарного слушателя, хотя и не стремился предложить посильную помощь.
Войдя в «кафе», Лаврентий Павлович столкнулся с крупным «призраком», оценил его массу, ощутил негативный окрас мыслей и попытался извиниться, заметив, что тип принадлежит к разряду «полосатых», о которых предупреждал Григорий.
«Извини, друг, я нечаянно».
В ответ он услышал странный возглас, полурёв-полу-визг: «Суррх!»– и увидел, как от «призрака» отделяется «лапа»– сгусток света знакомых очертаний. Удар в «плечо» отбросил мнимое тело полковника в глубь зала.
Боль от удара была странная: она огненным мячиком метнулась от плеча к «шее» ивзорвалась в «голове», смешивая в одну кучу мысли, чувства и линии памяти. В душе поднялся гнев, а вслед за ним и вспышка страха, хотя никогда прежде Климук ничего не боялся. Движением «головы» он стряхнул струйки ментального пламени, собираясь, вопреки желанию, дипломатически предложить мир и дружбу, но «полосатый призрак» вдруг оказался рядом и ударил снова, целя в «голову». Хотя на этот раз Лаврентий Павлович защитился, подставив «кулак», его опять отнесло на пару метров в глубь зала, где на него набросились ещё три «полосатика».
Григорий отпрыгнул в сторону, явно не желая связываться с агрессивно настроенными посетителями «кафе», и Лаврентию Павловичу пришлось бы туго, если бы в действие не вступила другая «диаспора сознаний».
Раздались сиплые вскрики – в ментальном диапазоне, конечно,– щелчки, лязг,– и «полосатые» задиры полетели в разные стороны, теряя и без того нечёткие очертания светящихся тел, что говорило об их «нетрезвости». Последним улетел к стене зачинщик драки, сплющившись в блин. Стали видны пришедшие на помощь «фантомы», причём не очень-то светлых оттенков. Один из них подошёл к Лаврентию Павловичу, протянул «руку»– отросток синего света.
«Илья. А вы кто?»
«Полковник Климук… э-э… Лаврентий».
«Лаврентий Павлович?! Офигеть! Я майор Остроумов, спецгруппа Коскона. Мы с вами встречались в Плесецке. Вы-то как здесь оказались?!»
Климук расслабился. СОстроумовым он действительно пересекался на совещаниях ЦЭОК, Илья входил в группу спецназа Коскона под командованием майора Дрёмовой, и теперь стала понятной судьба группы, пропавшей в недрах лимбы после бегства солнцехода.
«Где Флора?»
«Не знаю,– угрюмо ответил фантом Ильи.– Нас разбросало во время контакта с Ульем. Но здесь её нет».
Раздался тихий шум: «полосатики» опомнились, кинулись было на обидчиков, но были выброшены за пределы «кафе». Выглядело это необычно: при ударе «полосатые» плющились и исчезали в стенах заведения огненными кляксами.
Наступила тишина.
Посетители «кафе», повскакавшие с мест, начали усаживаться обратно. В зале повис «говорок» мыслеобщения.
К беседующим Илье и Климуку подошли три «фонтана», играющие переливами оранжевого, лилового и паутинками красного света.
«Капитан Звягинцев, лейтенанты Балуев и Умутов,– представил их Илья.– Парни, это полковник Климук».
«Призраки» спецназовцев отреагировали, вытягиваясь свечами в высоту, словно вставали по стойке смирно.
«Сядем?»– предложил бывший майор.
Подбежал Григорий.
«Привет, орёлики. Лихо вы их!»
«Кто это был?»– полюбопытствовал Лаврентий Павлович.
«Какие-то уроды из нашей ветви галактики. Наверно, Улей подобрал их во время обследования Млечного Пути».
«Так они из нашего времени или из будущего?»
«Из нашего, как я понял. В будущем Улья никого в живых не осталось, только сам Улей. Проходите, тут в углу освободился столик».
Илья направился вслед за Григорием.
Бойцы подождали реакции Климука и последовали за ним.
«Алкоголь употребляете?»– спросил Остроумов.
«Не фанат,– почему-то смутился Лаврентий Павлович.– Пиво не часто».
На столе появились «кружки» из светящейся субстанции.
