–А разумных медведей встречали? В моём времени косморазведчики с такими не встречались, но ведь ваша раса старше?
–Встречались однажды, облетев ближайший рукав Млечного Пути, однако нам чаще попадались негуманоидные формы разума.
–Индивидуальные или коллективные?
–Больше коллективные, стаи, муравейники и рои.
–Были такие, где разум начинался по-человечески, а потом уходил в машину?
–Практически все.
Терентий кивнул с грустной миной.
–Не слишком оптимистическое открытие. Хотя явление Улья как раз и подтверждает тезис наших философов о том, что, несмотря на бесконечное количество выборов, которое имеет Вселенная, умножаясь на собственное умножение,– она поистине океан вариантов и альтернатив!– прогресс всех без исключения разумных видов приводит к рождению цифровых, искусственных интеллектуальных систем.
–Не будь таким категоричным. Такой вывод даже наши умники не сделали.
–Я умней.– Терентий не выдержал, рассмеялся.– К тому же Улей подтверждает моё резюме.
–Вижу разветвление,– доложил Оптимал.
–Останови.
Катер затормозил перед кольцевым выступом, светящимся слабее, чем остальные выпуклости стен.
–Попытаемся ещё раз?– полюбопытствовал Терентий.
Флора заколебалась.
–Интуиция говорит, что риск – благородное дело.
–Моя мне подсказывает: лучше не рисковать.
–Вывод: одного случая мало, нужна статистика.
–В таком случае открываем дверь?
–Правильно соображаешь.
«Голем» ударил гравиразрядом по кольцу в том месте, где находилась впадина, чёрный узор разлетелся веточками, и катер нырнул в образовавшийся проход.
Короткий тоннель (более тёмный, чем кольцевой, с которого они свернули) и новый отсек – нечто вроде гигантской вращающейся карусели и одновременно колеса обозрения. Вся эта странная конструкция висела в центре эллипсоидной формы зала, стены которого напоминали шестигранные пчелиные соты. В каждой ячейке сот сидели какие-то существа, похожие на людей,– ну точь-в-точь зрители в театре Ла Скала на Земле – и смотрели на кольцо-карусель, в кабинках которого… дрались такие же люди – парами на пару и один на один.
–Я правильно поняла?– нарушила молчание Флора.– Они соревнуются? Эта карусель…
–Скорее, колесо обозрения.
–На самом деле это – ринг?
–Скорее комплекс арен или октагонов, где бойцы выясняют отношения в стиле наших ММА
[12].
–Но площадок здесь – миллион!
–Не миллион, но много.
–То есть ты видишь то же, что и я.
–Мы видим одинаково, ведь ты мой потомок,– шутливо прокомментировал Терентий слова женщины.
Она не обратила внимания на тон комментария.
–Неужели Улей захватил какой-то спортивный стадион со всеми участниками соревнований и зрителями?
–На мой взгляд, он создал этот, с позволения сказать, стадион для развлечения захваченных сознаний. Заботится об их комфорте, однако.
–По всем данным, Улей – система, у которой мыслит каждая клеточка тела, а эти парни выглядят абсолютно натурально, не как призраки или скелеты.
Терентий помолчал, разглядывая проплывающую мимо катера кабину-октагон с четырьмя сражающимися на площадке бойцами. С виду это были люди, хотя и с двойными руками – к запястьям они разделялись на две ладони – и с тремя глазами, и дрались, как оказалось, не пара на пару, а все четверо друг против друга! Изредка они объединялись, нападая вдвоём на одного, но чаще маневрировали и наносили удары каждому, кто подворачивался под руку.
Сражались они одетыми в подобие килтов с нашивками из металлических по виду блях, гребнистые шлемы и сандалии с обвивающими лодыжки ремешками. У каждого имелось по два ножа, меч и двузубые вилки. Как раз в тот момент, когда кабина подошла близко, примерно на сто метров, двое бойцов зарубили третьего, ударив одновременно ему в спину и в голову, и тот вдруг начал рассыпаться на живые шевелящиеся фрагменты, похожие на летучих мышей. На пол площадки посыпались пластины килта. Заработали крылышки, унося части тела из кабины.
–Кчмар!– проговорила Флора с содроганием.– Это… не люди!
–Да уж!– хмыкнул Терентий, удивившись не меньше.– Ничего себе насмешка природы! Как странно развивалась эта раса – с летучих мышей до людей! Может быть, мы неправильно воспринимаем ситуацию?
–Я тоже думаю, что наше воображение просто использует стереотипы человеческого мышления и мы видим не то, что ожидали увидеть.
Терентий проводил глазами кабину, где три бойца рубили друг друга, вышибая из тел противников летучие фрагменты.
–Этого и я не ожидал увидеть.
–Поехали дальше, тут мы тоже не добьёмся понимания.
«Голем» развернулся и через дыру в тумане за кормой вернулся в тоннель.
Дождались очередной перемычки, нашли вход в боковой коридор и оказались в громадной пещере, немного похожей на тот первый «мозговой отсек» Улья, где стены напоминали пчелиные соты. Стены этой полости тоже казались сотами, хотя на деле представляли собой нечто вроде глинистого берегового откоса, нависающего над рекой где-нибудь в средней полосе России, истыканного шестиугольными дырами «ласточкиных гнёзд». Однако на Земле эти дыры действительно делали береговые ласточки, а здесь это были – Терентий не поверил глазам – люди! Точнее, крылатые создания с человеческой фигурой, хотя и с иными пропорциями. Поначалу пассажиры катера приняли их за птиц, реющих у стен пещеры и даже под её высоким потолком, также источенном дырами, но через несколько мгновений к «голему» метнулись несколько «ласточек», и Флора проговорила не без иронии:
–Вот тебе ещё одна насмешка природы над человеком.
Терентий промолчал, рассматривая толчею «птиц» на берегу большого озера в центре пещеры. Она была освещена узором «гнилушек», цепью охватывающих дальние края, и пейзаж просматривался хорошо, несмотря на красноватый цвет «гнилушек».
Существа с перепончатыми крыльями облетели катер со всех сторон, переговариваясь визгливыми криками. Они тоже выглядели вполне реальными созданиями, а не призраками, и Терентий обратил на это внимание:
–Улей задаёт нам ребус за ребусом. Неужели Вселенная взяла форму человеческого тела как стандарт?
–Не обобщай.
–Ещё вопрос: нам кажется, что они из плоти и крови, или нет?
–Можем выяснить.
–Запустим дрон?
–Дрон тоже подойдёт, но я предпочитаю прямые контакты. Похоже, это мирные ребята, с ними надо вести себя по-дружески.
