–Извините.
–Наверно, мембраны и были потребителями энергии,– предположила женщина.– Как пойдём? Назад или другим путём?
–Другим – значит ломать стены и конструкции, если не найдём шахты или тоннели.
–Тогда идём назад, пока не обнаружим ход к мозгам Улья. Оптимал, малый ход!
–Секунду!– остановил компьютер Терентий.– Всё же давай прикинем версии встреч с Ульем.
–Мы уже внутри, не поздно?
–Думать никогда не поздно.
–Чего ты опасаешься?
–Его неадекватной реакции. Несмотря на предполагаемое могущество этого роя и его возможности манипулировать измерениями и временем, мне почему-то кажется, что он не является продуктом божественного прогресса.
–Объясни.
–Во-первых, мы приняли Улей за высокоразвитую цивилизациюIIIуровня по классификации Козырева, способную использовать не только энергию, но и информационное содержание миллиардов галактик, только из-за того, что он смог бросить мостик из своего времени глубоко в прошлое, что нам недоступно. Но это обстоятельство одновременно несёт в себе сомнения, так ли он могуч, если в прошлом нашёл наше Солнце и качает из него энергию, как обыкновенная доярка – коровье молоко. Солнце – лишь одна из рядовых звёзд триллионов других светил Вселенной, его не хватит на питание системы, сформированной миллиардами галактик.
–Это твой личный вывод – о миллиардах галактик, из которых он состоит. Может быть, Улей и большой объект, но всего лишь размером с наш Млечный Путь.
–Всего лишь,– усмехнулся Терентий.– Смешно. Всё равно я вижу несоответствие масштабов величия с масштабами деятельности.
–Он может качать энергию и из других звёзд. Мы же не следим за их излучением и поведением.
–Тут ты права, стоило бы поднять записи наблюдений за звёздами галактики. Однако должен быть какой-то дополнительный стимул, заставивший Улей качать энергию из Солнца.
–Он есть.
–Да? Интересно.
–Энтропия,– наметила улыбку Флора.– Кроме энергии Улей выкачивает минус-энтропию, которая намного важнее энергии. Именно она позволяет квантовым облакам и осцилляциям вакуума поддерживать форму долго.
–Ничего не слышал о минус-энтропии. Существует только положительная энтропия как мера увеличения хаоса.
–Просто ваши учёные ещё не дошли до открытия Э-субстрата с минус-энтропией, играющей роль силы, которая сдерживает инфляционное расширение Вселенной.
–Ага.– Он не сразу осмыслил сказанное сотрудницей какой-то секретной службы из двадцать третьего столетия.– Что ж, допускаю. Очень интересно! Хотя всё равно дойка Ульем Солнца как-то уж слишком принижает уровень развития Разума столь далёкой эпохи.
–Есть ещё один аргумент.
–Ты меня прямо-таки балуешь информацией.
–Эмоции.
–Что?– удивился Терентий.
–В твои времена и до этого открытия не успели дойти? Дело в том, что эмоции как способ реагирования на вызовы природы представляют собой не только вершину развития человека, но и вершину нравственного прогресса любого вида Разума. Без них ни у кого не возник бы интерес к познанию мира. Разумные системы без эмоций смысла не имеют.
Флора замолчала.
Молчал и Терентий, хотя в голове у него метался целый вихрь вопросов, возражений, сомнений и подтверждений, нуждающихся в размышлениях.
–Ну ты выдала!– наконец пробормотал он.
–Моя реакция была почти такой же, когда я это узнала.
–Но тогда возникает тысяча нюансов…
–Не преувеличивай, меньше.
–Тогда ответь на один: если Улей – высокоинтеллектуальная система класса «рой», зачем ей использовать эмоции других существ? Ей больше нужен их интеллект.
–Он может даже не подозревать о влиянии чужих эмоций, но, подсоединяя к себе всё больше сознаний эмоциональных носителей, он вольно или невольно будет опираться и на их эмоции. Именно поэтому у нас имеется шанс достучаться до эмоциональной сферы Улья и добиться понимания.
Взгляд Терентия остановился. Он попытался разобраться в потоках мыслей собственного мозга.
–Созрел?– поинтересовалась Флора.
Он очнулся, смущённо глянув на женщину.
–Ты серьёзно – насчёт эмоций? Что они вершина развития?
Флора засмеялась.
–Не обижайся, но ты наивен, как Иванушка-дурачок из русских сказок. Об эмоциях – не моя идея, она выстрадана человеком к моему времени. Только и эмоциями надо уметь управлять, а главное – развивать в позитиве до божественного, так сказать, уровня.
–Я не обижаюсь.
–Оптимал, поехали.
Она зарастила шлем.
Терентий с запозданием сделал то же самое.
«Голем» повернулся вокруг оси, обозревая помещение под куполом лучами прожектора и двух локаторов – радиочастотного и гравитонного.
Дыра в полу, через которую катер вылетел под прозрачный пузырь, была закрыта мембраной – решёткой со сложным интерференционным рисунком паутинок. На прикосновение манипулятора решётка не отреагировала. Тогда Оптимал начал ощупывать края люка всеми видами излучений и обнаружил уплотнение, удерживающее крышку люка под углом в сто двадцать градусов. Свет прожектора и радиолуч на него не подействовали, зато стоило компьютеру «постучать» по утолщению краешка мембраны гравитационным «молотком», как узор «паутинок» изменился и чёрная пластина растаяла.
–Похоже, Улей сам приглашает нас к себе,– произнёс Терентий.
Катер прыгнул в открывшийся тоннель.
До финиша под куполом тот коридор, что привёл беглецов сюда, начинался из центра сферы и был прямым, как древко копья. Новый тоннель свернул на второй сотне метров и повёл катер куда-то сквозь коммуникации и слои светящихся структур по замысловатому маршруту. Через три минуты стремительного скольжения в кишковидной складчатой трубе «голем» выскочил в помещение, формой напоминающее желудок бегемота, и остановился.
«Желудок» оказался размером с внутренний зал собора Петра Великого в Петербурге. Он имел сотни наростов, светящихся пурпуром, словно они были раскалены до высоких температур (между тем как датчики Оптимала показывали странную «абсолютно нулевую» температуру – минус двести семьдесят три градуса по Цельсию), и помаргивал сотней птичьих глазок.
Дыра тоннеля за кормой катера заросла чёрным узором.
–Ничего не чувствуешь?– вдруг спросила Флора.
–Тонкие колебания полей…– начал отвечать Оптимал.
–Я не тебя спросила.
–Меня?– Терентий прислушался к своим ощущениям.– «Вшинник» чувствует сквознячок.
–Нас чем-то просвечивают.
–Оптимал?
–Это не гамма-лучи и не рентген,– успокоил компьютер.
