Оставшись в одиночестве, я подошла к открытому окну, посмотреть на безупречный сад градоначальника и подышать свежим воздухом.
Тяжелая бархатная портьера и разлапистый цветок в кадке невольно спрятали меня, и ворвавшиеся в библиотеку дамы решили, что одни.
–Я не хочу, мама, не хочу! Он же страшный, как демон!
–Заткнись!
–У него шрамы, мама! Не хочу, нет!..
Шрамы?.. Это о ком они говорят? Неужели о лорде Аламейском?
Я хотела выйти, чтобы невольно не подслушивать, но ноги потяжелели, когда раздался звонкий звук пощечины.
–Тихо, маленькая дрянь!
Это же госпожа Грэхем? А скулящая девушка, которой досталась оплеуха, тогда ее младшая дочь?
–Хлоя, ты понимаешь, что произойдет, если откажешься? Твой отец угодит за решетку, наше имущество конфискуют, в том числе и твое приданое. И знаешь, что будет?
–Ты останешься старой девой, Хлоя,– подсказал третий женский голос.
О, и старшая дочь здесь? И чего же они вдвоем добиваются от младшенькой?
–И не надейся на хорошенькую мордашку – без приданого дочь преступника никому не нужна.– Госпожа Грэхем была резка, как никогда раньше на моей памяти.
Амалия уговаривала мягче:
–Я завидую тебе, Хлоя. Жаль, я уже замужем. Аламейский – влиятельнейший мужчина королевства, разумеется, после его величества. Богат, знатен. И он чародей.
–А еще у него шра-а-амы!– провыла Хлоя.
–Шрамы украшают героев. В столице леди рвут соперницам волосы, дерясь за право побывать в его постели. Он, говорят, в ней хорош,– мечтательно произнесла Амалия.– Щедрый на ласки, заботится, чтобы его любовница первой и не один раз получила удовольствие. Не то что некоторые…
Старшая сестра еще что-то пробурчала, но я не расслышала.
От циничных откровений меня потряхивало. В висках пульсировало.
Они всерьез решили выдать Хлою за лорда Аламейского? А его спросили?.. Хлоя красивая девушка, одаренная магичка, не спорю. Но таких девиц полно и в столице! Почему чародей должен остановить свой выбор на дочери градоначальника провинциального городка? Да еще этот брак якобы спасет Грэхема от тюрьмы!.. Инспектор кажется принципиальным человеком, он не закроет глаза на вину тестя.
–Хлоя, я тебе очень, очень завидую,– повторила Амалия.– Подумать только, моя сестра – будущая герцогиня Аламейская!
Ага, как же, герцогиня!.. Не по этим зубам пирог, подавятся.
Громко шмыгнув сопливым носом, Хлоя с надеждой прошептала:
–Ты правда мне завидуешь?
–Да,– вздохнула сестра.– Знала бы я, что в наших краях объявится герцог, потерпела бы с замужеством еще годик.
–Мама, вы меня не обманываете? Без этого… именно сегодня не обойтись?– уже сквозь слезы спросила Хлоя.– Я хотела все по правилам, после храма…
Я кусала губы, сдерживая желание выскочить из своего убежища. Страшно, дико подслушивать подобное! И это родные люди…
–Хватит сопли развозить!– рявкнула госпожа Грэхем.
Даже меня проняло: столько злости прозвучало в тоне.
–Чародей выпил всего один глоток, подействует скоро, а ты, Хлоя, с распухшим носом. Приведи себя в порядок и беги в кабинет отца, пока не поздно. Вот запасной ключ.
Дамы поспешно покинули библиотеку.
Щеки полыхали, руки тряслись. Стыд. Гнев. Ужас. Я и не представляла, что подобное бывает! Градоначальник замешан в каком-то злодеянии и пытается спастись, породнившись с инспектором, и для этого идет на новое преступление!
Хлою принуждают скомпрометировать себя, прыгнув в объятия Аламейского. И тот, опоенный зельем, не устоит. И будет вынужден жениться, чтобы замять скандал, ведь Хлоя магичка, и вместе с невинностью отдаст своему первому мужчине благословение богини, усилит его. А если чародей откажется жениться, она заявит, что ее взяли силой, опозорили, лишили самого дорогого… До чего же мерзко, боги! И это творят родители девушки…
А Аламейский? Почему он не почувствовал зелье в своем бокале? Или зелья там и не было, а виноват сам бокал? Опять-таки почему умный, сильнейший чародей современности не определил, что пьет из артефакта?
Разные бокалы для разных гостей… Точно! Это был не просто артефакт, а древний, из церигия! Серебро и магический металл сложно различить на глаз.
Я толкнула окно, открывая его шире, и влезла на подоконник. Слава богам, что мода на пышные юбки с кринолином закончилась до войны и сейчас приветствуются естественные линии в одежде. В длинном платье тоже неудобно, но зато его можно подобрать и завязать на поясе. Пару минут промедления роли не сыграют, и Аламейский не потеряет статус свободного мужчины.
Я особо не думала, действовала на эмоциях, твердо зная, что должна спасти инспектора, пусть даже он и не оценит мои старания.
Для первого этажа высоковато. Используя портьеру, как веревку, я спрыгнула на клумбу.
И повисла.
Мое платье зацепилось за подоконник!.. И больно сдавило тело в талии. Может, это знак богов? И мне не стоит влезать в чужие разборки? Что я смогу сделать сама? Я, слабая женщина, не справлюсь с градоначальником и его семейкой. И вообще, почему я спасаю врага? Он хотел отправить Оливера в пансион, не вошел в положение с моим отсутствующим дипломом. Что он сделал для меня хорошего?
Ни-че-го!
Инспектор – чародей, вот пусть разбирается со своими проблемами сам. Я же нужна маленькому сыну, больше у него фактически никого нет. И если меня сейчас убьют – а меня точно не пожалеют, ведь градоначальник не пощадил даже родную дочь,– мой мальчик останется один. Нет, пусть Аламейский спасает себя сам!
Треск ткани. Миг полета.
Я упала на клумбу, сильно ударившись ладонями и коленками. Ох, больно-то как!..
Кажется, богам не понравилось направление, куда свернули мои мысли. Я же целительница и просто сознательная гражданка Церестана. Я не могу оставить человека в беде!
К тому же Аламейский – герой войны, представитель короля, занимается нужным делом. И он пообещал оставить Оливера в покое.
Все, решено! Я помогу Аламейскому, но не одна.
Зная, где стоит карета инспектора, я уверенно бежала по саду.
Когда я зацепилась каблуками за траву и чуть не упала во второй раз, пришлось остановиться и снять туфли. Хоть сейчас лето, на мне шелковые чулки, обработанные магией, не порвутся и не позеленеют, и бежать буду быстрее.
Найдя карету Аламейского, возблагодарила богов, что кучер никуда не ушел, а все так же сидел на козлах.
–Вашему господину нужна помощь!– запыхавшись, сообщила я.
Мужчина даже не пошевелился. Спал, что ли? Из-за поднятого воротника плаща и широкополой шляпы лица не видно.
